Дмитрий Щёкин - Страна городов

• Название: Страна городов
• Автор: Дмитрий Щёкин
• Жанр: Исторические приключения

В этой повести, построенной на популярном сегодня сюжете о «попаданцах» нет супергероя, вооруженного «ништяками», на бронированном рояле из кустов крошащего нехороших дяденек – мировое зло. Мои герои – подростки от двенадцати и старше, «попавшие» в самое неизученное время – эпоху зарождения человеческих цивилизаций. Пятнадцать тысяч лет до Рождества. Мы мало сегодня знаем об этом периоде – энеолите. Я взял на себя смелость предположить, что в это время еще сохранились остатки всех трех основных ветвей человечества – кроме кроманьонцев, по земле еще бродят остатки неандертальских человеческих стад, и даже, как говорил археолог Федя у В. С. Высоцкого «что где-то есть еще тропа, где встретишь питекантропа…», а гигантские гоминиды еще показываются на глаза людей. Мой рассказ еще и том, что воспитатель должен видеть в ученике равного себе человека, жить с ним одной жизнью, направлять, а не тащить по жизни, и не относиться к нему свысока, дескать – подрасти, а потом… Самое верное средство подвигнуть человека на свершения – сделать так, чтобы он увидел, что эти свершения – его дело, и ему это делать нравится. Вернейший способ завалить задуманное – начать принуждать к нему, рассказывая при этом, насколько эта задача важна и необходима участвующим в прокладывании канавы «от забора и до обеда», и главное – как сознательные товарищи, они должны ее выполнить в срок.

---

Дамочки – одна повышенной лохматости, другая, одетая по последней поселковой моде, но чем-то очень похожая на нее, уставились на меня. Прибывшая, выжидательно поглядывала то на меня, то на Милу, ожидая решения своей судьбы. Мила пояснила, что женщина бежала от существ (я понял – шайка-лейка, устраивающая сейчас концерт у пристани на противоположном берегу) три месяца. Пока бежала – преследователи перебили всех мужчин семьи, и сейчас ей пойти некуда. Но если ей позволят, она не помешает, а только поможет и не будет обузой. Были редкие случаи, когда ее народ селился с народом Милы и даже помогал друг другу. Мила также сказала, что верит ей, и на добро эти люди всегда отвечают добром.

Узнав от Милы, что вновь прибывшая называет себя Кла, а сына – Га, сообщил об этом собравшемуся у землянки немаленькому коллективу племени. Возражений на предмет принятия в племя новых членов не поступило. Кто-то из атлантов только спросил:

— А что, тех с берега, тоже в наш пионэрский отряд примем? Что-то они мне не по душе. Смотрите, они тут с комфортом устраиваются, что-то готовить начали! Как бы на поселение не остались. Лично я против соседей с такими милыми привычками – слопают Кла, возьмутся за нас.

Люди на берегу развели костер, достав из плетенки, обмазанной глиной, огонь, и развернув какие-то шкуры, добыли из них, видимо, какие-то припасы. Меня передернуло от отвращения – «припасом» оказалась огромная рука, покрытая более темным мехом, чем наша Кла, которую тут же наши острословы окрестили мамой Клавдией, а сына – конечно Гаврилкой. Люди каменными орудиями порубили на куски руку, и стали обжаривать над на костром это мясо.

Я велел ребятам готовить лодку, и принести мое оружие. Терпеть рядом людоедов не собирался. Завтра они разнообразят свое меню моими учениками, если сразу их не прогнать. Ко мне подошел Федор с спросил о намерениях.

— Да какие могут быть намерения. Гони младших с берега, давай лодку к причалу и стрел побольше, нечего им на это смотреть, поеду и перестреляю их как бешеных собак с лодки.

— Возьмите меня с собой.

— Не испугаешься? Ведь человека убить непросто, это не лесной зверь.

— А что, ждать пока они нас сожрут, как этих Гаврилкиных родичей? Людоедов надо мочить! И Кимов давайте возьмем, и Егорку – всех стражников, что постарше, раз уж так случилось… хорошо еще, что эти твари никого из наших поисковиков не застали пока, а к вечеру, знаете сами – с Бобровки оленеводы приедут за одеждой и харчами. Я вздрогнул – как только мог забыть, что за солью, с мясом для копчения и одеждой, просто помыться в бане должны были вечером подъехать наши оленеводы, осваивающие это ремесло в верховьях Бобровой. Ничего не подозревающие ребята наткнутся на этих… – могут быть жертвы.

— Ясно. Хорошо, что напомнил. Федя, никто из этих не должен уйти…

Попрыгав в лодки, мы взяли курс на берег к нашим причалам. Гости разобрали уже один на дрова, и собрали невеликое имущество, хранившееся в легком сарайчике на берегу, в свои тюки – «доброму вору все впору». Увидев нас, они вызывающе запрыгали по берегу, затрясли оружием, и в нас полетели примитивные стрелы, из-за малой дальности, пока падающие в воду.

— Спокойно выйти на берег не дадут, и к переговорам не расположены, — заметил Рома Ким.

— Слушай команду. Кимы стреляют в того, расписанного от макушки до пяток, с копьем и перьями – скорей всего – шаман. Я и Хромов берем на себя того гада, что командует на правом фланге. Федя, остаешься в резерве – бьешь недобитого, из первых наших целей, если оба лягут, берешь любого на выбор, — распорядился я.

