Наиль Ахметшин - Тайны Шелкового пути

• Название: Тайны Шелкового пути
• Автор: Наиль Ахметшин
• Издательство: М.: Вече, 2002. — 416 с.
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2002
• ISBN: 5-7838-1172-6

История легендарного и великого Шелкового пути полна загадок и тайн. Здесь возникали и исчезали древние цивилизации, зарождались новые этносы и гибли целые народы, создавались бесценные памятники культуры, совершались удивительные открытия прославленными путешественниками.

О многовековых тайнах Шелкового пути и его современном облике, о древних загадках Китая и его нынешнем развитии рассказывается в книге кандидата исторических наук Н. Х. Ахметшина, дважды путешествовавшего по великому Шелковому пути.

_{В книге использованы фотоиллюстрации Ахметшиной Ренаты Наильевны!Книга издана в авторской редакции}

---

На другой шахте работники жили на хозяйских харчах и должны были ежедневно выдавать на гора 40 корзин угля, вмещавших в среднем по два пуда. В месяц они получали чистыми 3 рубля, имели право добывать для себя уголь сверх установленной нормы и им выдавали бесплатно масло для светильников. При рыночных ценах той поры рудокоп отрабатывал указанную зарплату в течение двух дней, а остальное время фактически трудился за предоставляемый скудный паек, что в результате обеспечивало владельцу шахты, по меньшей мере, безбедное существование.

Данная горная выработка оказалась доступна для осмотра из-за удачного залегания угольных пластов. От достаточно просторной подземной галереи в обе стороны уходили горизонтальные штреки. Креплений не было и здесь, поэтому между соседними штреками рудокопы оставляли часть угольного пласта, который и поддерживал кровлю. Таким образом, половина угля оставалась внизу нетронутой. Толщина пласта не превышала метра, передвигаться в штреке можно было исключительно в полусогнутом состоянии. Активно задействованные в производственном процессе мальчики тут же оттаскивали уголь на салазках, пересыпали его в корзины и выносили на поверхность.

Изматывающий физический труд и игнорирование элементарных правил техники безопасности приводили к частым авариям со смертельным исходом. Работы в таких случаях ненадолго приостанавливали, местные чиновники проводили символической расследование, а затем рудокопы снова возвращались в шахты на прежних финансовых условиях. Последние пуще всего боялись потерять работу и пусть грошовый, но стабильный заработок, вот почему проблем, связанных с нехваткой кадров, у хозяев никогда не возникало. Так продолжалось на протяжении веков.

В современном Китае, успешно решающем самые трудные вопросы экономической реформы, шахтерская профессия по-прежнему остается одной из наиболее опасных. При чтении регулярно публикуемых материалов о соответствующих инцидентах возникает ощущение, что во многих местах процесс добычи угля и других полезных ископаемых за сто лет не претерпел кардинальных изменений.

Согласно официальным данным, в 2000 г. на китайских шахтах погибло 5300 человек; похожая статистика и в 2001 г. В июле 2001 г. свыше 90 горняков были заживо погребены на глубине 260 метров близ города Сюйчжоу (провинция Цзянсу). Работы на шахте запретили за месяц до произошедших событий, когда ведомственная комиссия установила грубые нарушения техники безопасности, но позднее частный подрядчик распорядился возобновить добычу угля. Сразу после аварии в провинции закрыли все мелкие частные шахты. Часть из них подразделения армейских саперов взорвали, чтобы не допустить «незаконной хозяйственной деятельности» местных жителей, лишившихся в этой ситуации единственного заработка.

Через неделю в каменоломне Цзошань (провинция Цзянси) произошел обвал, засыпавший около 30 человек. Итоги расследования показали, что карьер действовал без лицензии. Бесконтрольная добыча камня и нарушения техники безопасности в условиях открытых горных выработок послужили главными причинами трагедии.

Примерно в это же время в уезде Наньдань (Гуанси-Чжуанский автономный район) вода затопила оловянные шахты, после длительной поисковой операции обнаружили тела 80 горняков. Данный случай был омрачен также вопиющими действиями администрации и заметным сбоем в работе центральных СМИ. По словам председателя Государственного комитета по делам экономики и торговли Ли Жунжуна, который возглавил правительственную комиссию по расследованию случившегося, местные криминальные группировки вступили в тайный сговор с государственными чиновниками для того, чтобы скрыть факт затопления шахт и гибель десятков людей, в основном сезонных рабочих из других провинций. В ходе последовавшей полицейской операции удалось выявить 9 преступных группировок, контролировавших в уезде добычу полезных ископаемых.

