Мария Галина - Куриный Бог (сборник)

• Название: Куриный Бог (сборник)
• Автор: Мария Галина
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-077145-5

«Добро пожаловать в нашу прекрасную страну!» — заманивает нас эта книга. Однако не надо верить рекламным слоганам и глянцевым проспектам. Эта страна не прекрасна, а страшна, и ее обитатели вынуждены сопротивляться злу или поддаться ему — и неизвестно, какой выбор окажется правильным. Быть может, правильного выбора нет вообще. Ведь Подземное море плещется даже под сухопутными московскими улицами. И кто знает, что за существа дремлют там, в глубине…

Каждая книга Марии Галиной становится событием, и это тот редкий случай, когда писателя считают «своим» и в фантастике, и в большой литературе. Ее завораживающие истории захватывают и не отпускают, как страшные и прекрасные сказки, услышанные в детстве и запомнившиеся на всю жизнь. Как согретый солнцем талисман «Куриный Бог», который мы храним всю жизнь, не понимая, зачем — пока не придет его время…

---

— Это для нас большая честь, — герцог овладел собой и теперь говорил обычным своим голосом, — я был бы счастлив возобновить сотрудничество с морским народом.

— Еще бы, — пробормотал сквозь зубы министр рыбной промышленности.

— Мы отлично осведомлены, что уловы падают, — продолжал седой. — К тому же морские пути сейчас небезопасны, и вы об этом знаете не хуже нас.

Герцог сделал неопределенное движение ладонью.

— Мы могли бы обеспечить проводников для торговых судов и охрану прибрежных поселений. Как видите…

— С правом селиться на нашей земле, я полагаю? — кисло уточнил герцог.

— Мы бы рады, — покачал головой его собеседник, — но ваши подданные не слишком нас любят, и это не исправить монаршими указами. Поэтому сейчас я предпочел бы не выдвигать подобного условия — это предотвратит дипломатические осложнения, не так ли?

— Древний договор… — Герцог откашлялся. — Древний договор… это же отжившая, устаревшая традиция. В век пара и электричества нужны более прочные гарантии. Экономические. Этот вопрос можно было бы…

— Мы настаиваем на древнем договоре, — мягкость и улыбка седого были лишь маской, за которой скрывалась твердость камня, — в противном случае о сотрудничестве не может быть и речи. Это необходимое условие. — Он вновь обернулся к Эльке, и та поняла, что он, непонятно почему, все-таки ей симпатичен. — Я должен пояснить, о чем идет речь, сударыня Электра, — сказал он мягко. — Древний договор предусматривает символический брак между нашими двумя народами. Как бы суша и море вступают в супружеские отношения ради мира и процветания своих подданных. Но символический брак должен подкрепляться браком отпрысков монарших семей. У его светлости две дочери, одна еще не вошла в возраст, к тому же, как мы знаем, хрупкого здоровья, другая же в расцвете сил и красоты. — Он встал и поклонился Эльке. — В свою очередь, отпрыск нашего правящего клана…

Тюлень, который сидел рядом с седовласым, тоже встал и поклонился, и Элька поняла, где его видела.

Вокруг стало очень тихо. Даже Калеб перестал скрипеть своим самописцем.

— Я что? — сказала она, глядя в пол. — Это как отец. Как он скажет, так и будет.

— А я думал, это все сказки! — Кто-то из незнакомых Эльке персон хлопнул себя по колену. — Надо же…

На него зашикали.

— Речь идет не только о благополучии моей дочери, — герцог говорил медленно, подбирая слова, — но и о благополучии государства. Вы же понимаете, судари мои, что былые времена, когда все решалось единолично по монаршему слову, давно ушли в прошлое. Старые традиции и обряды тоже уходят…

— Разве? — спросил седой, холодно улыбаясь. Между ним и герцогом было что-то, чего Элька не поняла, — как бы электрическая дуга, которую ей показывали ученые Мусеума.

— Я должен думать… сразу о многом, — сказал герцог; в падающем беспощадном дневном свете Эльке были видны резкие сероватые морщины и красные прожилки на белках его глаз. — Это… неотъемлемо от моего положения. Поэтому…

— Мы только приветствуем новые веяния. Обычай принимать решения, посоветовавшись с первыми лицами государства, безусловно, достоин уважения. Ваши министры просто обязаны сказать свое слово, как же иначе. Мы же с радостью подождем решения.

Седой встал, и все остальные тюлени встали, отодвигая стулья, и только ожидали его сигнала, чтобы направиться к выходу. Элькин тюлень смотрел на нее спокойно и печально, и все остальные тоже смотрели на нее. Элька вдруг почувствовала, что краснеет, а глаза от смущения наполняются слезами.

— Надеемся получить ответ завтра, — сказал седой, — дольше трех дней нам не отпущено пребывать на земле.

— Я знаю, — кивнул герцог.

— Не хотелось бы огорчать вашу светлость… — Седой направился к двери, и тюлени двинулись за ним. Уже у двери он на миг задержался и коротко поклонился на прощание. — Но отказ мы воспримем как оскорбление.

Как только дверь за ними закрылась, все сразу зашумели, словно только и ждали разрешения.

