Фридрих Незнанский - ...Имеются человеческие жертвы

• Название: ...Имеются человеческие жертвы
• Автор: Фридрих Незнанский
• Издательство: АСТ, КРПА "Олимп"
• Жанр: Детектив
• ISBN: 5-17-006756-9, 5-8195-0023-7

Александр Турецкий получает новое задание - расследовать обстоятельства кровавого побоища в крупном российском городе. Дело заведомо не сулит ничего хорошего - за преступлением стоят могущественные люди, которые следуют `святому` закону: если враг не продается, его уничтожают…

---

И все это — на фоне неугомонных криков запис­ных дежурных борзописцев, наперебой уверявших всю страну и весь мир о наступлении светлой эры подлинной демократии и долгожданной социаль­ной справедливости.

Быть может, если бы они помалкивали и не пре­возносили до небес с утра до вечера преимущества и сомнительные достижения новой власти, народ Степногорска, как и многих, многих других городов России, относился бы к происходящему куда спо­койнее и терпеливее.

Но вопли пропаганды подстегивали накапливав­шееся раздражение, которое и вовсе начало зашка­ливать, когда на город навалилась новомодная ла­вина очень странного акционирования и приватиза­ции большинства дотоле государственных предпри­ятий, которые стали распродаваться за бесценок всем тем начальствующим выжигам и ловкачам, что сумели вовремя подсуетиться, нагреть руки и на­бить карманы еще при «старом режиме».

Народ словно начал догадываться о чем-то, про­сыпаться и прозревать, как бы силою вещей приби­ваясь и примыкая к так называемому «красному поясу» России... А потому мало кто удивился, когда на выборах конца памятного девяносто третьего года губернатором области с ощутимым перевесом голосов был избран Николай Иванович Платов, бывший второй секретарь Степногорского обкома КПСС, опытнейший хозяйственник, как рыба в воде чувствовавший себя во всех стихиях родного города, где он привык быть на ведущих ролях, а с момента избрания — всемогущий властный хозяин всего региона.

Он уверял, что с его приходом начнется возрож­дение региона, что будет наведен порядок во всех сферах жизни, что будут выявлены и сурово наказа­ны — отрешены от должностей и отданы под суд — все, кто запятнал себя беззаконным присвоением народных денег, разрушением промышленности, финансовыми махинациями, связями с преступны­ми «авторитетами» и прочая и прочая...

Но... после избрания и воцарения в своем высо­ком губернаторском кресле, став членом Совета Фе­дерации, главный администратор региона Платов не выполнил ни одного из своих предвыборных обеща­ний, и положение населения стало еще стремитель­нее ухудшаться-

Происходило то же, что и повсюду, — все власт­ные учреждения области и ее столицы все сильней опутывала, как повиликой, коррупция, по-прежне­му невесть куда растворялись направленные на под­держание города федеральные средства, местная знать цинично отгородилась ото всех и нагло бога­тела, законность приходила в полный упадок, и на этом фоне все откровенней заявляла о себе неимо­верно выросшая преступность, позиции которой становились все прочней, отчего уже многим каза­лось, что именно она, преступность, сделалась под­линной властью, а официальные органы управле­ния, уступив ей без боя поле деятельности, не то пошли ей в услужение, не то накрепко срослись с ней, не то перешли в бессильную жалкую оппози­цию криминальному миру.

И все же имелись в городе силы, оказывавшие поистине героическое сопротивление этим процес­сам тотального разложения и распада. Это были десятки отважных честных журналистов, немногие не поддавшиеся общим тлетворным веяниям работ­ники милиции и областной прокуратуры, а также простые рядовые жители, не желавшие закрывать глаза на происходящее и становиться покорными бессловесными игрушками в руках расхитителей, мошенников и негодяев.

И во главе почти всех этих сил, объединяя, на­правляя и координируя их усилия, встало на правах признанного морального лидера общественно-по­литическое движение «Гражданское действие», ко­торое создал в девяносто четвертом году из сотен своих единомышленников молодой ученый-социо­лог, университетский преподаватель Владимир Ру­саков.

13

Субботняя студенческая демонстрация в Степногорске была организована и разогнана силами правопорядка как раз в то время, когда губернатор Платов находился в Москве, участвуя как член Со­вета Федерации в очередных заседаниях верхней па­латы Российского парламента. Было ли это простым совпадением?

