Кадзуми Юмото - Друзья

• Название: Друзья
• Автор: Кадзуми Юмото
• Жанр: Детская проза

«Друзья» Кадзуми Юмото — это блестящий роман для подростков о подростках, рассказ о дружбе, познании и взаимосвязи поколений. Начинающийся как история о школьниках-недотепах, он становится и смешным, и печальным повествованием о детском исследовательском интересе, а затем потрясает своим ожидаемым, но от этого не менее пронзительным финалом, когда простое любопытство перерастает в нечто гораздо более важное.

Однажды одному из трех закадычных друзей приходится отправиться на похороны бабушки. Этот печальный опыт вызывает живой интерес его товарищей: что происходит с умершим человеком, превращается ли он в привидение? Смесь фантазий и реальности настолько их завораживает, что они решают увидеть всё своими глазами: находят одинокого старика, который, кажется, уже отжил свой век, и устраивают слежку, чтобы застать его на пороге смерти. Но, казалось бы, простая задача оказывается трудновыполнимой: похоже, старик заметил мальчишек и совсем не собирается оказывать им услугу и спокойно отходить в мир иной. Напротив, он будто набирается сил от оказанного ему внимания…

Книга Кадзуми Юмото переведена на десяток языков, рекомендована Японской ассоциацией школьных библиотек, в Германии стала книгой месяца, была номинирована на Немецкую детскую литературную премию и вошла в шорт-лист Католической детской и молодежной литературной премии, в США получила премии Милдреда Батчелдера, Boston Globe-Horn и Rookie («Новобранец») Ассоциации детских писателей.

---

В огромное окно больничного вестибюля мягко светило вечернее солнце. В вестибюле располагались регистрация, касса и аптека. Во все стороны расходились коридорчики, которые вели в терапевтическое отделение, в отделение педиатрии, отоларингологии, офтальмологии, пластической хирургии, гинекологии…

Я осмотрел вестибюль и убедился, что деда здесь нет. Тогда я проверил все коридорчики. Среди пациентов почти не было пожилых людей. В основном малышня с мамами и молодые или средних лет люди, явно отпросившиеся на пару часов с работы, чтобы забежать в больницу. «Наверное, — подумал я, — во второй половине дня всегда так». Я помнил, что, когда я последний раз болел и мама привела меня к врачу утром, здесь было очень много стариков и женщин с большими животами.

В то утро мама сказала, что у меня глаза как у мертвой рыбы.

— Они у тебя к тому же еще и красные. Боюсь, это конъюнктивит. Надо идти к врачу.

— Я сам схожу, — сказал я. Но мама меня одного не отпустила.

Мы сидели с мамой на диванчике у кабинета врача. Из кабинета доносился резкий мужской голос:

— Я же только позавчера выписал лекарство. Объясните, как оно могло уже закончиться? Куда это оно подевалось так быстро?!

В ответ раздалось какое-то невнятное бурчание. И снова зазвучал первый голос:

— Пролилось? А почему оно у вас пролилось? Вы как будто специально его проливаете каждый раз!

Голос врача звучал как голос следователя из детективного сериала. Как на допросе. Мне стало очень страшно. Я представлял себе мальчика, такого же, как я сам, которого этот доктор сейчас допрашивает в своем кабинете. Но когда дверь открылась, из нее вышел маленький сухонький старичок. В руке у него был полиэтиленовый пакет из супермаркета. В пакете — кошелек. Лицо старичка было покрыто морщинами. Рубашка была наполовину заправлена в брюки, наполовину торчала наружу. Поймав на себе мой взгляд, старичок виновато улыбнулся, как если бы его застукали за каким-то нехорошим занятием. Я до сих пор не могу забыть лицо этого старичка и его виноватую улыбку. Потом врач вызвал нас, осмотрел меня и сказал маме:

— У вашего мальчика конъюнктивит. Пожалуйста, выделите ему отдельное полотенце и тщательно мойте раковину после того, как он ею пользовался. Я прописал ему капли. Они очень эффективные — у него все пройдет за пять дней, — с этими словами он посмотрел на меня и дружелюбно улыбнулся.

Неожиданно заорала сирена скорой помощи. Я очнулся, огляделся по сторонам. У меня появилось плохое предчувствие. А может, оно у меня было с самого начала. Я быстро пошел по коридорчику через вестибюль к выходу. Опоздал! Носилки уже внесли в приемный покой.

Неподалеку болтали две старушки.

— … А я с лестницы упала и лежу на полу, — говорила старушка в больничной рубашке своей подруге, которая пришла ее навестить. Сам не знаю почему, я направился к этой старушке. Подошел, встал рядом.

— Извините, — голос у меня отчего-то сделался хриплым.

— Что тебе, мальчик? — спросила старушка в больничной рубашке. Под глазами у нее росли неприятные, похожие на семечки бородавки, но мне было все равно.

— Скажите, сейчас на скорой помощи кого привезли? Дедушку?

— Нет, не дедушку. Бабушку.

Я так обрадовался, что даже забыл ее поблагодарить.

Кавабэ и Ямашта ждали меня в условленном месте.

— Ну что? — спросил Кавабэ, дергая своей дурацкой ногой.

Я пожал плечами.

— Значит, он сбежал… — Глаза за стеклами очков превратились в две узенькие щелочки.

— Ладно тебе, Кавабэ. Это же не детективный сериал.

Мы искали деда везде: в бане, на поле для гольфа, на крыше торгового центра, в выставочном зале, который находится в соседнем районе и куда мы почти никогда не ходим. Наступил вечер, стемнело. Когда, чуть не падая с ног от усталости, мы добрались до дедова дома, у него в окне горел свет.

