Дженнифер Уайнер - Все девочки взрослеют

• Название: Все девочки взрослеют
• Автор: Дженнифер Уайнер
• Издательство: Эксмо : Домино
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-45720-5

Долгожданное продолжение книги «Хорош в постели»!

Много лет назад Кэнни приобрела скандальную известность, написав роман, основанный на событиях из ее жизни и неожиданно ставший бестселлером. С тех пор она предпочитает творить в жанре приключенческой фантастики и скрывается от публики под псевдонимом. У нее замечательный муж Питер и дочь Джой, и, хотя отношения с дочерью складываются не лучшим образом, в общем и целом Кэнни довольна своей жизнью.

Но все очень осложняется, когда в руки Джой попадает та самая мамина книга, из которой она узнает массу любопытных подробностей об обстоятельствах собственного появления на свет. Девочка приходит в ужас: если верить книге, для матери она была нежеланным ребенком, а настоящий отец сбежал от нее в другую страну. Значит, она никому не нужна?!

Дженнифер Вайнер — один из самых популярных авторов в жанре современной прозы. Ее литературный дебют — роман «Хорош в постели» — сразу стал бестселлером и был издан в 21 стране. Роман «Подальше от тебя» («Чужая роль») экранизирован, в главных ролях — Камерон Диас, Тони Колетт и Ширли Маклейн.

---

Это сарказм или попытка говорить как все?

— У моего личного стилиста неделя расписана, так что сегодня я иду в магазин с мамой, — сообщила я.

— Поторопись, — предупредила Эмбер. — В некоторые магазины уже завезли осеннюю коллекцию. На черта тебе осеннее платье?

— На черта, — пробормотала Тамсин из-под завесы волос.

Я не обратила на это внимание, поедая зерновые хлопья с арахисовым маслом. Тем временем Эмбер и Саша обсуждали осенние наряды. Разговор свелся к противостоянию уместных в Нью-Джерси темно-синего цвета, а также нейтральных тонов и насыщенных, ярких оттенков, выбранных для праздника Эмбер.

Прозвенел звонок, и я собрала остатки обеда.

— Увидимся, — Эмбер встала из-за стола.

Тамсин промолчала. Она кинула пустую картонку из-под молока в мусорную корзину и вышла из кафе так быстро, что я даже не попыталась ее догнать.

В тот день нас отпустили пораньше — у учителей были курсы повышения квалификации. Я зашла в туалет и стерла блеск для губ. Мини-вэн ждал у обочины под серым мокрым небом. Я села рядом с матерью, которая тихо беседовала по сотовому.

— Я перезвоню, Сэм, — тут же прервалась она.

Я застегнула специально установленный пятиточечный ремень безопасности.

— Холодный кофе? — предложила мать, указывая на стаканчик в держателе. Рядом лежала нераспакованная соломинка.

Я отрицательно покрутила головой.

— Живительный темный шоколад? — Мама помахала шоколадкой.

— Нет, спасибо.

— Как прошел день? — поинтересовалась мать, когда мы отъехали от обочины.

— Нормально.

— Как дела с тестом по естествознанию?

— Неплохо.

Мать смотрела на дорогу. Ремень безопасности сместился с ее груди к подбородку.

— Послушай, — начала она, затем съехала на обочину и остановилась. Я напряглась, но суетиться не стала. Что ей нужно?

— Если ты хочешь о чем-нибудь спросить, о чем-нибудь со мной поговорить, я всегда рядом.

«Как будто от тебя можно отделаться!» Я сжала губы и промолчала.

— Насчет парней, наркотиков или семьи…

— Я не принимаю наркотики.

— Конечно, — отозвалась мать. — Но у тебя явно что-то не ладится. Я беспокоюсь о тебе, Джой. Мне не нравятся твои оценки.

— Я же объяснила, что учусь по программе для отличников, а она намного сложнее.

— Если у тебя проблемы с уроками, мы наймем репетитора или обратимся к учителям. Это важно, Джой. Оценки в младшей школе важны для старшей, а оценки старшей школы — для колледжа. Это касается твоей судьбы! Будущей жизни!

— Мне не нужен репетитор. У меня все в порядке.

— Речь только о том, — повысила голос мать, — что, если захочешь обсудить школу, друзей, что угодно, да все на свете, я в любой момент готова тебя выслушать.

— Хорошо, — пробормотала я.

— Я люблю тебя, Джой, — надтреснуто добавила мать.

Я поморщилась от того, как слащаво это прозвучало… и еще от навернувшихся слез.

— Я тоже тебя люблю, — равнодушно произнесла я.

Мать вздохнула и покачала головой, но, по крайней мере, тронулась с места, прочь из города, на шоссе, к магазину.

Когда мы остановились на светофоре, мать погладила меня по волосам, и я не отстранилась. Внезапно ее рука замерла.

— Джой, — сказала она. — Где твой слуховой аппарат?

Я застыла. Я вынула его утром, как обычно, но после уроков забыла надеть. «Придумай что-нибудь, придумай что-нибудь, придумай что-нибудь!»

— Я…

Загорелся зеленый. Сзади засигналила машина.

— В моем кармане! — триумфально сообщила я, вспомнив «Правила вранья родителям» Эмбер Гросс: «Как можно проще. Как можно ближе к правде и покороче. Чем больше болтаешь, тем больше шансов, что тебя расколют».

