В. Храковский - 40 лет Санкт-Петербургской типологической школе

• Название: 40 лет Санкт-Петербургской типологической школе
• Автор: В. Храковский
• Издательство: Знак
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2004
• ISBN: 5-9551-0003-2

Сборник подготовлен в связи с 40-летием группы структурно-типологического изучения языков Института лингвистических исследований РАН и 95-летием со дня рождения основателя группы — проф. А. А. Холодовича. Статьи, включенные в сборник, посвящены следующим вопросам: теория диатез и залогов, проблемы синтаксиса разноструктурных языков, проблемы грамматической теории. Тематика статей отражает круг научных проблем, находившихся в центре внимания А. А. Холодовича, его учеников, последователей и всех российских и зарубежных лингвистов, связывающих себя с традицией Санкт-Петербургской типологической школы. Статьи подготовлены авторами на основе докладов, прочитанных на международной юбилейной конференции «Категории глагола и структура предложения», которая проходила в Институте лингвистических исследований РАН в мае 2001 г.

---

69

Сказанное относится также к русскому себя, латышскому sevi и литовскому save с тем же значением, в отличие от ареально близкого польского аналога siebie, см. [Ureland 1977: 312–313]. Близкая ситуация существует в нидерландском языке, где основным показателем реципрокальности является местоимение elkaar «друг друга»; ср. elkaar kussen «целоваться», elkaar omarmen «обниматься», а рефлексивное местоимение zich, заменяемое, как и в немецком языке (откуда оно и заимствовано), в 1-м и 2-м лицах личными местоимениями (ons, je и т. д.), не имеет реципрокального значения (оно употребляется в рефлексивном значении только после предлогов). Рефлексивное значение передается местоимением zichzelf (ср. нем. sich selbst и англ. himself); ср. Oscar haat zichzelf «Оскар ненавидит себя», но не *Oscar haat zich [Reuland 1999:14–15]. Тем не менее, zich употребляется в некоторых медиальных значениях, например, в автокаузативном (zich werpen «бросаться») и антикаузативном (zich openen «открываться»). В рефлексивном значении местоимение zich употребляется без zelf после предлогов; ср. Jan trok een wagen achter zich aan «Jan pulled a wagon behind him» [Faltz 1977: 202]. О своеобразии нидерландского рефлексивного местоимения см. также [Faltz 1977: 50–51,52,122–124,129-130].

70

Попутно отмечу, что в тюркских языках наблюдается ослабление продуктивности реципрокального суффикса в направлении с востока на запад. Так этот суффикс очень продуктивен в якутском, тувинском, киргизском и непродуктивен в карачаево-балкарском и турецком.

71

В литовском реципроки с медиальным показателем — s/si-, как и собственно рефлексивы, охватывают преимущественно глаголы бытовой лексики; новые реципроки от глаголов «литературной» лексики со значениями типа «обвинять», «подозревать», «интересовать», «наблюдать» фактически не образуются.

72

26 — Фальц характеризует английский способ детранзитивации как стратегию медиальную, отмечая как интересный факт то, что круг значений у английских медиальных глаголов и русских глаголов на — ся в значительной мере пересекаются, хотя и не совпадают в точности [Faltz 1977:12].

73

Приводимые ниже примеры из немецкого, польского, французского и болгарского языков без указания источника взяты из находящихся в печати статей следующих авторов соответственно: [Wiemer & Nedjalkov; Wiemer; Guentchéva & Rivière; Penchev].

74

К этой группе относятся прежде всего глаголы, обозначающие действия, которые субъект чаще выполняет над собой, чем над кем-либо другим; см. [Князев, Недялков 1985:21].

75

Совместное их рассмотрение находим, в частности, в [Geniu-Siene 1987: 76–77,91,186,238–243,302—307].

76

Замечу в этой связи, что в целом ряде языков реципроки образуются только от транзитивов. Такова, например, ситуация в языках русском (дериваты с — ся/-сь образуются, как правило, только от транзитивов), тауя (Новая Гвинея) и мартутхунира (австралийская семья); см. соответственно [MacDonald 1990: 205] и [Dench 1995: 154].

77

Языки, имеющие анафорический показатель с рефлексивно-реципрокальной полисемией и медиальный показатель, видимо, редки. Одним из таких языков является польский, где существует медиальный показатель się и анафорический показатель siebie со значениями «себя» и «друг друга» (и, кроме того, однозначный анафорический показатель jeden diugiego); см. (42).

78

После написания этой статьи выяснилось, что в этом языке существует реципрокальное анафорическое местоимение ta-svng tа-lе «друг друга», которое может употребляться и совместно с префиксом V-, и выражать реципрокальность без него; рефлексивного анафорического показателя в этом языке нет (LaPolla, р. с.). Но я решил оставить эти примеры как чисто иллюстративные, показывающие довольно редкое наличие в одном языке двух продуктивных медиальных аффиксов — реципрокального и рефлексивного.

