Жиль Кепель - Джихад. Экспансия и закат исламизма

• Название: Джихад. Экспансия и закат исламизма
• Автор: Жиль Кепель
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Религия: ислам
• Год: 2004
• ISBN: 5-86218-385-Х

Последняя четверть 20-го столетия отмечена неожиданным для многих экспертов выходом на политическую арену радикальных движений, пытавшихся, черпая вдохновение в Коране и Сунне Пророка Мухаммада, создать в мусульманских странах «подлинно исламское» государство и объявлявших «джихад» своим противникам.

На рубеже 70–80-х годов XX века исламизм, победив в Иране, быстро распространился по всему мусульманскому миру, ставшему ареной соперничества между революционной Исламской Республикой Иран и консервативной Саудовской Аравией.

В своем новейшем труде Жиль Кепель, один из наиболее авторитетных на Западе специалистов по современному исламу и мусульманскому миру, подводит итог последнему по времени 25-летнему историческому отрезку в развитии исламизма. Это движение всесторонне анализируется в историческом, культурном и социальном измерениях. Особое внимание уделяется периоду расцвета исламизма (70-е годы), победе революции в Иране (1979 г.), джихаду против СССР (1980-е годы), закату джихада (вторая половина 90-х годов).

В книге не просто обрисована картина современного мусульманского мира. У читателя появляется реальная возможность понять изнутри (что очень важно!) одно из основных политико-религиозных явлений конца XX — начала XXI века.

С момента появления на прилавках французских книжных магазинов эта книга завоевала прочное первенство в «индексах цитирования» по данной теме, переведена на основные европейские языки. Энциклопедическое по охвату исследование Жиля Кепеля написано настолько увлекательно, что его жанр можно по праву охарактеризовать как «политический детектив».

---

Во время войны, развязанной ранее Ираком против Ирана, в 1983 году в Багдаде была созвана Исламская народная конференция, целью которой стала выработка религиозного обоснования войны в ответ на анафемы, звучавшие из Тегерана в адрес «вероотступнического» баасистского режима Саддама Хусейна. В конференции приняли, в частности, участие видные исламские священнослужители, связанные с саудовскими кругами. После вторжения в Кувейт 2 августа 1990 года иракский режим, лишенный отныне саудовской поддержки, предпринял попытки оторвать от Эр-Рияда суннитские исламистские движения, вышедшие из «Братьев-мусульман» или близких к ним по духу идеологических течений. Преследуя эту цель, Саддам Хусейн, на знаменах которого с недавних пор было начертано «Аллах Акбар» («Велик Аллах») и который в кадрах кинохроники отныне красовался простершимся ниц в молитве, превратил пиратский набег на Кувейт в этакий джихад с морализаторским и социальным подтекстом. Эмиры династии Аль Сабах — правители государства, искусственно созданного британским колониализмом, — были, по его словам, всего лишь пешками Запада, использовавшими доходы от нефти для беззастенчивогого личного обогащения. Аннексируя эмират, Ирак-де возвращал себе принадлежавшую ему ранее «девятнадцатую провинцию» и расширял выход к морю. При этом предполагалось, что Ирак действует во имя единства арабов и мусульман, решив передать на нужды «обездоленных» доходы, которые эмиры транжирили в казино и дворцах. Эта пропаганда не утруждала себя вхождением в догматические тонкости: она делала акцент на стремлении ислама к справедливости (присущее ему как и другим религиям) и перекидывала мостки между исламом, арабским национализмом и тьер-мондизмом. Благодаря черному золоту Кувейта Ирак мог бы стать предводителем бедных стран в противостоянии новому мировому порядку по-американски. Для оправдания аннексии эмирата иракская пропаганда создала прочную идеологическую платформу. В условиях вспыхнувшего патриотического порыва Саддам попытался примирить между собой националистов и исламистов, невзирая на их идеологические противоречия. Были собраны воедино многочисленные свидетельства проявления недовольства по всему мусульманскому миру, разочарования в порядках и образе жизни развитых стран Запада. Подвергая нападкам Саудовскую Аравию, иракская пропаганда тем самым вносила раскол в ряды исламистского движения, натравливая одних исламистов на других. Багдад стремился лишить Саудовскую Аравию ее религиозной легитимности. Для Эр-Рияда, который в течение десяти лет успешно сдерживал наступление Ирана, умело играя на принадлежности Хомейни к шиитско-персидскому меньшинству и финансируя афганский джихад, этот новый вызов был гораздо более серьезным. Он исходил из суннитского арабского мира, от соседнего государства, армия которого угрожала границам королевства, в тот самый момент, когда в Саудовской Аравии находилось полмиллиона солдат-«безбожников». Американские войска с их капелланами и раввинами были призваны для спасения страны, которую ваххабиты с гордостью называли священной и в которой они под этим предлогом запретили исповедание любой другой религии кроме ислама.

Все подконтрольные саудовцам международные организации, служившие в прошлом целям борьбы с насеризмом, а затем — сдерживанию иранский идеологической экспансии, были мобилизованы против Саддама Хусейна. Однако не все союзники Саудовской Аравии откликнулись на этот призыв. Многие из прежних ее почитателей делали это нехотя, демонстрируя замешательство и симпатии к делу Ирака со стороны масс правоверных. Впервые после октябрьской войны 1973 года стало невозможно купить доверие с помощью нефтедолларов: панегирик Саудовской Аравии мог слишком повредить репутации улемов и исламистской интеллигенции. Саудовская монархия была вынуждена обратиться за помощью и поддержкой к таким авторитетным в исламском мире институтам, как Аль-Азхар в Каире. Эр-Рияд полагал, что за два десятилетия постоянных финансовых вливаний полностью подмял под себя влиятельнейшие религиозные учреждения, но, несмотря на это, те не утратили своего престижа. Заключение Аль-Азхара, вставшего на сторону саудовцев, было более убедительным, вызывало меньшее сомнение, чем фетвы идеолога ваххабизма шейха Абд аль-Азиза бен База.

