Джеймс Херберт - Вторжение

• Название: Вторжение
• Автор: Джеймс Херберт
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1994
• ISBN: 5-7001-0125-4

Ядерный конфликт. Он давно держал в страхе все человечество. Лондон разрушен. Жители либо погибли, либо смертельно ранены. Медленно оседает ядерная пыль. Уцелевшие укрылись под развалинами. Но еще один враг подстерегает внизу, под землей. Коварные паразиты, с незапамятных времен обитающие в ее недрах... Крысы, эти демонические отпрыски облученных предков, терпеливо ждут. Инстинкт подсказывает им, что баланс сил нарушен: человек ослаб и превратился в добычу. Они жестоки и агрессивны. Нападают и мстят. Они беспощадны в своем неистовстве, как само оружие уничтожения.

Под развалинами движутся оставшиеся в живых. Они сражаются с себе подобными и со зверьем. И все для того, чтобы постичь тайну уничтожения человечества, тайну чудовищную, противоречащую самому разуму.

---

Правда, дозиметр может сработать и с прямо противоположным эффектом, это своего рода мина замедленного действия: если они вдруг начнут зашкаливать, то после той информации, которую люди получили от нее, Клер не берется предсказать их поведение.

— Хотите кофе, Кэт? — спросила Клер. — Я бы с удовольствием выпила, и тогда мы с вами могли бы поговорить немножко.

Кэт согласно кивнула, и они пошли в столовую.

— Со Стивом все будет в порядке? — снова спросила Кэт, по-видимому, неудовлетворенная предыдущим ответом доктора.

Один из сотрудников станции вынужден был прижаться к стене чтобы они могли разойтись в узком коридоре, и доктор Рейнольдс благодарно улыбнулась ему.

— Не беспокойтесь, Кэт. Я думаю, у Калвера все будет нормально. Радиационная доза, как я уже говорила, была столь невелика, что самым тяжелым последствием, кроме тошноты и головокружений, может оказаться потеря потенции на короткое время. Но думаю, что в его положении вряд ли это имеет такое большое значение. Лично меня беспокоит, что воздействие радиации снизило сопротивляемость организма. Я имею в виду крысиный укус. К счастью, у нас есть противоядие от этой болезни.

Кэт остановилась.

— Болезни?

Доктор Рейнольдс взяла ее под руку и повела дальше.

— Несколько лет назад, когда появились эти крысы-мутанты, каждый укушенный заболевал тяжелой формой лептоспироза. Лечение было найдено довольно быстро, но все-таки специалисты не были до конца уверены в его полной эффективности, и поэтому было разработано лекарство на самый крайний случай. Вот его-то я и обнаружила в нашей аптеке.

— Но почему же я не заразилась? И Алекс Дили?

— У вас не было таких глубоких укусов. Вы были в основном исцарапаны. Но вам я тоже ввела это лекарство, чтобы избежать возможных осложнений. А Дили крысы вообще не тронули.

— Как странно. Но ведь Алекс тоже был болен.

— Да, но это была лучевая болезнь. Они с Калвером получили примерно одинаковую дозу. Слава Богу, не смертельную, но достаточную для того, чтобы уложить их в постель на день-два. Сейчас Дили в полном порядке.

— Вы имеете в виду, что от этой болезни они уже избавились?

— Да, у них обоих сейчас все в норме. Правда, болезнь носит волнообразный характер и может возобновиться в течение последующих двух недель. Однако при такой дозе она в любом случае неопасна и протекать будет в легкой форме.

Из генераторной до них донесся ровный гул трансформатора. Почему-то этот звук действовал успокаивающе, будто свидетельствовал о том что цивилизация не погибла полностью и что техника так же, как и люди, хоть частично уцелела. Они прошли мимо вентиляционного отсека, и доктор Рейнольдс помахала рукой инженерам, которые там работали. Но только один из них помахал ей в ответ.

— Надеюсь, они не замышляют ничего криминального, — устало пошутила доктор Рейнольдс.

Когда они пришли в столовую, Клер разлила по чашкам кофе из автомата. В комнате было еще несколько человек, которые переговаривались о чем-то вполголоса. Кэт и Клер сели за свободный столик у стены. Кэт налила себе сливок, а доктор Рейнольдс с наслаждением пила черный кофе и курила, стряхивая пепел в безупречно чистую пепельницу. Они сидели друг против друга, и Кэт пыталась разглядеть глаза своей собеседницы, скрытые темными стеклами очков.

— Сколько еще Стив проболеет? — настойчиво спросила она.

Доктор Рейнольдс глубоко затянулась, затем выпустила сигаретный дым и слегка отвернулась от пронзающего ее насквозь взгляда Кэт.

— Он вам в самом деле настолько небезразличен? Мне казалось, что вы не были знакомы до Дня Страшного суда.

— Страшного суда?

— Вы разве не слышали? Так кто-то из обитателей убежища назвал прошлый вторник. Теперь многие с напускной легкостью произносят это вслух, скрывая тот чудовищный смысл, который стоит за этими словами.

— Он спас мне жизнь, — как бы невпопад сказала Кэт, но в ее словах прозвучала предельная искренность.

