Наталья Калинина - Яблоневый сад для Белоснежки

• Название: Яблоневый сад для Белоснежки
• Автор: Наталья Калинина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012

Ах, судьба - то мать, то мачеха! Поднесет она тебе на блюдечке с голубой каемочкой румяное яблочко, глядишь - а оно оказалось отравленным…

 Разве могла наивная Даша хотя бы подумать, что состоятельный испанец, выбравший ее из сотни девушек, ищущих счастье в брачном агентстве, скрывает страшную тайну? Вот она уже в Барселоне, и любящий муж сдувает с нее пылинки. Жизнь прекрасна… если бы не странности большого старого дома: комната, в которую нельзя заходить, таинственная музыка по ночам, крики, стоны, звон бьющейся посуды…

 Что же стоит за всем этим? Девушке придется либо разобраться во всем, либо погибнуть.

---

К сожалению, радость поубавилась, когда я обнаружила, что нахожусь на улицах практически в одиночестве, мне никто не встречается на пути, и лишь иногда проносятся по шоссе редкие машины. Более того, все магазинчики, лавки, офисы, кафетерии, занимающие первые этажи разномастных и тесно, стена к стене, прилегающих друг к другу каменных домиков, закрыты. Я видела лишь приспущенные жалюзи и кое-где – запертые решетки, за которыми дразнили соблазнительно выложенным товаром освещенные витрины. Город будто вымер. Свернув на другую улицу, я застала ту же картину. Что такое? Если сказать, что я почувствовала себя неуютно, значит, ничего не сказать. Мало того что не уверена в своих языковых возможностях, так, в случае чего, и за помощью обратиться не к кому. Я повернула назад и поскорей вернулась домой. Но вечером все же пожаловалась Антонио на загадочным образом вымерший посреди бела дня поселок.

– Кариньо, – засмеялся муж и потрепал меня по волосам. – Сиеста!

Ну конечно! Как я могла забыть! Святое время отдыха для испанцев. Примерно с двух дня и до пяти вечера жизнь как будто приостанавливается. И ничего не поделаешь – старая традиция.

– Будем играть? – спросил он и игриво ущипнул меня за бедро. И хоть мне не особо хотелось вновь рядиться в тряпье, которое приводило в экстаз моего мужа, я кивнула. Обрадованный Антонио незамедлительно приволок откуда-то в мою комнату неприлично прозрачную нейлоновую блузу и короткую, едва прикрывающую попу юбку-«резинку». Помнится, когда мне было лет двенадцать, такие юбки среди моих сверстниц считались писком моды. И обладательница подобной «роскоши», купленной в «комке» – комиссионном магазине, становилась самой популярной на дискотеке. Когда это было? В начале девяностых? В конце восьмидесятых? Я безропотно переоделась, обула туфли на высоком каблуке, которые Антонио тоже принес вместе с «нарядом», и стала, по моему мнению, похожей на дешевую проститутку. Муж, видимо, считал иначе.

– Гуапа-а, – прошептал он, когда я вошла в таком виде в спальню. – Краси-ивая. Иди сюда, Даш-ша…

Не дожидаясь, когда я к нему подойду, сам подскочил ко мне и, тяжело дыша, залез жадными руками под прозрачный нейлон.

– Я люблю тебя. Те кьеро, те кьеро… – шептал он мне, увлекая на кровать. – Те кьеро, кариньо…

На следующий день я вновь отправилась в поселок, на этот раз уже после завтрака, чтобы успеть до обеда, после которого ко мне должна была приехать Любовь Федоровна. Вчера на глаза мне попалась одна аптека, расположенная за торговым павильоном, и я решила попрактиковаться в языке там, тем более что и повод нашла хороший. У меня была маленькая проблемка, с которой я сталкивалась при смене воды или еды, – вздутие живота. Но ничего не помогало мне, кроме обычного копеечного угля. Собирая в спешке чемодан, я забыла положить в него припасенные пластинки с таблетками, так что здесь оказалась практически «безоружной» – с одной лишь упаковкой, которая всегда наряду с болеутоляющим лежала в моей сумочке.

Предварительно, дабы не облажаться, я заглянула в словарь, нашла там слово «уголь» – «карбо€н» и, вооруженная этими знаниями, уверенно отправилась в местный аптечный пункт.

В аптеке, к моему ужасу, оказалось слишком много народа, и первая мысль, которая возникла, – уйти, пока не поздно. Но я прогнала ее и решительно встала в конец очереди. Фармацевтов было трое: две девушки и один молодой человек. Ожидая в очереди, я подготовила, как мне казалось, правильную подробную фразу, которая начиналась с вежливых слов приветствия (буэнос диас – добрый день), далее я бы сказала, что мне нужен уголь, спросила бы о цене и вежливо поблагодарила, а если бы угля не оказалось, попросила бы другое лекарство, похожее. И от того, что составить фразу у меня получилось, я почувствовала прилив настроения.

Пока я предавалась радужным мыслям, предвкушая, как потом буду хвалиться своими успехами Любови Федоровне и мужу, освободился… ну правильно, по закону подлости, парень-фармацевт, а не девушка, в очереди к которой я стояла. Поколебавшись, доверять ли мужчине такую деликатную проблему, как вздутие живота на ломаном испанском, или все же дождаться, когда освободится девушка, я все же решилась и направилась к парню. От того, что я настраивалась на общение с девушкой, а придется разговаривать с мужчиной, зараннее заготовленная фраза вылетела из головы. И я, подойдя к прилавку, громко выдала то, что вспомнилось:

– Буэнос диас! Каброн!

