Семен Виленский - Есть всюду свет... Человек в тоталитарном обществе

• Название: Есть всюду свет... Человек в тоталитарном обществе
• Автор: Семен Виленский
• Издательство: Возвращение: Музей ГУЛАГа
• Жанр: Разное
• Год: 2012

Хрестоматия адресована школьникам, изучающим советский период российской истории. Ее авторы — выдающиеся русские писатели, поэты, мемуаристы, неприемлющие античеловеческую суть тоталитаризма. Их произведения, полностью или фрагментарно представленные в этой книге, образуют цельное историческое полотно. Одновременно она является учебным пособием по русской литературе ХХ века.

---

–  Ну, садись! Садись! — сказала Регина Петровна и сама села.

Колька присел на кончик стула. Но присел так, чтобы можно было в случае чего вскочить и убежать.

–  Я ведь вас искала! — Регина Петровна достала папироску и стала ее закуривать. Руки ее дрожали. Колька посмотрел на ее руки и отвел глаза.

–  Меня тогда увез Демьян… Иваныч, — продолжала Регина Петровна и глубоко затянулась. — Он приехал на телеге, говорит, ребята пропали. А нам, говорит, надо бежать, чечены в долину прорвались. Мы мужичков положили на телегу, они у меня оба расхворались после дня рождения, и скорей на станцию… На поезд… А потом я пришла в себя, хотела вернуться, но Демьян Иваныч меня не пустил. Там бои, сказал. Там давно никого нет… И вдруг тебя нашли… Кстати, что там за мальчик? — спросила Регина Петровна и кивнула на дверь. — Твой новый дружок? Мне кажется, я его видела…

–  Не знаю, — сказал Колька.

Регина Петровна нахмурилась. Лицо у нее потемнело.

–  Так и будешь со мной разговаривать? Да?

В это время вернулась Ольга Христофоровна. Медленно прошла к своему столу, спросила, тяжело дыша:

–  Ну? Поговорили?

–  Да, спасибо, — торопливо произнесла Регина Петровна. — Я к вам, если можно, еще зайду?

–  Не очень тяните, — сказала заведующая и посмотрела на Кольку.

–  А что? Есть разнарядки?

Заведующая промычала что–то неопределенное. Потом наклонилась к уху Регины Петровны и что–то прошептала. Регина Петровна удивленно спросила:

–  А он откуда?

Заведующая пожала плечами.

–  Вот приедут — разберутся. Оттого и держат, и не отсылают.

–  Ладно, — сказала Регина Петровна. — Я на днях приду… Ну, до свидания, Коля?

Колька поднял голову. Впервые посмотрел ей в глаза. Так посмотрел, что она не выдержала, отшатнулась. А он не спеша повернулся и пошел к двери.

Уже за своей спиной услышал — заведующая произнесла:

–  Это еще цветочки… Вы бы других видели!

* * *

За несколько дней до Нового, сорок пятого года — уже и елку в классной комнате поставили, и самодеятельность готовили — приехали двое на машине, военный и штатский, и тут же торопливо объявили:

–  Кузьминых срочно в канцелярию!

Ребята сидели возле кровати Мусы, который вдруг затемпературил, и развлекали его. Балбек рассказывал свои легенды про батыров. Все они у него были одинаковые: батыр вырастает и побеждает врагов, и народ становится свободным.

А тут позвали Кузьмёнышей, да как–то неестественно громко, как на пожар. Но у дверей Кольку задержали, а Алхузура увели одного. Колька начал стучать в дверь и орать, да так сильно, что дверь отворилась, и мужской голос произнес:

–  Ну, пусть войдет! Это даже к лучшему, что оба!

Колька влетел в комнату и увидел, что Алхузур сидит на стуле прямо посреди комнаты, перед ним военный, а другой, штатский, стоит у окна. А этот, лысый, в очках, в блестящих высоких сапогах и с папкой, и говорит, и говорит. Что он говорит, Колька сперва не понял. Потом сообразил, что он пересказывает Алхузуру историю самого Кольки. Откуда только узнал… Оттого и лысый, как Демьян. Лысые ушлые, Сашка говорил! Военный спросил:

–  А где вы встретились? Ты и Николай? Вы встретились в Березовской?

Алхузур молчал.

Военный повернулся к Кольке, вкрадчиво спросил:

–  Ты–то помнишь, где вы познакомились? Я от твоего приятеля не могу добиться.

–  Он не приятель. Он мой брат.

–  Какой брат? — оживился военный. — Названый?

–  Он мой родной брат, — повторил Колька.

–  Так уж родной! — насмешливо повторил военный.

–  Да.

–  Как же его зовут?

–  Сашка.

–  Это он — Сашка? Да ты посмотри! — И военный сверху двумя пальцами взял Алхузура за виски и силой повернул лицом к Кольке. — Он же черный! А ты светлый! Какие же вы братья?

–  Настоящие, — сказал Колька.

Военный шепнул Ольге Христофоровне, и та вышла.

Он продолжал ходить, вышагивал, поскрипывая сапогами, по комнате и будто с разных сторон оглядывал Алхузура. На Кольку он не обращал внимания.

