Фрэнк Герберт - НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений

• Название: НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений
• Автор: Фрэнк Герберт
• Издательство: Фирма "СТЕФ"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993

Кит Лаумер, Лэрри Найвен, Фрэнк Герберт — весьма значительные имена в первом ряду блистательных американских литераторов-фантастов, известных всему миру. Художественная манера их письма, литературно-эстетические пристрастия и вкусы, круг тем и проблематика — все это, без сомнения, вызовет подлинный интерес у истинных знатоков и поклонников настоящей литературы в жанре фантастики.

И К.Лаумер, и Л.Найвен, и Ф.Герберт очень часто объединяют свои произведения в серии, где действуют проходные персонажи. Все эти авторы — обладатели самых престижных литературных премий Соединенных Штатов, таких как “Небьюла” (премия Ассоциации писателей-фантастов), “Хьюго” (премия читателей) и других.

Сборник предлагает читателям впервые переведенные на русский язык произведения названных мастеров — "Ниточка памяти", "Мир птаввов" и "Небесные творцы".

---

Мы с шутом исполнили еще три номера, после чего Гоуп наконец разрешил нам втиснуться в свободное пространство между пирующими на жесткой скамье у дальнего конца стола. Прислуживающий раб поставил перед нами две полные тарелки.

— Молодец, добрый Дргон, — шепнул он мне. — Не забывай нас, рабов, на своем новом почетном месте.

— Не беспокойся, — ответил я, вдыхая аромат большого куска жареной говядины, — каждую ночь до восхода Синти я буду украдкой приходить к вам, чтобы перекусить.

Я осмотрел примитивно украшенный зал, глядя на все уже новыми глазами. Нет ничего лучшего небольшой порции рабства, чтобы дать человеку прочувствовать, что такое самая скромная свобода.

Все, что, как мне казалось, я знал о Валлоне, на самом деле было ошибочным. Прошедшие века все изменили, и далеко не в лучшую сторону. Старое общество, которое знал Фостер, умерло и было давно похоронено. Старые дворцы и виллы были покинуты, космопорты — заброшены. Прежняя система записи памяти, о которой поведал мне Фостер, была утеряна и забыта. Я не знал, какой катаклизм мог ввергнуть этот центр галактической империи в феодализм, — но это произошло.

До сих пор я не обнаружил ни единого следа Фостера. В ответ на мои вопросы я видел только недоуменные взгляды. Может, с Фостером в космосе произошел несчастный случай, и он так сюда и не добрался? А может, он сейчас где-нибудь на противоположной стороне планеты? Валлон был большим, а связь на нем практически отсутствовала. А может, Фостер умер? Я мог прожить здесь долгую жизнь, но так и не найти ответов на эти вопросы.

Мне вспомнилось разочарование, которое я испытал той ночью в Окк-Хамилоте, когда рухнули все мои иллюзии. Представляю, насколько тяжелее было видеть это Фостеру, когда он вернулся на Валлон… если он вообще его достиг. Сейчас мы с ним были в одинаковом положении: с одной стороны наши воспоминания о прежнем Валлоне, с другой — безотрадная картина нового Валлона, дающая множество причин для горького разочарования.

А память Фостера, которую я ради смеха привез ему в подарок! Теперь, когда хранилища в Окк-Хамилоте были опечатаны и объявлены запретными, она превратилась из абсолютно бесполезной копии легкодоступного оригинала в вещь, которая имела для Фостера величайшую ценность. Но на всей планете не осталось ни одного аппарата, чтобы воспроизвести ее.

Вообще-то я все еще имел намерение отыскать Фостера, даже если понадобится…

Властитель Гоуп начал напевать про себя, громко и фальшиво. Я знал, что это означает, и приготовился играть. Быть Первым Волынщиком, по всей видимости, не так уж просто, но, по крайней мере, я больше не был рабом. Мне предстоял еще долгий путь, но я уже начал продвигаться вперед.

Мы хорошо поладили с Властителем Гоупом. Он был старым хитрым волком, и ему очень нравилось иметь у себя такого необычного волынщика. Он узнал от Серых, — независимых стражей порядка, — что я приземлился в заброшенном порту, и вскользь намекнул мне, чтобы я не произносил ни слова о том, что знал о прежних временах на Валлоне. На всю эту тему было наложено табу, особенно на сведения о старой столице и королевских дворцах. Неудивительно, что мое появление там не замедлило привлечь ко мне Серых.

Я сопровождал Гоупа повсюду, куда бы он ни ехал в воздушном или наземном аппарате или речной барже. Вокруг еще сохранилось полным-полно транспортных средств, хотя, казалось, немногие знали, как ими пользоваться, даже при их простоте в управлении. Воздушные аппараты были более практичными, так как не требовали наличия дорог, но Гоуп почему-то предпочитал наземные машины. Мне казалось, что ему нравится ощущение, которое испытываешь, мчась на скорости 90 или 100 миль в час по одной из идеально сохранившихся дорог, которые раньше использовались как обычные прогулочные маршруты.

