Александр Корганов - Загадка Скапа-Флоу

• Название: Загадка Скапа-Флоу
• Автор: Александр Корганов
• Издательство: Роза ветров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-903722-21-1

В ночь с 13 на 14 октября 1939 года германская подлодка «U-47» смогла прорваться на рейд главной базы Британского флота — Скапа-Флоу. В официальном сообщении немцев прозвучало, что в результате рейда был потоплен линкор «Ройал Оук» с командой 1200 человек и поврежден линейный крейсер «Рипалс». Англичане в ответ заявили, что «Рипалс» находился в море.

Прошли десятилетия, а вопрос так и оставался открытым. Александр Корганов провел настоящее расследование, в ходе которого ему удалось встретиться не только с оставшимися в живых членами экипажей линкора и подлодки, но и с автором идеи этой атаки — гросс-адмиралом Карлом Деницем, отозвавшимся об этой книге как об увлекательном и правдивом повествовании.

Александр Сергеевич Корганов, родился в Париже в русской семье эмигрантов первой послереволюционной волны, получил юридическое образование, затем служил в торговом флоте Франции, а впоследствии возглавлял разработку перспективных проектов подводных систем вооружения. Крупный специалист в области подводных технологий: в том числе, в области гидродинамики и двигательных установок. Автор многих книг и публикаций на специально-технические и исторические темы. Его монография «Подводные лодки» считается одной из лучших в данной области. Более десяти лет им издавался журнал «Revue Forces Sous-Marines», имевший международное признание.

---

Одновременно снизу из лодки доклад радиста:

— Командиру: противник радирует!

Посыльный передает мне текст радиопередачи: «Меня преследует и обстреливает германская подводная лодка. Просьба о помощи»! Далее следуют координаты места и непрекращающийся предсмертный вопль: «SOS… SOS… SOS…»

Теперь нужно действовать решительно: мы должны стрелять прицельно. Я подаю знак Эндрассу.

Артиллеристы действуют быстро и точно, как на учениях. Команда Эндрасса: «Огонь!».

Короткий, резкий щелчок. Попадание! Там, на «Боснии», возникает и поднимается вверх синее облако дыма. Но «Босния» продолжает двигаться дальше…

— Пять выстрелов! Огонь беглый!

И снова, это видно отчетливо, второе попадание, за которым следует и третье.

Теперь, наконец, англичанин останавливается. Он лежит в дрейфе, как подраненный зверь. Из его люков поднимается тяжелый сине-желтый чад. По-видимому, он загружен серой, иначе это нечем объяснить.

Мы приближаемся к судну, и я вижу, как команда поспешно садится в спасательные лодки и спускает их на воду.

Хензель, продолжающий вести наблюдение, кричит:

— Вижу облако дыма!

Я поворачиваюсь в указанном им направлении. Действительно, там на северо-западе появляется черное облако дыма. Мне приходит в голову мысль, что это может быть помощью для англичанина… Эсминец или легкий крейсер…

— Ведите за ним наблюдение непрерывно, — говорю я Хензелю, — и как только опознаете его, доложите мне.

Люди на «Боснии» в спешке совершают оплошность. Одна из лодок заполняется водой. На них жалко смотреть, так они беспомощны. Некоторые кричат, другие машут нам руками.

Мы подходим к тонущей лодке. Саманн и Дитмер легли на палубу и свесились на правый борт, чтобы принимать людей с тонущей лодки. Их руки почти достают до воды.

Спасательная лодка наполняется водой до краев. Очередная волна накрывает ее полностью. Люди оказываются в воде. Волны рассеивают их. Они держатся поодиночке. Там и тут видны их головы. События развиваются очень быстро. Кто-то, не умеющий плавать, бешено молотит перед собой руками. Остальные плывут ко второй спасательной лодке с «Боснии», которая спешит к ним на помощь.

Саманн и Дитмер рывком поднимают барахтающегося человека на палубу лодки. Это маленький, рыжеволосый парнишка. Пожалуй, что бой из кают-компании.

Он сидит, прерывисто дыша. Вода струями сбегает с его головы и одежды.

Хэнзель докладывает:

— Господин капитан-лейтенант, это грузовое судно!

Я поворачиваюсь и рассматриваю его в бинокль. Корпус судна, следующего к нам с юго-запада, высоко поднимается из воды. По-видимому, идет в порожняке.

— Это хорошо, Хэнзель, — говорю я и облегченно вздыхаю.

Встреча с эсминцем прежде, чем мы закончим с «Боснией», была бы неприятна.

Между тем бой в сопровождении Саманна и Дитмера подошел к поручням рубки. В своей мокрой одежде он дрожит от холода. Жестом руки приглашаю его подняться наверх.

— Ты работал в кают-компании? — спрашиваю я его.

— Да, сэр.

— Что у вас за груз?

— Сера.

— И куда вы должны были идти?

— В Глазго. — Он говорит на ужасном английском диалекте, характерном для «Cockney»,[91] обитателей Лондонских трущоб.

Его ничем не удивишь, и ведет себя совершенно независимо.

— Ты дрожишь от пережитого страха?

Он отрицательно качает головой:

— Нет, я мерзну, сэр.

— Хочешь глоток коньяку?

Он делает маленький поклон и, по-видимому, в знак своей благодарности доверительно рассказывает:

— Конечно, в воде мы все очень испугались, сэр. Вы не можете этого себе представить. Смотришь вокруг и ничего не видишь, кроме неба и волн. И вдруг появляется такая серая громадина. Она колышется и сопит совершенно как животное. Я думаю, что и при встрече со змеей из Лох-Несс я не испытал бы такого страха, сэр, какого натерпелся здесь.

