Александр Лекаренко - Дальний родственник

• Название: Дальний родственник
• Автор: Александр Лекаренко
• Жанр: Современная проза

---

- А цепь? - напомнил Юра.

- И за козла ответят, - кивнул родственник. - Они начали полномасштабную кампанию по дискредитации молодой украинской демократии. Меня. Я уже отправил гневные письма во все издания, до которых дотянулись мои слабые волосатые руки, изнемогающие от борьбы. Да я не то, что цепь, я гвоздя сроду в руках не держал и не втыкал его никому в задницу! Что может подтвердить любой честный донецкий патриот здесь и по всему миру, и в московском городском суде. Да я бы не знал, как и выглядит мотоциклетная цепь, если бы мне не показали друзья, как ею пользоваться, совсем недавно. Я мухи не обидел, я жертвую на строительство храма Непорочного Зачатия, о чем у меня имеется справка, а они мне - на плешь! Мне, следующему по пути Джавахарлала Неру и Авгостиньо Нетто?! Не оставлю без сатисфакции, без штанов оставлю, - родственник удовлетворенно приложился к бокалу с коньяком. - Хочешь настоящие украинские шаровары? Правда, они будут слегка подмоченные, но такая уж у них репутация.

- Спасибо, не надо, - поскромничал Юра, - мне хватает украинского сала. Кто-то присылает его маме, и мама меня угощает. А я угощаю своего бультерьера.

- Да ты циник! - возмутился родственник. - Разве можно кормить салом бультерьера?! Он не должен весить больше 30 килограммов.

- Успокойся, он все равно не ест, - сказал Юра, - и тогда я дарю сало кому-нибудь из знакомых, как очень большой раритет. Берут. На халяву и сало сладкое.

- Беру свои слова назад, не дам шароваров, - сварливо сказал родственник. - Тебе их надо на голову надевать, а в них нет ширинки, чтобы просунуть нос, и ты задохнешься. У тебя нет национального достоинства, вот что я тебе скажу.

- Оно у меня есть, - не согласился Юра, - но очень небольшое. И в мою русскую ширинку пролазит вполне.

- Украина и Россия - братья навек, - горячо сказал родственник.

- Как они могут быть братьями? - удивился Юра.

- А как Киев может быть матерью городов русских? - спросил родственник. - Это же надо, так хорошо знать категорию рода в русском языке, чтобы таким языком писать историю! Да я бы членом лучше написал.

- А чем ее, по-твоему, пишут? - меланхолично удивился Юра. - Вот мы тут сидим, братья в натуре, а не на плакате, и разговариваем, как китаец с дикобразом. Кто и на каком языке нам за это ответит?

- Порвали цепь времен, - кивнул родственник, скользнув взглядом по собственной фотографии в газете, - и еще обвиняют меня в незнании русского языка, когда я посылаю их по-батюшке.

- Завистники, - поддакнул Юра.

Подошел полосатый котище с желтыми, подзаборными глазами, за ним - тибетская кошка, гибкая, как черная змея, с яркими изумрудами глаз. Котище начал тереться о ногу хозяина, кошка аристократически села в стороне.

- Вот, приблудились, - хмыкнул родственник, - знают, к кому идти. Тибетка приносит мне мышей и спит на моих рукописях. Я не препятствую. Кошки – гурманы и чуют гадость, в старину им давали яства, на предмет яда. Если кошка на рукописи повалялась - значит, употребимо.

- Просто эти животные выросли в тяжелой экологической обстановке, - сказал Юра.

- Я тоже вырос в тяжелой экологической обстановке, - сказал родственник. - А тот, кто вырос в другой, пусть поищет себе чтиво полегче, у моих котов мозгов больше, чем у него.

- Надо учитывать читательский спрос, - сказал Юра.

- Если они спросят у меня, сколько раз я дрочил в детстве, я им отвечу, - ответил родственник, - если вспомню. Но, убей, не пойму, почему они с наслаждением вылизывают кровавое дерьмо, которое предлагают им детективщики, не умеющие правильно написать слово “блядь”? А увидев каплю крови в моем романе - падают в обморок? Или со вкусом размазывают ее по всей своей морде - и больше уже ни черта не видят?

- Это ты не видишь, - сказал Юра. - Они поддельные вампиры, им нужна нарисованная кровь. А ты – настоящий, и вызываешь тошноту. Дерьмо, описанное мастером - это настоящее дерьмо, слишком настоящее, чтобы им торговать.

- Ну, вот, - горько сказал родственник, - нет у меня в этом мире друзей, кроме приблудного кота.

Кот заурчал и заулыбался под его нежными пальцами.

- Да он улыбается! - изумленно сказал Юра.