— Вот как. Значит, он вернулся, — сказал Ямашта, запыхтел и сел прямо на землю. Мы с Кавабэ тоже сели и так и сидели некоторое время втроем, прислонившись к забору и рассеянно глядя куда-то в темноту.

— Слушайте, а зачем мы вообще этого деда искали? Полдня на него потратили!

— Ага, и правда. Как дураки какие-то, — сказал Кавабэ и хохотнул. Его очки блеснули в темноте. С далекой автострады доносился ровный и мягкий, как звук большой реки, гул машин. Меня почему-то начало клонить в сон.

— Черт! — вдруг как ненормальный заорал Ямашта. — Черт!

— Ты чего?

— Мы забыли про дополнительные занятия! Понимаете?!

Такого раньше с нами никогда не было. Мы вскочили на ноги. Я попытался посмотреть на часы Ямашты, Ямашта — на часы Кавабэ, Кавабэ — на мои, и в итоге мы здорово стукнулись головами.

— До конца занятий полчаса.

— Ну так давайте уже прогуляем! — сказал Кавабэ.

— Может, и правда? — Ямашта неуверенно взглянул на меня.

— Нет уж, лучше поздно, но все-таки там появиться.

— Паинька ты наш, — Кавабэ явно надулся. А по Ямаште было непонятно — лицо у него было одновременно и сердитое, и довольное.

— Ну, вы как хотите, а я пойду на занятия, — упрямо сказал я. Пусть этот придурок Кавабэ и дальше называет меня «паинькой».

— Что, правда, что ли?

— Я же сказал, я иду на занятия.

— Да брось ты, чего туда ходить-то? Полчаса всего осталось!

По дороге Ямашта кое-как успокоил расшумевшегося Кавабэ. На занятия мы все-таки пошли.

Была последняя суббота первой четверти. Ямашта помогал своему отцу в магазине, и мы с Кавабэ вели вечернюю слежку вдвоем. В тот раз, когда мы чуть не прогуляли дополнительные занятия, нашим родителям, разумеется, позвонили и сообщили об этом. Кавабэ сказал, что мама тогда здорово его поколотила, поэтому пыла у него как-то поубавилось. Моя мама колотить меня не стала. Когда я вернулся домой, она приготовила мне ужин, и пока я ел, сидела рядом и пила вино. Гораздо больше вина, чем обычно. За весь вечер она так ничего и не сказала.

Разговаривать нам с Кавабэ не хотелось. Мы молча наблюдали за дедовым домом через забор — Кавабэ, встав на цыпочки, я, наоборот, пригнув немного голову, чтобы она не слишком высовывалась. За последнее время я здорово вырос. Когда чуть ли не каждый день торчишь за этим забором, как-то сразу замечаешь, прибавилось в тебе сантиметров или нет. Иногда смотрю на себя в зеркало и вижу свои тощие руки и длинные ноги, которые кажутся еще длиннее из-за того, что я в шортах, и мне становится тошно. Понятно, почему вредные девчонки дразнят меня «жердью». Такое ощущение, что мое лицо тоже растет, вытягивается вслед за руками и ногами. Особенно нос. Он ужасно длинный. Ну почему у меня такой длинный нос?!

— Э-эй! — вдруг послышался откуда-то сзади истошный вопль. Ямашта! Он, похоже, бежал как ненормальный. Весь вспотел.

— Что случилось?

— Как тебе не стыдно увиливать от домашних обязанностей? — съязвил Кавабэ.

— Ну… Это… — Ямашта помахал завернутым в газету свертком.

— Это что?

Ямашта гордо улыбнулся и развернул свой сверток.

— Сашими[4]! Знаете какое вкусное!

На пластиковой тарелочке, украшенной зеленым листочком периллы и кружком белой редьки дайкона, лежали аккуратные кусочки тунца и кальмара и икра Морского ежа. Вообще-то я рыбу и морепродукты не очень люблю, но даже мне все это показалось очень аппетитным.

— Ты посыльным устроился работать?

— Или стащил рыбу из папиной лавки?

— Зачем ты это принес?

Ямашта пробормотал что-то невразумительное.

— Эй, ты зачем рыбу принес? Алё!

— Я… это… Я тут подумал… Может, мы дедушку угостим?

— Ты… Ну ты даешь, Пончик! — Кавабэ с любопытством взглянул на Ямашту. — Ты просто гений! Нет, ты не просто гений, ты супергений! Смельчак и храбрец.

— Да? — Ямашта порозовел от смущения.

— Ага. Ты здорово придумал, а то если и дальше так пойдет, то вообще неизвестно, когда он умрет.

— Чего-о?

Кавабэ тем временем внимательно изучал тарелочку с рыбой.

— Выглядит аппетитно. Даже и не скажешь, что отравленная.

Ямашта побледнел и спрятал сашими за спину.

— Дурацкие у тебя шутки, — хрипло сказал он.

— Какие шутки? — Кавабэ уставился на Ямашту. — Разве эта рыба не отравленная?

— Я… Я просто хотел угостить дедушку. Он ведь никогда не ест ничего такого… Вот я и подумал…

Это правда. По крайней мере с тех пор, как мы начали слежку, он еще ни разу не ел сашими. Только о-бэнто из магазина и всякие консервы.

— Ты все-таки странный какой-то, Ямашта. Для чего мы, по-твоему, каждый день здесь торчим и в прятки играем, а?

Кавабэ вперился в Ямашту своими черными глазами, как будто булавки воткнул.

— Да я знаю, знаю…

— А ты хочешь питание ему улучшать? Совсем свихнулся.

— Но… — Ямашта умолк и уставился себе под ноги. Тарелочку с рыбой он держал крепко, из рук не выпускал. — Но просто что-нибудь вкусненькое. Что в этом плохого? Он ведь и так скоро умрет…