В аптеке, до этого шумевшей, словно улей, внезапно наступила тишина, будто кто-то одним нажатием кнопки выключил звук. Все головы присутствующих повернулись ко мне, а улыбка сползла с лица парня.

– Ке?[5] – нахмурившись, спросил он меня.

– Каброн, – повторила я, решив, что он не понял, что мне требуется, но уже не так уверенно. Судя по реакции аптекаря, который смотрел на меня, грозно сдвинув брови, я запросила что-то недозволенное. Неужели активированный уголь запрещен в Испании? Хуже всего было то, что все присутствующие, включая и девушек-фармацевтов, приостановивших отпуск лекарств, повернулись ко мне и с интересом прислушивались к нашему с парнем «диалогу». Сбежать, пока не поздно? Я в надежде покосилась на дверь. Поздно. Проход мне загораживала длинная очередь из бабушек и дедушек. Да и касса, как на грех, оказалась самой дальней от выхода. Фармацевт тем не менее, совладав с ситуацией, лучезарно заулыбался и поинтересовался, что мне все же требуется.

– Э-э-э, – от такого всеобщего внимания к моей скромной персоне я позабыла все слова, которые учила. И, не придумав ничего лучшего, ткнула пальцем в свой живот, а затем изобразила руками, как он раздувается, сопровождая демонстрацию гудением, которое должно было означать бурление. Парень с интересом смотрел на меня, соображая, что от него требуется. Вся очередь тоже наблюдала за нами, и мне пришлось еще раз показать «раздувание».

– А! Беби! – щелкнул пальцами парень, «догадавшись». И прежде чем я успела ему возразить, радостно поскакал к ящичкам с лекарствами. Очередь возбужденно загалдела, видимо, поздравляя меня с «беременностью». А я, чувствуя себя Бриджит Джонс (вот угораздило же вляпаться, думала, такие ситуации только в кино бывают), в ужасе заорала:

– Нет! Нет! Но! Стоп!

Парень замер и удивленно оглянулся на меня.

– Но беби! – продолжала вопить я, изображая руками, как мой живот уже «сдувается».

– Антибеби, – понимающе закивал фармацевт и, выдвинув один из ящичков, принялся в нем копошиться.

– Но! – крикнула я. Щеки мои горели. Провалиться бы на месте со стыда. Попрощаться и дать деру?

– Плохая еда, плохая еда, – забормотала я все, что удалось вспомнить на испанском применительно к этой ситуации.

– А! Диарея! – радостно оповестил всю аптеку фармацевт, и я в отчаянии прикрыла глаза ладонью. Господь с тобой, еще чего не хватало!

– Но!

Я сделала руками вращательные движения, рыча при этом, как трактор, затем, надув щеки, еще и «побулькала» для верности. Присутствующие были довольны. Наверное, такого театра, к тому же бесплатного, они еще не видели. Наверняка теперь будут пересказывать соседям, что завелась в их пуэбло забавная обезьянка, вы ходите, мол, в аптеку почаще, наверняка она еще и не такое покажет!

– Газ? – неуверенно спросил парень, уже явно не понимая, что этому «привету из России» требуется.

– Да! Да! – завопила я, переходя на родной язык и, спохватившись, на испанский:

– Си! Си!

Фармацевт облегченно перевел дух и снова ринулся к ящичкам, а все заулыбались, поздравляя нас с победой в нелегких международных отношениях. Но не успела я перевести дух, как он повернулся ко мне с большой бело-красной коробкой. О господи, наверное, я так хорошо изображала «закипание плохой еды» в желудке, что меня решили вознаградить лошадиной дозой неизвестных мне пилюль. К счастью, молодой человек, увидев кислое выражение на моем лице, понял меня правильно и поменял большую коробку на маленькую. Я заплатила, лишь бы ретироваться из этой аптеки. Вежливо попрощавшись и не забыв поблагодарить, прижала трофей к груди и наконец-то дала деру. Какая там прогулка по поселку, которую я собиралась совершить, пользуясь тем, что времени до обеда еще достаточно! Домой, домой, запереться в комнате и никому не рассказывать о своем приключении…

– …А я сегодня в аптеку ходила, – гордо известила я приехавшую заниматься со мной Любовь Федоровну. Каюсь, дома мои планы сохранить в тайне несмываемый аптечный позор претерпели значительные изменения. Ведь в итоге же я «завладела призом» – купила какие-то таблетки! Совершила свою первую самостоятельную покупку! Об этом нельзя молчать.

– И? – приподняла брови моя учительница, явно ожидая от своей ученицы языковых подвигов.

– Да такая ерунда получилась, – отмахнулась я. Помедлила, сомневаясь, рассказывать или все же промолчать, и, рассудив, что раз уж произнесла «а», то должна произнести и «б», принялась в красках и лицах пересказывать свое бриджитджонсовское приключение. Любовь Федоровна, слушая меня, ойкала и смеялась, вытирая пальцами выступившие слезы.