Борис Акунин - Весь цикл «Смерть на брудершафт» в одном томе.

• Название: Весь цикл «Смерть на брудершафт» в одном томе.
• Автор: Борис Акунин
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-077240-7

Весь цикл «Смерть на брудершафт» в одном томе.

Содержание:

Младенец и черт (повесть)

Мука разбитого сердца (повесть)

Летающий слон (повесть)

Дети Луны (повесть)

Странный человек (повесть)

Гром победы, раздавайся! (повесть)

«Мария», Мария... (повесть)

Ничего святого (повесть)

Операция «Транзит» (повесть)

Батальон ангелов (повесть)

---

— Ты чего бранишься? — удивилась Бочка. — Ты сегодня жеребячьих слов не говори. Не такой день… — Она посмотрела на свои наградные часы, которыми очень гордилась. — Что-то добровольцы припозднились. Вон уж туман над полем поднимается. Я чего боюсь? Что генерал много мужиков соберет. Корреспонденты — не наши, конечно, иностранные — после напишут, что это мужчины немца побили, а женщины только бежали да «ура» кричали. Я всех добровольцев во второй волне оставлю. Скажу: «Дайте девчатам подальше отбежать, тогда и вы из окопов вылазьте». А только вдруг не послушают?

— Не того ты боишься! — вырвалось у Алексея.

— А? — Командирша оторвалась от бинокля. — Ты чего смурной, Алексей Парисыч? День-то какой! Всей войне поворот. Девятое июля одна тыща девятьсот семнадцатого года. Великий день России.

И сказал Романов то, чего не следовало:

— Великий или… позорный?

Бочка дернулась, как от пощечины. Светлые глазки сощурились.

— Что ты сказал?!

— Ладно… Ничего. Забудь.

— Как «забудь»? Ты… — Она не могла говорить. — …Вы что?! Если вы так — уходите отсюдова. Сейчас уходите! Приказываю! Я вас снимаю с должности!

— Ну уж нет. — Романов вынул «браунинг». — Будешь гнать — застрелюсь. Ты меня знаешь. Сказал же: забудь. Считай, у меня нервы шалят перед атакой.

Всё еще не отойдя, она горько молвила:

— Слабые вы, мужчины. Даже которые сильные. Помочь вам надо. Вот и помогаем, как умеем. А ты…

Он досадовал на себя, что сорвался.

— Раньше надо было с тобой спорить. Теперь поздно. Разрешите идти на левый фланг?

Между собой они условились, что встанут с двух сторон: командир справа, помощник слева. Известно, что атака чаще всего захлебывается на флангах — они начинают отставать, загибаться, и тогда ложится вся цепь.

— Идите.

Алексей козырнул, развернулся на каблуке.

— Постой! — Бочка смотрела на него уже без обиды. — Не по-людски расстаемся. Ведь навряд свидимся… — Она крепко обняла его, хотела и поцеловать, да не хватило роста. — Дай тебе Бог. Чтоб живой. А если ранят, пускай не сильно.

— И тебе того же.

Он наклонился, поцеловались. Губы у начальницы были обветренные, жесткие.

— Меня Марией звать. Прощай.

— До свидания, Мария.

Снова обнялись.

Тут-то из хода сообщения, что вела к траншее из тыла, вышел командир дивизии в сопровождении десятка офицеров.

Ужасно смущенная, Бочка оттолкнула заместителя, оправила китель.

— Не подумайте чего! Это мы прощались, перед атакой…

А Романов изумленно глядел на генерала, который зачем-то повесил на плечо солдатскую винтовку со штыком. Еще удивительнее было видеть на суровом, холеном лице его превосходительства смущенную мину. Неужто он вправду подумал, будто стал свидетелем интимной сцены?

— Господин генерал, я очень прошу оставить подкрепление сзади, — взволнованно заговорила Бочка о том, что ее сейчас больше всего тревожило. — И чтоб без моего свистка — а если меня убьют, то без свистка штабс-капитана Романова — мужчины в атаку не поднимались. Иначе весь смысл пропадет!

Бжозовский, покраснев, сказал:

— Простите меня, Бочарова. За весь мужской пол простите. Не нашлось добровольцев. Ни в одном полку. Ни единого человека. Комитет постановил: в атаку не ходить.

— Как это? — Бочка замигала поросячьими ресницами. — Что ж теперь? Я атаку отменить не могу. Здесь корреспонденты… Пускай мы все тут поляжем, пускай никто не поддержит, а все равно… Немца не вышибем — так Россию всколыхнем. Только мы их вышибем! Господин генерал, вы как хотите, но я атаковать буду! Мне военный министр с главнокомандующим разрешили!

— Я знаю, что атаковать надо, обратного пути нет. И я не отговаривать вас пришел. — Генерал махнул на горстку офицеров. Все они тоже были с винтовками. — Вот, принимайте под командование. Я и мой штаб.

— Генералы в атаку не ходят.

— А женщины ходят? Приказывайте, куда нам становиться.

Бочарова растерялась.