А штатский молчал. Он всё время молчал. Его вроде бы и не было.

Вдруг вошла вместе с Ольгой Христофоровной Регина Петровна.

–  Садитесь, — предложил, будто приказал, ей военный. — Вы были воспитательницей в колонии под Березовской?

–  Да, — тихо ответила Регина Петровна и посмотрела на Кольку. Какой–то жалкий, просящий был у нее на этот раз взгляд.

–  Вы помните братьев Кузьминых, которые жили там?

Регина Петровна кивнула.

–  Хорошо помните? — спросил военный и сердито посмотрел на Регину Петровну.

–  Да. Помню, — отвечала она.

–  Вот посмотрите… Вы их узнаете? — и военный повел рукой в сторону Алхузура. Колька стоял сбоку.

–  Да, — едва слышно произнесла Регина Петровна.

–  Это кто? — и военный ткнул пальцем в сторону Кольки.

Регина Петровна помолчала, назвала:

–  Кажется… это Коля.

–  Ага, — кивнул удовлетворенно военный. — А это? — и указал на Алхузура.

Регина Петровна продолжала смотреть на Кольку.

–  Я думаю… — начала она и запнулась.

–  Вы думаете? Или вы знаете?

Регина Петровна молчала.

–  Но я вас слушаю! Слушаю! — громко проговорил военный и многозначительно посмотрел на штатского. Тот никак не реагировал.

–  Это… Саша… — слабым голосом произнесла Регина Петровна.

–  Вы уверены, что он именно Саша, его брат?

Регина Петровна едва кивнула.

–  Вы хорошо подумали, отвечая на мой вопрос?

Военный прошел за спину Регины Петровны и теперь разговаривал с ней, как бы обращаясь к ее затылку.

Регина Петровна, испугавшись, рывком обернулась к нему.

–  Что? — спросила она и тут же повторила, чуть суетливо: — Да. Ну конечно, уверена. Их, правда, было много, и я их сперва путала…

–  Значит, можно предположить, что вы и сейчас способны спутать? — нависая над головой Регины Петровны, настаивал военный. Даже Колька устал от его прямолинейно–твердого тона. Будто их всех, допрашиваемых здесь, перепиливали одной тупой пилой.

Регина Петровна вздохнула. Ей, наверное, очень хотелось курить.

–  Нет, я думаю, что я…

–  Опять думаете! А вы не думайте! — посоветовал вдруг, усмехнувшись, военный. — Вы же воспитательница, да? И небось учили детишек не лгать? А как же вы теперь — да еще при них! — лжете?

–  Я не лгу, — как провинившаяся школьница произнесла, потупясь, Регина Петровна.

–  Вот и отлично! — произнес военный и сделал несколько шагов по комнате. — Так вы говорите, что способны спутать детей, и поэтому вы не уверены, что здесь, перед вами, братья? Я вас правильно понял?

Регина Петровна не отвечала.

–  Так, да? — военный повысил голос и вдруг прикоснулся рукой к затылку Регины Петровны. Она дернулась, но не отстранилась.

–  Нет, — произнесла и поглядела на Кольку.

–  Что — нет?! Что — нет?! — крикнул военный и стукнул ладонью по папке, которую держал в руке. Раздался громкий хлопок. Все вздрогнули.

–  Нет… То есть я могу… Я хочу сказать… Что они… Что они… братья…

Военный уже не слушал ее, складывал в папку бумажки.

Не простившись, он вышел из комнаты; было слышно, как отъехала машина.

Остальные остались в комнате. И штатский остался. Все молча ждали, что он скажет, а он тоже молчал. Создалась мертвая пауза.

Ольга Христофоровна решилась к нему обратиться:

–  А у вас… простите, никаких вопросов?

Человек даже не шевельнулся. Он продолжал смотреть в окно, будто это не к нему обращались. Но вдруг повернулся, сказал через сомкнутые губы:

–  Дайте, пожалуйста, список.

–  Список детей? — спросила заведующая.

Он протянул руку, не пытаясь ничего объяснять, и Ольга Христофоровна подала ему листок.

Он быстро, мельком заглянул и поинтересовался:

–  А вот это Муса? Он что, татарин?

–  Да, — сказала Ольга Христофоровна. — Он сейчас тяжело болен.

–  Откуда? — спросил штатский, пропустив мимо ушей про болезнь. — Не из Крыма, случайно?

–  Кажется, из Казани, — ответила заведующая.

–  Кажется… А Гросс? Немка?

–  Не знаю, — сказала заведующая. — Какое это имеет значение? Я тоже немка!

–  Вот я и говорю.

Голос у штатского звучал очень ровно, в нем было что–то тихое, бесшумное почти, будто два крыла сзади шелестели. Всё в нем понравилось бы Кольке, только губы, тонкие, чуть кривые, жили как бы сами по себе, и в них, в том, как они изгибались, было что–то чужое, холодное.

–  Понабрали тут, — повторил человек и бросил список прямо на стол, хотя Ольга Христофоровна, уловив его движение, уже протянула руку.

–  Мы их не набираем, — сказала Ольга Христофоровна. — Мы их принимаем.