Я вытащила из кармана вкладыш для левого уха и показала матери.

— Он не работал.

Я поздравила себя с удачной мыслью, потому что формально это чистая правда. Разумеется, он не работал, потому что я его не включила. Но об этом я промолчу.

— Ты его намочила? — допытывалась мать. — Батарейка села? Джой, это очень…

— …дорогая штука, — закончила я. — Он просто не работал. Не знаю почему.

Мать припарковалась перед «Мейси» и изучила вкладыш.

— Ха! Может, он не работал, потому что ты его не включила?

— Серьезно? — Получилось так же невинно, как у нее — саркастично. — Надо же!

— Надо же? Джой…

Тут мать проделала то, что прежде я встречала лишь в книгах: всплеснула руками.

— Что с тобой происходит?

— Успокойся. — Я распахнула дверцу машины. — Ну, ошиблась. Можно подумать, ты никогда не ошибалась.

Мать странно посмотрела на меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Неважно, — пробубнила я.

Наконец мать тоже выбралась из машины и с несчастным видом уставилась на вход в торговый центр. Тем временем я достала из кармана правый вкладыш и вставила его в ухо. Затем хлопнула дверцей. Мать протянула мне руку, но тут же отдернула. Я постаралась не застонать вслух — мне тринадцать лет, а она по-прежнему пытается водить меня по парковке за ручку.

Мать глубоко вздохнула.

— Хорошо! — жизнерадостно воскликнула она, как болельщица на стимуляторах. — Идем!

Я проследовала за ней в магазин. Мы прошли мимо стоек с косметикой и духами и поднялись по эскалатору. Я направилась в оду сторону — к дизайнерским платьям. Мать — в другую, к детским.

— Мама!

— Что?

— Тетя Элль сказала, что у меня четвертый размер. Давай выбирать среди нормальных размеров.

— Нормальных? Это которые не ненормальные?

— Не детские. — Я старалась сохранять спокойствие.

— Давай хотя бы глянем.

— Ничего не подойдет.

— Всего одним глазком, — настаивала мама.

Я вздохнула и поплелась за ней. Она сняла с вешалки льняное платье до колен.

— Правда, прелесть?

Невероятно!

— Мама, — протянула я. — У меня уже есть такое. Ты купила его на выпускной в прошлом году.

Она нахмурилась.

— Правда? Что ж, оно милое. — Мама с надеждой на меня посмотрела. — Оно еще впору?

Я прислонилась к колонне и промолчала. У платья были короткие рукавчики и широкая юбка. В таком Джули Эндрюс уехала из монастыря в «Звуках музыки».

— Мнё нужно вечернее платье, — пояснила я. — Модное, сверкающее, с тонкими лямками…

— Ни за что! — отрезала мать.

— С жакетом или накидкой, разумеется, которую я надену в синагоге, так что никто не рухнет в обморок при виде моих плеч.

— Ладно, хватит уже! — Мать пыталась быть веселой, но в ее тоне ощущалась угроза.

Она схватила с распродажной вешалки коричневый твидовый сарафан с короткой юбкой в складку. Из-под сарафана торчала белая блузка с круглым воротником. К рукаву был приколот коричневый бархатный берет в тон.

— Ну как? Может, для бат-мицвы не подходит, но разве не прелесть? Наденешь в школу на танцы.

Я в ужасе уставилась на платье, затем на мать. Сейчас она подмигнет, улыбнется и скажет, что пошутила. Но ничего подобного не случилось.

— Нет, — отозвалась я. — Нет… и точка.

Подошла продавщица в тесных черных джинсах и остроносых туфлях.

— Отнести что-нибудь в примерочную? — прокричала она сквозь грохот рок-музыки, звучащей в детском отделе.

Мама порылась в распродажных вещах (так и вижу, как тетя Элль визжит от ужаса), достала платье с длинными рукавами, сшитое из чрезмерно блестящего зеленого атласа, и протянула его продавщице.

— Слишком детское, — заметила я.

— Ну примерь, — попросила мама.

— Мне не нравится.

— Хотя бы выясним твой размер.

— Во-первых. — Я подняла палец. — Я уже знаю свой размер. Во-вторых: тема бат-мицвы Эмбер Гросс — «Голливуд», а не «Маленький домик в прериях».

Мать вздохнула.

— Я просто хочу, чтобы ты его примерила. Если подойдет, будем искать что-то похожее, если нет — двинемся дальше.

— Оно не подходит. Категорически, — упиралась я. — Мне известно, какие платья носят девочки. Я бывала на вечеринках…

Я умолкла, но слишком поздно. Мать уставилась на меня.

— Когда это ты успела?

Сердце подскочило к горлу. Я с трудом солгала второй раз за день.

— Ну, я была у Тодда и Тамсин. И слышала разговоры других девочек. Я в курсе, какие наряды они носят. Вечерние платья.

Я рванула в раздевалку. Чем раньше мать удостоверится, что зеленое платье мне ничуть не подходит, тем скорее я выберусь отсюда. «Повеселимся», — подумала я, сбрасывая туфли и джинсы. О да, сейчас будет весело.

Платье легко скользнуло на бедра, но на середине спины заело молнию. Я посмотрелась в зеркало. Груди почти подпирали подбородок. Кошмар, совсем как у матери! Понятно, почему молния не застегивается.

— Джой? — Мать постучала в дверь.

— Оно не подходит.