Андрей Дьяков - За горизонт

• Название: За горизонт
• Автор: Андрей Дьяков
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-077421-0

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду!

Встречайте завершение трилогии самого популярного автора «Вселенной Метро 2033», двукратного лауреата премии «Лучшая книга Вселенной»!

Империя Веган начинает тотальную экспансию с целью подчинения всего Питерского метро. Одновременно с этим Таран, Глеб и их команда узнают о секретном научном проекте «Алфей», благодаря которому есть шанс очистить от радиации всю поверхность Земли. Но у противоборствующих сторон свои взгляды на то, где должен находиться самый умелый наемник Петербурга во время войны. Из города приходится пробиваться с боем, навсегда сжигая за собой мосты. Впереди – многие тысячи километров смертельно опасного пути и постоянный страх – за себя, за друзей, а главное – страх того, что там, за горизонтом, может не оказаться ровным счетом ничего…

---

Старик в сердцах бросил шлем на скамью, раздосадованный отлучением от любимой игрушки. Дым сочувственно покачал головой, аккуратно отжал Мигалыча с прохода.

– Ну-ка, батя, посторонись. Здесь с подходцей нужно. Деликатненько…

– Галстук не забудь, дипломат! – бросил путеец вслед.

Однако Геннадий, согнувшись в три погибели, уже полез по соединительному ходку в водительскую кабину.

Подростки, став невольными свидетелями разыгравшейся «драмы», лишь пожали плечами и вернулись к более интересному занятию – созерцанию проплывающих за оконцами окрестностей. Индеец был всецело поглощен разборкой доставшегося ему «винтореза», поэтому Мигалыч, все еще не утоливший жажду общения, присел на койку возле свернувшегося клубком Безбожника. В воздухе витал едва уловимый запах перегара. В обход всех запретов командира хирург умудрился-таки протащить на борт спиртное и под действием фирменного «снотворного» мирно почивал, отвернувшись к стене.

– Я говорю, каков фрукт! – с ходу заявил старик, для верности пнув врача локтем в бок. – Гонит без продыху. Угробит ведь транспорт! Как есть, угробит!

Безбожник шевельнулся. Продрал глаза, обвел пространство отсека мутным взглядом. Поняв, что бодрый старикан вряд ли отцепится, нехотя спустил ноги с кушетки, притулившись плечом к переборке, обстоятельно зевнул.

– Да не сможет он спать… Ты бы, отец, задрых после такого? По своим ведь палил. Не шутка… Эти жмуры приморские ему теперь долго во сне являться будут.

Глеб наконец заинтересовался беседой, отлип от бронестекла и навострил уши.

– А я-то думаю, что он заведенный такой? Волком смотрит, слова не скажи… – путеец принялся задумчиво мять в руках многострадальный шлем.

Хирург воровато оглянулся, подмигнул пацаненку и вытащил из-за пазухи плоскую фляжку с облупившейся по краям краской.

– Будешь? – предложил он старику.

– Ох, смотри, паря, застукает тебя командир за этим делом, да «снимет с поезда». Штрафом не отделаешься.

– Ну, как хочешь, – Безбожник запрокинул голову, шумно глотая.

Еще секунда, и фляга исчезла под полой ватника, словно карта из рук иллюзиониста.

– Я в свое время так же психовал, – продолжил он, утершись рукавом. – Когда пациент на моих глазах копыта откинул. Прямо на хирургическом столе.

– Бывает… – вздохнул Мигалыч.

– У меня не было. Ни разу. До того случая…

Теперь и Аврора повернулась в сторону собеседников, ловя каждое слово. Но врача уже понесло, и лишние уши не могли остановить поток рвущихся наружу признаний.

– Я ведь первое время и в подземке продолжал практиковать. Работы – непочатый край. Только успевай кромсать. Аппендициты, пулевые, переломы… Вскоре с обезболивающим проблемы начались. Сталкеры таскали кое-что с поверхности, но разве ж напасешься… Стакан браги вместо анестезии, кляп в зубы – и вперед… А как работать, когда он бьется перед тобой, надрывается, будто режут его?! Хотя, почему «будто»… Ну, я и сам стал на грудь принимать. Для храбрости. Чтобы не слышать их, болезных…

Глядя на постаревшего разом, осунувшегося рассказчика, Глеб вдруг остро осознал всю тяжесть груза, что взвалил на свои плечи Таран, открыв огонь по приморцам. В этот момент мальчику вдруг стало нестерпимо стыдно за брошенные в порыве гнева слова. Однако тихий надтреснутый голос вернул его в реальность.

– День тот отчетливо помню. Ровно год после Катастрофы… Растолкали меня, под белы рученьки – и в операционную. А они, родимые, пляшут с перепою! Пальцы не слушаются, хоть тресни! И ведь, как назло, медлить нельзя ни минуты… Мужика привезли с проломленной черепушкой. Можно сказать, повезло бедолаге. Осколок височной кости вытащить, и побегал бы еще по земле грешной…

Безбожник вдруг закрыл руками лицо, прерывая сбивчивый монолог, и принялся качаться взад-вперед. На виске рельефно проступила пульсирующая синяя жилка.

– Не сдюжил я, братцы… Подвели ручки-то… Вот этими самыми руками я его и угробил…

Врач с ненавистью уставился на дрожащие пальцы, сжал в кулаки до хруста и снова затих, теперь уже надолго.