79

Оговорка: существует мнение, что английская детранзитивация типа They kissed «Он поцеловались» представляет собой медиальный способ интранзитивации (см. мнение Фальца в примеч. 26). Однако, поскольку использование этого способа для обозначения рефлексивности и реципрокальности ограничено очень небольшим числом глаголов, то можно считать, что в английском существуют только синтаксические показатели рефлексивности и реципрокальности.

80

Характеристика английского рефлексивного местоимения как многозначного требует некоторых пояснений: оно не имеет реципрокального значения, но может выражать некоторые значения, близкие к рефлексивному, например, партитивно-рефлексивное (scratch «поцарапать» — scratch oneself «поцарапаться»), автокаузативное (throw sth «бросить что-л.» — throw oneself «броситься куда-л.»), антикаузативное (manifest (impatience) «проявлять (нетерпение)» — manifest itself (of impatience) «проявляться (о нетерпении)». Эти результаты получены при изучении двух списков глаголов с этим местоимением: списка из 380 сочетаний, составленного по словарям, и списка из 1300 единиц, составленного на основе корпуса из 30,000 употреблений в 320 современных текстах; в этих списках выделено 90 и 530 собственно рефлексивных глаголов, 40 и 70 партитивно-рефлексивных, 50 и 190 автокаузативных и 16 и 210 антикаузативных соответственно, см. [Geniušiené 1987: 179–180, 189–202]. Хотя это рефлексивное местоимение обладает некоторыми признаками медиального показателя, прежде всего наличием антикаузативных дериватов, семантические особенности последних и некоторые другие причины говорят скорее всего о том, что мы наблюдаем переходную стадию к медиальному показателю.

81

Ср., правда, гуджарати (индоарийская семья), где отмечены семь рефлексивных и девять реципрокальных синтаксических показателей [М18йу 2000: 341,340,336,368–369].

82

Интересно, что во фризском языке Сатерланда (местность недалеко от Бремена), в котором sik, соответствующее немецкому sich, может выражать реципрокальность самостоятельно (например: jo aapje sik «sie küssen sich»; [Fort 1980: 197]), выступает, если надо подчеркнуть это значение, совместно с реципрокальным местоимением: jo roupe [sik] enunner букв, «sie rufen [sich] einander» (автор благодарит Marron С. Fort за консультации по этому вопросу).

83

Правда, в одном романском языке, а именно сурсельванском, реципрокальное местоимение может выступать не только вместе с медиальной формой, маркируемой рефлексивным префиксом se-, но и самостоятельно, образуя конструкции типа (45 г), например: Els carezavan in l'auter «Они любили друг друга»; [Stimm 1973: 84]); см. также [Kemmer 1993:150–182].

Во французском языке только небольшая группа двухместных интранзитивов с предложным дополнением образует реципроки посредством реципрокального местоимения, а не медиального показателя; ср.: Pierre pense a Marie «Пьер думает о Мари» → Pierre et Marie pensent l'un a l'autre «Пьер и Мари думают друг о друге», но не *Pierre et Marie se pensent. См. также (63) и (79).

84

К этому типу относятся глаголы с такими значениями, как «обнимать», «встречать», «целовать», см. [Bhat 1978: 38]. В работе [Haiman 1985: 168] такие глаголы именуются интровертными предикатами и противопоставляются экстравертным предикатам типа «любить», которые для выражения реципрокальности требуют реципрокального местоимения. Эти предикаты выделены и описаны под названием естественных реципроков (natural reciprocals) в работе [Kemmer 1993: 100–108]. В значительной мере они совпадают с глаголами, выделенными под названием лексических реципроков в [Недялков 1991: 277–278, 280–281].Целесообразно в этой связи отметить, что некоторые исследователи считают рефлексивные глаголы рассматриваемого типа чертой, характерной почти для всех языков Южной Азии. Эти глаголы представлены в некоторых индоарийских языках в виде композитов со служебными глаголами со значением «брать, получать», например lenaa в хинди/урду, laina в пенджаби, 1е- в гуджарати, gheŋe- в маратхи и gan-nэwa в сингальском [Gair et al. 2000: 23]. В сингальском языке существуют медиальные формы с показателем, восходящим к глаголу gan-nэwa со значением «брать» (-nэwa — показатель инфинитива). У глаголов определенной семантической группы реципрокальность может выражаться только этим показателем без реципрокального местоимения: gaha-gan-nэwa «драться, бить друг друга», hapaa-gan-nэwa «кусаться, кусать друг друга» [Gair & Karunatillake 2000: 725–727]. В этой связи уместно привести также следующий факт: в японском языке лексические реципроки (с такими, например, значениями, как «столкнуться», «драться», «жениться» и т. д.), в отличие, например, от морфологических реципроков с суффиксом — а-, не сочетаются со словом otagai «друг друга» [Iwasaki 2002:161–165].