Организация Исламской конференции, проводившая свою очередную сессию в момент начала оккупации Кувейта иракской армией, подавляющим большинством голосов выразила поддержку эмирату и осудила его аннексию Ираком; однако пять участников, помимо Ирака, не присоединились к данной резолюции (среди них ООП, Иордания, Судан), а два других члена ОИК (в частности, Ливия) воздержались от голосования.[213] В сентябре в Мекке под председательством Раббани, руководителя афганской партии «Джамият», прошла чрезвычайная конференция Всемирной исламской лиги. В ее работе приняли участие более 200 представителей различных стран, многие из которых находились в финансово-экономической зависимости от Саудовской Аравии. Конференция осудила иракское вторжение и от имени ислама оправдала обращение за иностранной военной помощью. Большинство влиятельных исламистских движений, однако, с большой осторожностью подошли к этому вопросу, пытаясь найти нейтральный выход из щекотливой ситуации. С одной стороны, идеологически их симпатии были на стороне Ирака, с другой — они опасались лишиться поддержки и помощи нефтяных монархий Залива. Несколько дней спустя после конференции в Мекке руководители стран — участниц Всемирной исламской лиги собрались на встречу в Аммане по приглашению иорданских «Братьев-мусульман». На этой встрече была сформирована делегация, отправившаяся в столицы конфликтующих государств и в Тегеран. Заключительное коммюнике было выдержано в обтекаемых тонах, ни одна из сторон не подвергалась резкой критике. Нарекания были высказаны только в адрес присутствия войск НАТО вокруг Святых мест ислама — камень в огород саудовской монархии.

С приближением объявленного ООН ультиматума Ираку, согласно которому, если тот не уйдет из Кувейта, то 15 января начнется операции «Буря в пустыне», оба противника созвали в тот же день два параллельных заседания Исламской народной конференции, учрежденной в 1983 году в Багдаде при поддержке Саудовской Аравии в противовес Ирану. Заседание, прошедшее в иракской столице, закончилось призывом к джихаду против Запада, войска которого обвинялись в осквернении Мекки и Медины. Его участники являлись выразителями популистской поддержки, которой удалось заручиться Саддаму Хусейну: кроме исламистов, среди них можно было встретить улемов, отражавших энтузиазм своей паствы (например, лидеров главных мечетей Парижа и Марселя), а также арабских националистов. На заседание соперничающей стороны, состоявшееся в Мекке, прибыли шейх Аль-Азхара и Мухаммад аль-Газали, авторитетный в социально-консервативных исламистских кругах, а также самые преданные клиенты саудовцев: здесь поносили «заблудших» улемов, поддерживавших Саддама Хусейна, — знак, свидетельствовавший, что последнему удалось расколоть к своей выгоде исламское поле, над которым еще раньше установил контроль Эр-Рияд.

После окончания боевых действий и поражения Ирака «война конференций» продолжилась в других местах. 25 апреля Каир и Хартум приняли тех, кого развело желание контролировать исламское пространство. В Каире — месте расположения Аль-Азхара, шейх которого уважил своих коллег в Мекке, когда почти никто не выступал на их стороне, посланцы Аравии не преминули еще раз воспользоваться его помощью. Учреждения египетского ислама разработали различные проекты, нуждавшиеся в финансировании. Разгром иракских войск американской армией при поддержке европейского и арабского контингентов оставил у простых людей ощущение горечи, и улемы, санкционировавшие его, не видели никаких поводов для восторга. Чтобы залечить идеологические раны, требовалось срочно активизировать социальную работу, а на ее обеспечение следовало изыскать средства. Счет был предъявлен Саудовской Аравии. В тот же день в Хартуме по приглашению Хасана ат-Тураби, серого кардинала исламистского режима, приветствовавшего вторжение Ирака в Кувейт, открыла свою работу Арабо-мусульманская народная конференция. В ней приняли участие «Братья-мусульмане», прибывшие со всего мира, и родственные им движения, а также Ясир Арафат и другие арабские националисты, принявшие сторону Багдада. Похожая по названию на иракскую Мусульманскую народную конференцию, прошедшую в январе того же года, она ставила своей целью укрепить движение сторонников Саддама Хусейна в мусульманском мире, втянуть в него остатки арабского националистического движения — прежде всего интеллектуалов, более тонких и сметливых, чем их бородатые коллеги, — и «растворить» их всех в международном исламистском движении с более радикальной, нежели у ваххабитов, риторикой с примесью популизма и тьер-мондизма. Конференция претендовала на то, чтобы стать прочной альтернативой инстанциям, находившимся под саудовским контролем и влиянием (таким, как ОИК и Лига исламского мира), и провела еще два заседания в 1993 и 1995 годах.[214] Хартум не мог продолжать конкурировать с саудовскими идеологическими машинами, хорошо смазанными и щедро финансировавшимися. Однако инициативы Тураби свидетельствовали о сохранявшемся расколе мирового исламского пространства — отражении социальных и идеологических размежеваний, происходивших в этом движении в каждой стране.