Инка Парей - Сумрак

• Название: Сумрак
• Автор: Инка Парей
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-227-02266-0

Дом старика, как корабль, плывет на мутных волнах житейского моря, он наполнен одиночеством, снами и воспоминаниями. Луч памяти постаревшего хозяина высвечивает яркие эпизоды прошлого, играет таинственными витражами опустелого храма некогда живой, но постепенно мертвеющей души. Слабеющий луч яростно мечется в поисках главного смысла прожитой жизни. Постепенно перед тихой и смиренной душой открывается причастность к чему-то неизмеримо большему, чем то, что было когда-то «я», и, принимая в себя мир, старик приникает к общему потоку умиротворяющего благодатного света…

---

Эту дрель ему, когда он был еще маленьким мальчиком, подарил в 1917 году его отец. Он потерял на войне руку и носил протез, с которым прожил еще двадцать лет. Протез, так называемая «рука Германия», был снабжен на конце резьбой, на которую можно было навинчивать самые разнообразные приспособления — вилку, ложку, крючок и разные инструменты. Старику вдруг вспомнилась родительская квартира, в которой обычно было холодно, вспомнились пятна жира на поверхности супа, который его заставляли есть, дым сигарет отца, нездоровую, багрово-коричневую кожу его лица и рук, поскрипывание в тишине обеда, когда отец менял приборы на конце протеза. Все это было давно и показалось старику незначительным, и, когда это стало ему ясно, он почувствовал невероятное душевное облегчение.

Он бросил взгляд на стену спальни — в середине стены, на высоте около полутора метров от пола он заметил деформацию. «Замечательно», — подумалось ему. Какой-то оптический обман: старик не мог понять, выпуклая эта кривизна или, наоборот, вогнутая.

Помедлив, он подошел к стене, держа в руке дрель. Новомодные электрические дрели внушали ему страх, но с этой машинкой было совсем другое дело, — она работала тихо и основательно. Он вдруг ощутил страх, в голове завибрировал неприятный холодок.

— Что это? Всего лишь бумага? — Он провел пальцами по выпуклости, почувствовал, как она прогнулась от легкого нажима. Да, только бумага. Очевидно, на этом месте дыра в стене была уже давно, кто-то подсматривал за соседями и раньше.

Он отложил дрель, припал к отверстию и прищурился.

Часть комнаты незнакомца была видна очень хорошо, он еще не выключил свет. Старик заметил спинку кровати, ноги, торчавшие из-под одеяла, узкий стол, раковину. Под столом стояла большая раскрытая сумка, в которой была видна лежавшая там одежда и картонная коробка. Виден был и старый приемник, у него самого раньше был такой; Осло, Вена, Прага, Будапешт, черная шкала с цифрами и названиями дальних городов, светящимися в полумраке оранжевым светом.

Он так пристально смотрел сквозь стенку, что у него заболели глаза.

Послышался скрип. Должно быть, незнакомец поднялся. Старик не видел его самого, только кусочки тени, отброшенной на стену ногами и сдвинутым в сторону одеялом.

Но вот в поле зрения появился и сам незнакомец. Он был одет, видимо, спать он пока не собирался.

Он включил радио, поискал станцию, выключил приемник, сел на край кровати. Взгляд его скользнул по столу, на котором в беспорядке лежали сигаретные пачки, зажигалка, бумажник, коробка конфет и множество шариковых ручек; потом он принял какое-то решение, наклонился, выдвинул из-под стола дорожную сумку, поставил ее между ног и оторвал от коробки кусок картона…

Старик повел глазами в сторону. Оттого, что он долго смотрел в одну точку, в поле зрения заплясали коричневые и черные линии, как будто он с открытыми глазами плыл сквозь вязкую жидкость.

Незнакомец повернулся к столу, положил на него картон, разгладил его, что-то на нем нарисовал, взял пустую сигаретную пачку, закрыл ее и поставил плашмя. После он взял две другие пачки и расставил все три в определенном порядке на куске картона. Потом он начал передвигать их, как будто играя в машинки. Одна шла прямо, как по оживленной магистрали, вторая, припаркованная, стояла сбоку от первой, третья вдруг вывернула с боковой улицы и столкнулась с первой, к тому же вторая, припаркованная, вдруг сдвинулась с места и заблокировала улицу. Незнакомец повторял этот маневр несколько раз, до тех пор пока первая пачка не смялась от столкновений окончательно. Незнакомец рассмеялся и подбросил ее в воздух, а потом весело смотрел, как она падает в противоположном конце комнаты.

Старик испугался. В памяти всплыла фотография ночного перекрестка в пригороде. Он увидел машину, стоявшую на проезжей части, вторая стояла на обочине со смятым багажником, на снимке была еще детская коляска и огнетушитель. Он не понял, что должны были означать эти вещи, и отодвинул от себя фотографию.

Теперь незнакомец, видимо, понял, что будет делать. Он вскочил, огляделся, схватил куртку, лежавшую вне поля зрения старика, что-то поискал, судя по звону, ключи. Потом он нетерпеливо завязал шнурки ботинок, оправил рубашку, подошел к раковине, ополоснул лицо, пригладил волосы и вышел из комнаты. Он громко захлопнул дверь. На лестнице раздались торопливые удаляющиеся шаги.