Мы приблизились вплотную ко второй лодке с «Боснии».

— Где капитан? — кричу я.

В лодке встает офицер и показывает на «Боснию»:

— На борту!

Я смотрю на судно. Оно постепенно погружается, как плавающий вулкан. Надстройка пылает в огне и окутана дымом.

— Что он там делает?

— Сжигает бумаги.

Я мысленно представляю себе эту ситуацию. Там, на горящем судне, без спасательных средств, в сотнях миль от своей страны, он стоит в огне и чаду и уничтожает судовые документы, чтобы они не попали в руки врага. Почет и уважение!

— А Вы кто? — спрашиваю я офицера.

Он козыряет:

— Первый офицер «Боснии»!

— Поднимитесь к нам на борт!

Он карабкается на борт лодки, и Дитмер помогает ему. Собственно, он вовсе не выглядит как моряк. Толстый и рыхлый, очевидно слабый физически. Когда он стоя выпрямляется на палубе, то, повернувшись к рубке, снова подносит руку к козырьку.

Между тем мы передаем боя на вторую спасательную лодку с «Боснии», а сами направляемся к подошедшему судну. Большой норвежец, высоко сидящий в воде.

Попутно мы обнаруживаем в воде еще одного потерпевшего. Мы останавливаемся, и Саманн с Дитмером поднимают его на палубу.

Я спускаюсь с рубки и смотрю на выловленного. Он не подает признаков жизни. Маленький, худощавый, еще довольно молодой, но загнанный как старая кляча. В порах кожи на лице — черная угольная пыль. По-видимому, кочегар с «Боснии».

Саманн стянул с него куртку и рубашку, и вместе с Дитмером делает искусственное дыхание. Ребра парня выпирают как решетчатые прутья клетки.

Рядом со мной на всю эту процедуру смотрит первый офицер с «Боснии». Внезапно он поворачивается ко мне и говорит:

— Немцы, однако, великодушный народ, сэр.

Я смотрю на него, упитанного, ухоженного и очевидно довольного проявленной им раболепской хитростью. И, не сдерживаясь, грубо отвечаю:

— Кормили бы Вы получше беднягу…

Снова поднимаюсь на мостик. Норвежец совсем близко. На фок-мачте хорошо различим национальный флаг. Черный корпус, как скала, круто возвышается над водой.

Мы сигнализируем: «Примите, пожалуйста, людей с английского судна». С борта отвечают «Ясно» и спускают на воду спасательную лодку.

Когда она подходит к нам, первым передают маленького кочегара. Он все еще без сознания. Затем в спасательную лодку переходит первый офицер. Он приветствует нас еще раз.

Я говорю с офицером спасательной лодки с норвежца и объясняю ему ситуацию. Показываю на лодки с людьми с «Боснии»…

Как раз в этот момент с борта «Боснии» в воду прыгает человек. Это, должно быть, капитан. По-видимому, он покончил со своими бумагами.

— Его тоже нужно спасти, — говорю я.

Норвежец кивает, и лодка отходит.

Затем мы ждем, пока не закончится спасательная операция. Это продолжается довольно долго.

Наши наблюдатели непрерывно следят за горизонтом. Ситуация напряженная, поскольку «Босния» подала сигнал «SOS», а облако дыма над ней видно на сотни миль вокруг.

Наконец норвежец салютует флагом и поворачивает на юг. Чтобы побыстрее завершить дело, мы должны пожертвовать торпедой.

Перед выстрелом на палубе собирается почти весь экипаж. Это наш первый боевой выстрел торпедой в этой войне, и каждый хочет наблюдать ее действие. Все мы видели картины прошлой войны. Как после попадания торпедой пароход сначала погружается носом, затем встает на дыбы, и как затем, высоко задрав корму, скользит вниз, на грунт.

Но здесь все совершенно иначе. Лишено патетики, по-деловому и, вероятно, именно потому еще более страшно. Глухой удар… Столб воды от взрыва вздымается на высоту мачт. Затем столб обрушивается в воду, судно разламывается посередине на две части, которые, как огромные скалы, в считанные секунды исчезают в глубине. Качающиеся на волнах куски древесины, ящики, пустые лодки — это все, что остается от судна.

Полным ходом мы уходим на север. Следующее судно мы встречаем только через два дня. Снова англичанин. «Гартавон» — значится большими белыми буквами на его корпусе. Грузовое судно, которое я оцениваю в три тысячи тонн.

Мы всплываем за его кормой и даем предупредительный выстрел.

Судно не останавливается. Радирует о помощи.

Тогда следует второй выстрел прямо над ним.

Теперь он останавливается, и радиопередатчик умолкает. Команда спускает спасательные лодки. Удивительно, с какой ловкостью они это делают. Ни замешательства, ни ошибочных действий. Дело ладится, как при тренировке.

«Хорошая подготовка экипажа», признаю я невольно.

Как только лодки спускаются на воду, начинается посадка команды. Затем лодки удаляются от судна. Весла движутся согласованно, гребки короткие и быстрые. Через некоторое время они ставят паруса. Тоже четко, согласованно и быстро.

Я перевожу бинокль на покинутое судно. Меня пронизывает ужас… «Гартавон», оставшийся без экипажа, дал ход и разворачивается на лодку!