Из-за частых катастроф на шахтах в августе 2001 г. на высоком уровне принимается решение о развертывании по стране специальной кампании по упорядочению соответствующего производства и обеспечению техники безопасности. В ее ходе объявлено о приостановке деятельности крупных государственных шахт, где существует потенциальная угроза жизни людей. По словам министра земельных и природных ресурсов КНР Тянь Фэншаня, государство должно сосредоточить необходимые усилия с тем, чтобы обеспечить разработку своих минеральных ресурсов в соответствии с существующими нормами и правилами, положить конец царящему ныне в этой сфере беспорядку и беззаконию, «в отрасли наблюдается состояние, близкое к хаосу».

Как сообщило агентство Синьхуа 12 сентября 2001 г., положение стало настолько серьезным, что возникает реальная угроза безопасности населения и действиям правительства, предпринимаемым в интересах развития регионов. Среди наиболее типичных нарушений названы отсутствие у разработчиков соответствующих лицензий, нелегальная добыча полезных ископаемых, разработка недр без проведения предварительных геологоразведочных работ, превышение полномочий в выдаче лицензий, ведение разработок в ущерб окружающей среде и т. д.

Однако ситуация продолжает оставаться крайне сложной. В середине сентября более 20 горняков погибли в результате взрыва на угольной шахте в Датуне (провинция Шаньси). Ее хозяин и подрядчик сразу после аварии ударились в бега, хотя в современном Китае скрыться от правосудия довольно трудно.

Следующий оазис на Шелковом пути в западном направлении — город Чжанъе, что почти в 250 километрах от Увэя. На протяжении длительного времени при упоминании здешних округа, области и города в ходу был топоним Ганьчжоу, впервые зафиксированный в истории Китая в 554 г. и с перерывами активно использовавшийся до 1913 г.

Кстати, следует особо подчеркнуть, что само название провинции Ганьсу состоит как раз из двух начальных иероглифов городов Ганьчжоу и Сучжоу (совр. Цзюцюань), о котором речь пойдет в следующей главе. Новая провинция появилась в результате крупномасштабной административной реформы 1281 г., осуществленной монгольским правителем Китая, великим ханом Хубилаем. Ее центром стал город Ганьчжоулу (на территории современного Чжанъе). В конце ХIII в. она занимала большую часть нынешнего Нинся-Хуэйского автономного района, север провинции Цинхай и обширные земли к западу от Хуанхэ, т. е. Хэсийский коридор.

Любой турист-иностранец, осознанно добравшийся до этих мест, знает, что именно здесь знаменитый Марко Поло вместе с отцом и дядей «прожили целый год», направляясь ко двору Хубилая, «по делу, о котором не стоит говорить». Он определял, правда, город по-своему — Канпичион, но у ученых нет каких-либо принципиальных расхождений по вопросу идентификации указанного населенного пункта.

Медленно, но уверенно продвигаясь с запада на восток, Марко Поло близлежащие области постоянно называет «страной Тангут», что вполне допустимо, поскольку на протяжении почти двухсот лет они действительно контролировались тангутами, захватившими обширные пространства и создавшими крепкое в военном отношении государство Си Ся (Западная Ся). Последнее мужественно сражалось с полчищами Чингисхана и было уничтожено только после длительных и кровопролитных войн. Путешественник прибыл сюда всего через пятьдесят лет после того, как тангутская династия прекратила существование.

По его словам, Канпичион (Ганьчжоу) — «большой, величественный город» в Тангуте, «самый главный и важный» «в целой области». Из местных жителей он упоминает мусульман и христиан, у которых три прекрасные церкви, но главное внимание уделяет «идолопоклонникам», т. е. коренному населению: «Берут до тридцати жен и больше, смотря кто как богат или сколько сможет содержать…. Первую жену, знайте, почитают за главную. Скажу вам вот еще что: кто коли увидит, что жена нехороша, или не понравится она ему, то может по своей воле и прогнать ее. Женятся и на двоюродных сестрах, и на отцовых женах». Французский исследователь ХIХ в. М. Потье, работавший над переводом другой версии средневекового текста, вносит уточнение в заключительную фразу — «но не на матери».

При чтении относительно пространной главы нетрудно заметить, что венецианца прежде всего заинтересовали брачно-семейные отношения в данной местности. Даже похвала в адрес властей имеет своеобразный оттенок: «Старшины их, знайте, живут почестнее других людей. От всякого сладострастия воздерживаются, но за большой грех… не почитают; коли накроют кого в противоестественных сношениях с женщиной, того казнят смертью». Чуть ранее в отрывке о Камуле (Хами) затронута близкая тема, но тот рассказ, судя по всему, опирается на расспросные сведения, а не на личные наблюдения, поэтому напоминает скорее услышанный в мужской компании анекдот.