Доктор Рейнольдс посмотрела на муху, ползающую по сахарнице, и на какое-то время позавидовала ей. Счастливое насекомое, наверное, ничего не знает о катастрофе, постигшей мир. Она махнула рукой, и муха улетела.

Клер снова посмотрела на Кэт.

— У вас кто-то остался наверху?

Кэт потупилась. Ресницы ее дрожали. Клер подумала, что она сейчас заплачет, но та ответила бесцветным голосом:

— Родители и два брата. Я думаю, они погибли.

Доктор наклонилась вперед и дотронулась до ее руки.

— Может быть, и нет, Кэт. Может быть, они живы. Все-таки какой-то шанс есть.

Кэт с сомнением покачала головой, лицо ее еще больше помрачнело.

— Нет, мне не хотелось бы, чтобы они страдали. Мне легче думать, что они погибли и смерть их была не слишком мучительна.

Доктор Рейнольдс погасила окурок и закурила вновь. — Может быть, вы правы. По крайней мере, когда ожидаешь худшего, то непредвиденной может оказаться только радость. А возлюбленный у вас был или, может быть, друг?

— Да, был, — ответила Кэт довольно равнодушно, — но мы с ним расстались несколько месяцев назад.

Несмотря на нарочитую безразличность тона, доктор Рейнольдс видела на ее лице хорошо знакомую ей гримасу страдания, которую читала на лицах многих обитателей убежища, в том числе и на своем собственном, когда она мимоходом видела себя в зеркале. Можно было подумать, что все они натянули на себя одну и ту же маску.

— Вы знаете, что интересно, — сказала Кэт, — я не могу вспомнить его лицо. Каждый раз, когда я пытаюсь это сделать, я вижу перед собой как бы плохо сфокусированную картину или размытую фотографию, на которой ничего нельзя разобрать. А во сне я вижу его очень ясно.

Она грустно улыбнулась.

— Вы знаете, Кэт, а ведь Калвер одинок, у него никого нет. До Кэт, казалось, не сразу дошел смысл этих слов: она вся была во власти своих воспоминаний.

— Откуда вы знаете? Он сам рассказал вам об этом?

— Нет. Не совсем так.

Клер снова закурила и сказала, как бы забыв о предмете разговора:

— Я давно уже пыталась бросить курить, но, кажется, сейчас в этом нет особенного смысла. Вряд ли курение в нынешних обстоятельствах представляет какую-то опасность. Да, так вот о Калвере. Пару ночей назад, когда у него был сильный жар, он плакал во сне и звал кого-то. Но это был все-таки бред, и я не очень хорошо поняла, кого он имел в виду.

— Может быть, это тот, кого он потерял во время катастрофы?

— Нет, у меня создалось такое впечатление, что все, о чем он вспоминал, произошло давно. Он без конца повторял одну и ту же фразу:

“Я не могу спасти ее, она тонет... она погибла, погибла...” По-видимому, эта женщина, невеста или жена, утонула, и все это время его преследует чувство вины. Причем мне кажется, что его бред, так же как и его сны, классическое проявление невроза — синдром вины. Возможно, они поссорились, и его не было рядом в тот момент, когда она утонула. А чувство вины преследует его до сих пор. Может, потому он спас вас в туннеле, рискуя своей жизнью.

— Из-за чувства вины перед той женщиной? — удивленно переспросила Кэт.

— Ну не совсем так прямолинейно. Или он пытается каким-то образом искупить свою вину, которой, быть может, и не было, или совершенно не дорожит своей жизнью, что, впрочем, безусловно вытекает одно из другого. Вы ведь, наверное, знаете, что после взрыва бомбы он пытался спасти ослепшего Дили. А когда увидел вас в туннеле, то тут уж явно поставил на карту собственную жизнь, потому что шансов вам всем втроем спастись практически не было. Он вполне мог сделать вид, что не заметил вас.

— Может быть, он просто очень смелый человек?

— Очень может быть. Хотя, признаться, я не часто встречала настоящих смельчаков. Однако, насколько я поняла, вас больше беспокоит болезнь Калвера. Я думаю, что через пару дней он будет в норме. Сейчас он спит. На вашем месте я бы вечером навестила его. Мне кажется, он очень обрадуется. Вообще я думаю, вам надо почаще встречаться.

— Нет, нет, мы слишком мало знакомы для этого. И так много всего случилось за эти дни. Вряд ли что-то может у нас получиться.

— Я вовсе не это имела в виду. Я подумала, что вы можете поддержать друг друга. Вы оба нуждаетесь в этом. Но если хотите знать мое мнение, то я не понимаю, почему вас так пугает близость с Калвером. По-моему, в нашей ситуации довольно нелепо говорить о том, что вы недавно знакомы или плохо знаете друг друга. Для того чтобы спать с мужчиной, вообще не обязательно знать его очень хорошо. Зато вы с Калвером вместе пережили такое потрясение. И вообще я посоветовала бы вам, Кэт: живите минутой, не думайте о том, что будет, когда мы выйдем из этого убежища. Потому что... неизвестно, выйдем ли мы отсюда когда-нибудь.

— Я вообще не хочу ни о чем думать, тем более о будущем.