- Точно, - кивнул родственник. - Коты, собаки и лошади улыбаются. А из людей: Джоконда и Будда. А вот у христиан-

ских святых, включая босса, всегда какой-то прибитый вид, ты не находишь? Они страдают. А мы не страдаем? Так на фига нам их перекошенные морды? Если уж я отстегиваю кому-то на Царствие Небесное, так я хочу, чтоб мне умели хотя бы сказать “she-e-e-et” за мои сребреники. Иуда вон сделал им Бога за свои сребреники - и попал в Книгу Рекордов.

- Сейчас уже нечего продавать, - усмехнулся Юра.

- Да разве не сказал вам сам Большой Босс, что вы - боги? - изумился родственник. - И кто кричал на каждом перекрестке, что Он - Сын Человеческий? Так кого же вы распинаете каждый день, продавая себя за тридцать сребренников Синедриону, в котором сидят податели благ земных? Ты сам покупаешь и продаешь людей, включая самого себя, в своем фирменном синедриончике, нет? Знаешь, я не удивлюсь, если Иуда удавился на таком же фирменном шнурке от креста, что и на твоей шее. Кайафа сделал Иуду, Иуда сделал Христа, а тридцать сребреников раскрутили шоу, которое продается уже 2000 лет! Ты ничем не отличаешься ни от них, ни от моей внучки Моше Даяна, кроме того, что шекель сильно девальвировал с тех пор.

- А где она? - поспешно перебил Юра, уязвленный неожиданно и неуместно этой шутовской болтовней.

- Я уговорил ее помыть волосы, - ответил родственник. - Если сумеет продрать свои патлы, то часа через четыре явится нордической принцессой. Ума не приложу, откуда у таких девок такая роскошная волосня? Другие каждый день шампунями моются, а утром посмотришь - три пера, просто страх Божий.

- А откуда у твоего кота такая морда? - спросил Юра. - Больше, чем у моего бультерьера.

- Это потому, что украинским салом не брезгует, - укоризненно сказал родственник. - Но у принцессы попа все равно больше. Ты будь с ней поосторожней, она закончила факультет психологии в Санкт-Петербурге, потом болталась с лохотронщиками и умеет охмурять людей. Кушай сало, и будет у тебя от этого такое лицо, что никакие враги не страшны. Хрущев, Вий, Наш Президент и Валера Леонтьев кушали сало - и посмотри, какие лица!

- Что-то я не видел у тебя сала, - сказал Юра.

- У бойцов есть, - родственник кивнул за окно. - Они не такие изысканные, как мы с тобой, рябчиков не жрут, у них все свое за пазухой и на мотоциклах: сало, водка и цепи. Поэтому и пацифисты, врагов у них нет.

- Они слегка похожи на бандитов, - понизив голос, заметил Юра.

- Все нормальные патриоты слегка бандиты, - объяснил родственник. - А как же ты будешь родину защищать, если у тебя нет ножа и пистолета? Кто ее будет защищать? Армия, что ли? Не смешите меня. Это у вас, в России, есть атомная бомба. А нам приходится полагаться только на свои мозолистые руки.

Глава 8. Солнце красит нежным светом.

На следующее утро Юра проснулся поздновато - давала себя знать тяжелая экологическая обстановка дня, легко перетекшего в ужин с пацифистами и нордической принцессой. Однако подаренное родственником “ноу-хау”, нащупанное дрожащими пальцами в кармане брошенной на ковер рубашки, мгновенно привело его в норму, и Юра ринулся в бой за место под солнцем, оставляя неудачникам кислятину традиционных опохмелок и обочину, жизнь расцвела яркими красками на угрюмом лбу декабря и понеслась вскачь, звеня морозными копытцами по магистрали дня.

Елена всегда вставала поздно и никуда не опаздывала, сидя у себя на кухне с чашкой “мокко”, она заканчивала уже пятый роман дальнего родственника, купленный на базаре, Павел, который выполз из постели, только чтобы посетить туалет и выпить кофе, вдумчиво одолевал четвертый. Им нравилось.

Елена задумалась, заложив пальцем страницу. Естественно было предположить, что, оказавшись в столице, дальний родственник будет искать протекции. Ничего подобного не произошло. Елена никогда не опаздывала, но она уже ждала достаточно долго, а между тем циркулировали слухи, что родственник резко пошел на подъем. Елена подвинула к себе блокнот и сделала пометку - связаться с Юрой и разведать координаты восходящей звезды.

Юрина мама с недоумением рассматривала письмо из ближнего зарубежья, только что пришедшее с утренней почтой, - в нем сообщалось, что дальний родственник считался умершим уже лет десять как - возможно, в результате какой-то бюрократической ошибки.

У Бутто был прямой эфир ночью, но сейчас она сидела в темном кабаке, который так и назывался - “Темный Кабак”: спать было не время. Сюда не проникало ни зги утреннего света, пространство едва освещалось ядовито-зелеными люминесцентными трубками.

- Ты видишь этого гоблина? - Бутто ткнула зеленым ногтем в лежащую на столике газету.

- Ну, вижу, - ответил сидящий напротив бородатый парень в непроницаемо-черных очках.