Однажды, через несколько месяцев после моего, назначения, я заглянул на кухню. Мы должны были отправляться с Властителем Гоупом и его обычной свитой в Барп-Пондероне — большое имение в сотне миль к северу от Рат-Галлионе в сторону Окк-Хамилота, Сайм и мои старые друзья собрали мне сытный обед и предупредили, что путешествие предстоит не из легких. Участок дороги, по которому мы собрались ехать, был любимым местом дорожных пиратов.

— Никак не могу понять, — удивился я, — почему Гоуп не поставит на машину пару пулеметов, чтобы прокладывать себе путь среди разбойников. Всякий раз, как он уезжает из своего имения, он рискует жизнью.

Мои собеседники были шокированы.

— Даже пиратствующий сброд не посмеет и думать о том, чтобы лишить человека всех его жизней, добрый Дргон, — сказал Сайм. — Все Властители, ближние и дальние, объединяются для охоты за этими негодяями. Те, в свою очередь, нападают на своих охотников. Но никто из них не опускается так низко, чтобы отбирать у другого его жизни.

— Сами корсары прекрасно знают, что в следующей жизни они могут оказаться обычными людьми или даже рабами, — вставил Первый Виночерпий. — Знаешь, добрый Дргон. когда члена пиратской шайки ожидает Переход, сообщники отводят его в одно из имений, где он позже сможет найти свое место…

— А как часто происходит этот Переход?

— О, сроки бывают самые разные. Известно, что некоторые люди, обладающие большой физической силой и духовной стойкостью, живут без Перехода по 300-400 лет. Обычный человек — 80-100 лет. — Сайм на мгновение умолк. — Может быть, меньше. Жизнь, полная тяжелого труда и лишений, старит быстрее, чем спокойствие и уединение. Намного могут сократить срок одной жизни необычные превратности судьбы. Мой кузен заблудился в Великой Каменной Пустыне в южном полушарии и бродил там три недели, не имея кроме бурдюка с вином ни еды, ни питья. Так вот, Переход с ним случался всего через четырнадцать лет. Когда он нашелся, его лицо было в морщинах, а волосы — седые, что обычно предвещает Переход. И вскоре он действительно впал в обморок и проспал целые сутки. А когда очнулся, то был уже новым человеком, молодым и не имеющим представления абсолютно ни о чем.

— А вы ему не сказали, кем он был?

— Нет.

Сейм понизил голос:

— Властитель Гоуп, добрый Дргон, очень благоволит к тебе, и ты это заслужил. Но все-таки есть вещи, говорить о которых не пристало…

— Новый человек получает какое-нибудь имя и начинает изучать то ремесло, на которое способен, — вставил мясник. — И благодаря своему мастерству он может подняться… ну, например, как ты, добрый Дргон.

— А у вас остались регистраторы памяти? Или стержни-памятки? — упорствовал я. — Такие маленькие чернью палочки. Прислоняешь их к голове и…

Сайм сделал неопределенный жест:

— Я слыхал об этих волшебных палочках. Это запретные остатки Черного Искусства…

— Чушь, — сказал я. — Ты что, веришь в магию, Сайм? Эти стержни — всего лишь результат научных достижений твоего народа. Как же вы могли утерять все знания о своем собственном прошлом?..

Сайм поднял руки в смятении:

— Добрый Дргон, не втягивай нас в эти разговоры! Обсуждать такие вещи запрещено.

— Ну, ладно, ребята. Что-то я стал чересчур любопытным.

Я вышел из дома и сел в машину, ожидая Властителя Гоупа. Пытаться узнать что-либо о прошлом Валлона было примерно то же, что расспрашивать эскимоса о Великом пути в Азию, — никто абсолютно ничего не знал.

Но я все-таки сформулировал несколько предположений. Согласно моей гипотезе, какой-то внезапный социальный катаклизм разрушил систему сохранения личности через регистрацию памяти, которая обеспечивала непрерывность культуры. Валлонианское общество, в основе которого лежало сохранение памяти с помощью технических средств, постепенно распалось. Валлон вернулся в феодализм, повторяющий тот древний социальный уклад, который существовал здесь 50 тысяч лет назад, до создания техники регистрации памяти.

Люди стекались к имениям в поисках защиты от реальных или воображаемых опасностей и сторонились отдельно расположенных старых вилл и городов, которые стали для них табу. Они ничего не знали ни о космических полетах, ни о своей древней истории. И, подобно Сайму, не имели ни малейшего желания говорить об этом.

Может, в крупном имении вроде Бар-Пондероне мне больше повезет в моем расследовании. Поэтому я с нетерпением ждал поездки. Рат-Галллоя не позволял мне развернуться. Это было небольшое бедное имение, занимающее всего двадцать квадратных миль с полудюжиной деревень, населенных крестьянами и ремесленниками, и с большим домом Властителя Гоупа. Я облазил уже все имение — больше здесь делать бы но нечего.

Появился Гоуп в сопровождении Кагу и еще двух телохранителей, четырех танцовщиц и огромной корзины с подарками. Они заняли свои места, водитель завел двигатель и вывел тяжелую машину на шоссе. Я почувствовал радостное возбуждение, когда машина, разгоняясь, помчалась в направлении Бар-Пондероне. Может быть, в том большом имении я узнаю что-нибудь о Фостере.