— Как я буду генералу приказывать? Коли так, вы и командуйте.

Но Бжозовский покачал головой.

— Нет, не мужской сегодня день. Приказывайте, прапорщик.

— Слушаюсь… Господа офицеры, разойтись по взводам. Атака через десять минут по моему сигналу.

Короткопалая рука русской Жанны д’Арк легла на свисающий меж объемистых грудей свисток.

Последний обход

Быстро идя к левому флангу, Романов повторял, как заведенный:

— До проволоки броском. Пока режут — перевести дыхание. На бегу не стрелять. До проволоки броском. Пока режут — перевести дыхание. На бегу не стрелять…

Все гранаты он велел раздать мужчинам, командирам рот и взводов. У женщины все равно не хватит сил на хороший бросок. Когда цепи залягут перед проволокой и специально обученные ударницы будут ее резать ножницами, мужчины закидают вражескую траншею гранатами. Долетят, не долетят — не столь важно. Близкие разрывы должны заставить противника убраться во вторую линию. Тогда боевая задача может считаться выполненной.

Одна из доброволок вдруг повернулась, схватила Алексея за плечи. Саша!

— Алеша, я с тобой. Я хочу быть рядом!

Ее соседки, позабыв о страхе, вылупились на невероятное зрелище: Шацкая обнимается со старшим инструктором (заглазная кличка «Зверь»). А такая тихоня!

— Нельзя. Я офицер, по мне будут бить. Прицельно.

— Если я буду рядом, с тобой ничего не случится. Я знаю. Мне сон был, вещий! — Она прижалась лбом к его груди. — Обещай! Я тебя не отпущу! Мне все равно, что подумают! Вцеплюсь — и не выпущу!

Руки тонкие, слабые, а держали крепко. Ведь и правда не выпустит.

— Хорошо.

— Честное слово?

Подняла лицо. Стряхнула слезы. Улыбнулась — боже, как она улыбнулась…

— Честное. Ступай за мной.

И пошел дальше, долдоня:

— До проволоки броском. Пока режут — перевести дыхание. На бегу не стрелять. До проволоки броском. Пока режут — перевести дыхание. На бегу не стрелять…

— Девочки, не стреляйте на бегу, ясно? — весело повторяла за спиной Саша.

АТАКА

Коварство и любовь

К Романову присоединился подполковник из штаба.

— Лесовский, — представился он. — Не беспокойтесь, штабс-капитан, я не собираюсь узурпировать ваши полномочия. Просто покажите, где встать. И еще: распорядитесь выдать мне гранат. Когда-то я брал призы по бомбометанию.

— Нет. — Алексей отвел подполковника в сторону. — Я попрошу вас держаться сзади. В сотне шагов от роты. Если что со мной — примете команду.

— Резонно, — кивнул Лесовский. — Всё исполню.

— Возьмите с собой связную, — сказал Романов громко. — Вот ее. — Он показал на Сашу. — Шацкая, будете при подполковнике. Исполняйте его приказания.

Ресницы барышни затрепетали, щеки порозовели. Саша была потрясена таким коварством, но пререкаться с командиром не стала. Жаль — Романов очень на это надеялся. Можно было бы спровоцировать ее на крик или иное вопиющее нарушение дисциплины. И отправить в тыл, под арест.

— Только разместитесь ближе к центру, — попросил Алексей подполковника.

— Как прикажете.

Офицер перекинул винтовку через плечо, пошел прочь по траншее. Но Шацкая не тронулась с места.

— Это нечестно! Ты обещал! — прошептала она.

Романов гаркнул:

— Связная, марш за подполковником!

— Ты не понимаешь! Если мы разлучимся…

Лесовский обернулся:

— Связная! Почему застряли? Ко мне!

— Алешенька…

Над траншеей, над седым от росы полем раздалась переливчатая трель свистка.

В мгновение Алексей оказался на бруствере.

— Вперед! В атаку! Ура!

— Ура-а-а! — тоненько откликнулся окоп.

Однако возглавить атаку штабс-капитану не удалось. Далеко не у всех ударниц получилось вылезти из глубокой траншеи. Некоторые соскальзывали вниз. Пришлось выдергивать их за руку.

Предполагалось, что цепь успеет пробежать четверть расстояния, прежде чем немцы спохватятся и откроют огонь. Но женщины, вылезшие первыми, толпились на месте, помогая отставшим. Вместо дружного «ура» поднялся нестройный галдеж.

Ведь рыли на плацу окопы, и вылезали из них, и разворачивались для атаки! Но там все были спокойны, а тут тряслись руки, подгибались колени.

Драгоценная минута была потрачена на то, чтоб просто подняться из окопа. Когда Алексей, вытянув последнюю доброволку, оглянулся на поле, цепь была далеко впереди. Подхватив ножны и придерживая фуражку, штабс-капитан кинулся догонять.

— Ура-а! Ура-а-а!! — зазвучало на поле сначала жиденько, потом громче и громче, но все равно не слишком воинственно, хоть немногочисленные мужчины и старались подбавить в боевой клич басистости.