Для первого выстрела были приготовлены арбалеты на лодках их натянуть второй раз не удастся, но для открытия огня с предельной дальности – в самый раз. Подплыв на сто метров, мы с Романом Кимом приложились к арбалетам, лодки – мы взяли две – шли по ровной без малейшей ряби воде, как по зеркалу, и спустили тетивы. Тренькнули тетивы, и предводители каннибалов повалились на гальку с болтами. Мой клиент получил болт в шею, Роман достал своего в грудь. «Добавки» не требовалось, и вставшие в рост ребята стали методично осыпать мечущихся на берегу каннибалов стрелами. Английские луки резко звенели в руках парней, раз за разом посылая стрелы по убегающим. Я пожалел, что открыл стрельбу с дальнего расстояния, но выхода не было, иначе была велика вероятность, что зацепят нас самих.

Выскочив на берег, ребята тут же без дополнительной команды сомкнули ряды вокруг меня, я продолжал стрельбу. Кое в кого из дикарей попало уже не по одной стреле, в горячке они еще передвигались, пытались даже метать дротики в ответ, но исход боя уже был предрешен. Последняя пятерка метнулась в кусты. На галечнике лежало семнадцать тяжелораненых и трупов.

На берег с "Кон-Тики" выскочила группа наших ребят-охотников из племени Мамонта, вооруженных нашим оружием, и принялась методично дорезать, по моей команде, уцелевших, а мы и часть охотников, неспешно потрусили в лес. Через два часа все было кончено. Мы дошли до последней стоянки каннибалов, расположенной в десяти километрах от берега, где нашли еще двоих, охранявших лагерь, а также трофеи – выделанные черепа четырех гоминид-гигантопитеков. Остальных людоедов добили по дороге к этому лагерю. Черепа родственников Кла мы схоронили отдельно от слегка приваленных землей и ветками людоедов. С убитыми на берегу наши «мамонты» разобрались еще проще – привязав к ногам по булыжнику, недолго думая, отправили в озеро, на корм ракам.

По возвращению домой, ребята начали пытать меня на тему, почему я приказал на этот раз добить раненых и стрелял первый раз на их памяти на поражение. Романа интересовало, разве их нельзя было взять на перевоспитание?

Ответил, что с моей точки, народ, сделавший своей религией или просто источником существования людоедство, без действительной пищевой потребности, как на островах Океании к примеру, права на существование не имеет. Его удел – раствориться в небытии, оставшись в памяти последующих людей страшной сказкой. Даже мысль – жрать себе подобных мне глубоко противна, и должна выжигаться сейчас, на генетическом уровне, чтобы среди потомков не выросли новые Чикатилы и прочая человеческая дрянь. При некотором размышлении, парни согласились со мной полностью.

Глава 32 Как хоронили старого Тайменя…

Умирает муж, а через пару месяцев и жена.

На небесах она, как только его увидела, сразу бежит к нему и кричит:

— Дорогой, как я рада тебя снова видеть!

— Э нет, хрена лысого! Было ведь ясно сказано: пока смерть не разлучит нас.

Люди рода Волка впятером шли вторую луну к священному озеру. Четверо из них несли носилки, на которых лежали кости старого шамана – Голоса духа Воды Серебристого Тайменя, и все необходимое для торжественного обряда проводов его к духам предков, живущим на озере. Пятым впереди шел ученик старого – будущий шаман объединенного Рода.

Род был велик. Две руки поселений по берегам Большой реки, занимавшиеся охотой на лесного и кочующего зверя, плетущие для обмена хитрые ловушки для рыбы и корзины, собирающие красивые прозрачные пластины, сквозь которые можно смотреть и обменять у людей Полудня на разные полезные в обиходе вещи. Люди в обмен получали кремни и огнива, зерно и горшки из плетеной ивы, обмазанной глиной, отчего они становятся стойкими к огню и в них можно варить мясо.

В этот год они – понесли тяжелую утрату. Шаман объединенного рода, старый Голос духа Воды, чьи года так были велики, что он и сам не помнил их счета, весной не проснулся у своего очага. Тело не трогали, пока не пошел от него запах павшего зверя – и тогда родичи поняли, что старый Таймень покинул род, окончательно уйдя тропой предков. Как требовал обычай, тело оставили в лесу на самом большом муравейнике, поставив круглосуточную охрану из двух воинов, меняющихся каждую руку дней. И через одну луну воины доложили, что муравьи отнесли мясо Тайменя духам, оставив только твердые кости, а запах пропал, значит, пришла пора исполнить последнюю волю старика. Как повелел Таймень, его кости следовало отнести к священным берегам озера на восходе солнца, где вода так холодна, что сжимает сердце, если войти ногами. Там родичи должны были одеть его костяк в лучшие одежды, положить на стволы деревьев, которых должно быть столько же, сколько на обеих руках пальцев, рядом приторочить на дорогу убитого на заре оленя, его копье, колотушку от бубна и настойку для общения с духами. Сам бубен старик велел отдать своему преемнику, который должен был ночью разжечь на берегу костер, песней и звуками бубна приветствовать духов предков и испросить у них разрешения быть новым шаманом. Для этого новый шаман приготовил немаленький кувшин настойки и для себя, любимого.

К озеру он дорогу знал неплохо – ходили с шаманом несколько раз и по разным поводам. Провожали старого вождя племени, вместе с помощниками этого шамана из малых поселений приходили в трудные годы, когда духи отказывали в охоте и на племя нападали болезни, уносившие большую часть членов, спросить совета, как жить роду дальше, умилостивить духов богатой жертвой и звуками бубна. В племени каждый знал, что если выпить немного священного напитка, и смотреть, качаясь под ритмичные удары в бубен на огонь, то духи обязательно появятся и дадут нужный совет или помощь. Если и это не помогало – старые изображения духов леса просто пороли хворостиной, а то и выбрасывали в огонь.