Как многоопытный матерый политик, умевший улавливать самые незаметные, потайные связи со­бытий, фактов и явлений, Платов никогда не верил, будто что-то на этом свете происходит спонтанно, волею случая. Даром, что ли, в блаженные минув­шие времена долбил он законы диалектики в Уни­верситете марксизма-ленинизма, а после и в Выс­шей партийной школе в Москве? Нет-нет, с бухты- барахты такие события развернуться никак не могли, и скорее всего, кто-то расчетливо подгадал начало студенческой бузы к отъезду первого челове­ка региона по его важным сенаторским делам. Хотя, конечно, полностью не исключалось, что волнения и в самом деле вспыхнули стихийно, в связи с толь-

ко что принятым Госдумой в первом чтении новым законом об образовании.

Вообще говоря, положение Платова было доста­точно непростым. С одной стороны, как деятель и политик антилиберальной ориентации, стоявший в жесткой оппозиции к правящему кремлевскому ре­жиму, он должен был бы не только приветствовать, но и поощрять подобные акции, направленные про­тив антинародного, чтоб не сказать чего покрепче, дерьмократического режима.

Но вместе с тем, как высшее ответственное лицо, он должен был поддерживать во вверенном ему регионе законность, стабильность и порядок и уж по крайней мере не допускать уличных потасо­вок с привлечением отрядов милиции, что, несо­мненно, подрывало его позиции накануне новых губернаторских выборов и было абсолютно недо­пустимо для человека, убежденного, что губерна­торский пост вовсе не последняя вершина в его политической карьере.

Вот почему, едва получив в субботу сообщение о разогнанной демонстрации в Степногорске, разъ­яренный Платов немедленно связался с обоими вице-губернаторами, чтобы получить максимально точные сведения о происшедшем. Однако ничего вразумительного не услышал: оба они только ахали да охали, утверждая, что и сами ничего толком по­нять не могут.

Эта невнятица лишь еще больше распалила кру­того губернатора, решительно все измерявшего те­перь лишь одним — как то или иное может сказать­ся на его имидже в свете приближающейся новой избирательной кампании. В любом случае надлежа­ло устроить грандиозную взбучку начальнику об­ластного Управления внутренних дел и начальнику областного Управления ФСБ. Чтобы маленько по­чесались, чтобы призадумались, пораскинули моз­гами и смекнули, что он, известный в стране губер­натор, подобного терпеть не станет и, пока он у себя в Степногорске царь и бог, для них, пусть и подчи­ненных своим московским начальникам, это озна­чает одно: Бог дал, Бог и взял — его власти на то пока еще хватит.

Что касается тезки, начальника областного УВД генерал-майора Мащенко, Николая Прохоровича Мащенко, а проще сказать — просто Николы, тот был свой, что называется, без вопросов, «с потроха­ми». Сколько лет, еще в те, отлетевшие советские времена, частенько оказывались рядом в самые трудные, щекотливые моменты, когда сам он, быв­ший сотрудник областного УКГБ, а после перспек­тивный, неудержимо растущий обкомовский кадр, курировал по партийной линии административные органы! И на охоты катались, и в саунах парились... А уж соли под шашлычок не один пуд съели. А потому и знали о-очень много чего друг о друге, а потому связка была уже неразрывная. На веки и веки связка. Да и могло ли быть иначе, если генерал Мащенко все свои достижения, все карьерные прыжки получил прямехонько из его, платовских рук?

Мащенко был стреляный воробей, никакой оп­лошности от него ждать не приходилось. Ум же его был хоть и прост, но конкретен — никогда ничего не брать на себя, не заручившись четким, желатель­но письменным указанием свыше. И вот надо же, этакая неувязка! Едва ли не первая в его послужном списке.

Вот ему-то и следовало позвонить прежде всего, чтобы попытаться установить истину и вызнать по­доплеку всех этих малоприятных событий. Но коли с начальником областного УВД разговор предпола­гался достаточно секретный, доверить его обычным телефонным проводам нельзя было никак. И Пла­тов решил соединиться с первым милиционером вверенной ему области по защищенной спутнико­вой связи. Он набрал на черном корпусе аппарата комбинацию цифр, и голос его, слетев где-то с из­лучателя антенны-тарелки, пронизал почти сорок тысяч километров, достиг в черноте космоса приемных устройств спутника правительственной связи и обратно помчался к земле.

Мащенко взял трубку сразу. Видно, ждал его звонка. Связь была превосходная, даже дыхание было слышно.

—    Тут я, Николай Иванович! — услышал Пла­тов. — Слушаю!

—   Слушаешь? — приветствовал Платов. — Я... я... на кого город оставил? Я, Никола, на тебя город оставил. Улетел со спокойным сердцем. И что мы имеем?

—   Разбираемся.

—   Давай докладывай, только вкратце — что, как и почему... Как полагаешь, нужен мне сейчас весь этот геморрой?