Старик в знак утешения неловко похлопал Безбожника по плечу, уже не единожды пожалев о заведенном разговоре. А Глеб… Глеб впервые посмотрел на застывшего в позе мученика выпивоху без прежнего пренебрежения.

Неловкую тишину нарушил скрип тормозов. Качнувшись, «Малютка» остановился, а пассажиры запоздало ухватились за поручни и переборки. Подростки стремглав бросились в штурманскую кабину, однако Мигалыч, проявив удивительную для своего возраста прыть, занял место в «первом ряду» раньше других.

– Почему встали? – деловито выпалил старик, щелкнув тумблером внутренней связи.

Сквозь полуоткрытые бронешторки было видно, как Таран в соседней кабине указывает куда-то вперед. Геннадий, перегнувшись через спинку водительского кресла, тоже не отрывал глаз от зловещего облака, что маячило прямо по курсу. Зашуршала щетка стеклоочистителя, оставляя на стекле грязные, желтоватого оттенка, разводы. Вглядевшись в пейзаж за окном, Глеб наконец понял, что так насторожило отца.

Дымка испарений стелилась вдоль земли, сгущаясь и прибавляя в размерах, заполняя собой ложбины и ямы, и парой километров вниз по шоссе вырастала в непроницаемую стену туманного марева, эдакий грозовой фронт, циклопическим куполом накрывший огромную территорию. Открывшееся взорам явление поражало масштабами. Мальчику стоило больших усилий скрыть охватившую вдруг оторопь. Аврора, не сдержав удивления, ахнула и вопросительно посмотрела на напарника. Глеб лишь пожал плечами – подобного на поверхности встречать ему еще не приходилось.

Неожиданно зазвучавший из динамика голос Тарана заставил всех вздрогнуть.

– Череповец прямо по курсу. Мы, похоже, проскочили нужный поворот и вышли к городу с севера.

На мгновение в прорехе ватной пелены показался одинокий шпиль заводской трубы.

«Город! Первый крупный город, встретившийся на пути! – возликовал паренек. – Возможно, где-то там, за туманом, все еще теплится жизнь…»

Но потянувший из коридора запах гари разбил робкие мечты в пух и прах.

– Закрыть заслонки воздухозаборников! Это дым!

Герметизация жилого отсека не заняла много времени. После короткого совещания решили не тратить времени на объезд опасного места, а поскорее пересечь город насквозь и заодно узнать побольше о причине пожаров. Ведь огонь не мог появиться на пустом месте? Все-таки не хотелось расставаться с надеждой встретить людей…

Когда ракетовоз на малом ходу миновал границу серой клубящейся зыби, в иллюминаторы таращились уже все члены экипажа, пытаясь в окутавшем руины смоге отыскать признаки жизни. Но куда там… Повсюду поджидала одна и та же картина царящего повсюду запустения – брошенные посреди дорог автомобили, покосившиеся коробы складских построек…

Попасть в жилые кварталы напрямик не удалось. Дорогу преградил чадящий дымом Индустриальный район. Название вспомнил Мигалыч, в прошлой, довоенной, жизни побывавший в Череповце по каким-то служебным надобностям.

– Город металлургов и химиков… – с гордостью вещал старик, косясь на изрытую воронками взрывов промзону. – Крупнейший промышленный центр! Чего стоят только «Северсталь», «Азот», «Аммофос»! Как сейчас помню, подъезжаешь к станции на поезде, а за окном трубы, трубы, трубы… Много так, и все пыхтят, дымком курятся. Красота!

– Вот только с этой «красотой» в атмосферу столько гадости разной выходило, – блеснула эрудицией Аврора. – Диоксид азота и серы, оксид углерода, фенол, формальдегид… Половина таблицы Менделеева!

– Прибавь к этому конечный продукт – аммиак, азотную, фосфорную и серную кислоту, – подхватил Мигалыч. – Если удар пришелся по складам готовой продукции, то весь этот букет по всей округе разнесло.

– И дым, похоже, не от пожаров… – развил идею Таран. – Химия тлеет, как торфяники по осени.

– Под снегом? До сих пор? – Индеец с сомнением разглядывал исходящие паром руины.

– Ну, снег-то, он по верхам, – пояснил Мигалыч. – А заводские цеха, особливо под сложными технологическими линиями, могут на несколько этажей под землю уходить. Такая глубина, что и затеряться несложно. Настоящие катакомбы…

За неспешными разговорами прошла большая часть пути вдоль поражающей масштабами территории с проплешинами выжженной земли, разбитыми корпусами и искореженными железобетонными конструкциями. Выведенный на приборную панель дозиметр то и дело ворчливо пощелкивал, однако даже несведущему в ядерной физике Индейцу было понятно, что в Череповце обошлось без «большого огненного цветка», а заводы подверглись точечным авиационным ударам. Сделав изрядный крюк, тягач вырулил на уходивший вдаль пустырь, некогда – улицу Сталеваров. Видимость немного улучшилась, однако и здесь пейзаж оставался унылым и оптимизма не внушал – разбитые витрины магазинов, заросшие сорняком скверы… Дома хоть и выглядели ветхими, однако не несли на себе следов бомбежки. Не попадалось воронок от взрывов и на заснеженных проспектах опустевших жилых кварталов. Складывалось ощущение, что жители просто покинули город, причем делали это в спешке, спасаясь от последствий разразившейся экологической катастрофы.