— Не может быть, чтобы никакой выгоды! Это… какая-то ловушка, ваша светлость. Я бы советовал… предпринять дополнительное расследование…

— Но сотрудничество… если они и впрямь согласятся… не хочу лишний раз повторять, ваша светлость, но с уловами просто катастрофа. Учитывая, что постоянные неурожаи….

— Хенрик прав, нам грозят голодные бунты. Это, по крайней мере…

— И безопасность морских дорог…

— В конце концов, она же не прямая наследница. Это может быть удачным альянсом, ваша светлость. Если подумать, это можно представить, как…

Они вновь смолкли, и Элька поняла, что все смотрят на нее, а она так и стояла, теребя цепочку с камнем. Камень был теплым на ощупь, словно живым.

— Вы что, считаете, что я так легко ею пожертвую? — спросил герцог, и Элька почувствовала, как у нее перехватывает горло. — Господа, моя дочь не разменная фигура в политических играх.

— А зря, — тихонько сказал похожий на черепаху министр иностранных дел.

— Помолчите, друг мой, — сухо проговорил герцог. — Ступай, Эля.

* * *

Растерянная Элька брела по коридору в сопровождении компаньонки. Отец не даст ее в обиду. А она, дурочка, думала, что он ни капельки ее не любит. Да, но… Если это хорошо для страны… Разве не для этого ее, Эльку, взяли во дворец? Чтобы она принесла пользу? Этот тюлень… он симпатичный. Или нет, наверное, он противный, от него пахнет рыбой, фу. Но они совсем как люди. Дед говорил, когда они оборачиваются, то и не отличишь. Элька то краснела, то бледнела. «В твоем возрасте мечтают не об отце, а о возлюбленном», — сказал ей тюлень, а Элька и не знает, мечтает она о возлюбленном или нет. Вот об отце она мечтала, и лучше было бы этой мечте не сбываться. Но ведь ее все равно рано или поздно выдадут замуж, так почему бы…

Задумавшись, она было свернула в боковой коридор, но компаньонка, ласково взяв ее за плечо, сказала: «Пойдем, лапушка», и Элька впервые осознала, какие мощные мышцы скрыты под пышными рукавами ее платья.

В комнатах, когда компаньонка помогала ей переодеться (цепочку с жемчужным кулоном Элька положила на столик рядом с печатной машиной), Элька спросила:

— Ты что-нибудь знаешь о тюленях? Расскажи.

Компаньонка пожала могучими плечами:

— Не больше, чем ты, лапушка. Морской народ. Нелюди. Оборотни.

— А где они живут? Должны ведь они где-то жить?

— Они живут в море. Где же еще?

— А… откуда тогда… такие наряды и все остальное?

— С погибших кораблей, — сказала компаньонка авторитетно. — Раздевают мертвецов, сушат и складывают все в пещеры. Сундуки со дна морского, сокровища. Видела, все наряды старые? Это потому, что корабли утонули давно.

Элька поежилась. Вот и дед говорил, тюлени расплачиваются золотом с утонувших кораблей.

— А я слыхала, они когда-то спасали утопающих. И еще рассказывают про одного рыбака — как он взял в жены тюленью деву. Спрятал ее шкурку, и она не могла перекинуться обратно. И она жила с ним и родила ему детей. А потом ветер хлопнул дверью и шкурка упала с притолоки. Тюлениха натянула ее — и все…

— Это сказки, золотко. Никто не знает, чего они на самом деле хотят.

Компаньонка как бы невзначай потянула к себе подарок седого тюленя, но Элька сказала:

— Дай сюда. Это мне подарили.

— Как знаешь, лапушка, но я бы… Я потом отдам господину герцогу.

— Это не твое, — сказала Элька и забрала украшение.

Компаньонка решила не спорить. Она вообще была покладистая. Элька подумала, что начинает ее ненавидеть.

И эта цепь тоже с погибшего корабля? Она была тонкой работы, вся в цветах и листьях и сама по себе красивая, даже если не принимать во внимание жемчужину. А одно звено, самое крупное, явно служило замком, потому что его можно было развинтить на две половинки. Непонятно, зачем замок, если цепь и так свободно надевается через голову. Замок был внутри полым, вроде самопишущего карандаша, и в нем, свернутая в трубочку, лежала узкая бумажка, такая тоненькая, что выведенные на ней буквы просвечивали насквозь.

Элька оглянулась на компаньонку. Та вешала Элькино платье в гардероб и потому не могла видеть Эльку ни просто так, ни в зеркале. Тогда Элька осторожно вытащила бумажку и зажала ее между указательным и средним пальцами, а потом быстро завинтила замок, надела цепь на шею и, не торопясь, отправилась в умывальню. Там, усевшись на край розовой, точно морская раковина, ванны и пустив тоненькую струйку воды, чтобы шумело, она при свете электрического рожка развернула записку.

«Тебе здесь угрожает опасность, — шевеля губами, прочла она, — в соседнем с замко́м звене снотворное. Брось его в питье охранницы, а когда она заснет, выходи вечером в сад. Никому не говори».

Элька недоуменно покачала головой, разорвала записку на мелкие клочки и бросила в отхожее место. Потом осторожно развинтила соседнее с замком звено. Там лежала круглая таблетка величиной с ноготь. Элька спрятала ее в карман, торопливо вышла из умывальни и задумалась.