Старик затаил дыхание.

Во двор въехала машина, проехала по канализационному люку, издав глухой, но резкий звук, сотрясший стены. Старик услышал шорох открываемой сдвижной двери фургона, тихие мужские голоса — это была машина мясника. Они вернулись.

Он видел, как странной, почти парящей походкой идет мимо кровати к окну. Оно закрыто, наверное, порывом ветра. Старые занавески, туго натянутые на двух палках, прикрывали стекла сложным растительным орнаментом, черневшим на фоне желтоватого уличного света. Старик попытался открыть створку окна, но она, очевидно, залипла, разбухнув от сырости. Он дернул за ручку, удивляясь собственной силе. Створка поддалась, но лишь немного, хотя и этого хватило, чтобы уличный шум стал громче, а в щель хлынула струя прохладного воздуха.

Похоже, они что-то разгружали. Он раздвинул занавески, посмотрел вниз и увидел две смутные фигуры — один человек стоял прямо, второй — слегка нагнувшись. Они вытаскивали что-то светлое из машины, наверное, один из белых пластмассовых лотков, в которых мясник возил свой товар.

Он перевел взгляд на автомобиль незнакомца. Закрытая машина стояла на месте, где же хозяин? В доме не было слышно ни звука, он давно уже должен был спуститься с лестницы. Они должны были встретиться во дворе — мясник, хозяин гостиницы, незнакомец.

Старику стало тревожно. «Надо посмотреть, — подумал он, — сейчас я выйду и прислушаюсь, нет ли его где. Может быть, он заблудился, вышел не в ту дверь и попал в колбасную мастерскую мясника или забрел в подвал?»

Спустя мгновение он уже стоит на улице и прислушивается. Что это? Какой-то рокот, как будто работает насос системы отопления. Теперь вот еще какой-то странный высокий писк.

Снова слышны шаги, но не слышно голосов. Силуэты движущихся тел, стон. Глухой сотрясающий удар — будто что-то тяжелое стукнулось об стенку.

— Возьмись ниже, — произнес кто-то, наверное мясник. — Моя спина, черт!

— Возьми себя в руки, все нормально, — отозвался хозяин гостиницы.

Между этими фразами произошло еще что-то, старику послышался глухой удар.

Сквозь прутья перил лестницы он видел лысый затылок мясника, склонившегося над корытом. В нем лежало что-то большое, прикрытое коричневым солдатским одеялом.

Потом снова раздались рокот и писк, приглушенный лай. Это гостиничный пес, он подобрался к двери и принялся скулить и рычать. Хозяин гостиницы поднял голову и сделал рукой бессильный угрожающий жест.

— Пошла прочь!

Они натянули одеяло на корыто.

— Давно бы так.

— Да, заверни край — готово дело!

Давно ли он вышел из спальни? Старик провел рукой по лицу и испугался неожиданного холода своей ладони.

— Отличный парнюга.

— Да.

Голос мясника всегда звучал хрипло, когда он бывал пьян.

— Но тяжел, ты не находишь? Как ты думаешь, сколько в нем кило?

— Понятия не имею.

— Ну примерно?

— Не могу сказать, я же его не взвешивал.

— И сколько он нам принесет?

Мясник поднял руку и ткнул пальцем в сторону лавки.

— Кто же может это сказать заранее?

Оба рассмеялись.

Старик закрыл глаза, теперь он видел широкий конус света, скользивший по полю, обнесенному колючей проволокой. Поле находилось на опушке леса и вдавалось в него выступающим клином, голые деревья стояли, покрытые шапками снега. На первый взгляд поле казалось совершенно пустым, но, когда глаза привыкли к темноте, на нем можно было различить низкий холм и ложбину и спящих людей, нашедших в ней укрытие.

«Где я?» — подумал он.

Это был фантастически худой человек, он поднялся и побежал, луч прожектора двинулся за ним, ощупывая колючую проволоку заграждения. По ту сторону его стояли деревья с белыми стволами — березы. Старик знал, что это были единственные деревья, с которых пленные еще не ободрали кору, чтобы съесть. Худой человек просунул руки сквозь колючую проволоку, обнял ствол, луч света качнулся и накрыл человека, невидимой силой оторвав его от дерева. Что-то ударило старика по ушам. Выстрелы. Стреляли откуда-то сверху. Деревья вздрогнули, роняя снег. Было слышно, как от стволов отлетают щепки. Человек повис на проволоке.

«Где я?»

Этого он не знал, а знал лишь, что стрелял не он, хотя вполне мог быть на месте стрелявшего.

Зато он узнал лицо.

Мужчины исчезли в подвале. Ванна скользила и с силой билась о стены и ступени лестницы, были слышны раздраженные ругательства обоих, потерявших из-за тяжести ноши контроль над собой. Потом они поднялись наверх, и один из них, хозяин гостиницы, как показалось старику, запер подвал.