Михаил Михеев - Год тысяча шестьсот…

• Название: Год тысяча шестьсот…
• Автор: Михаил Михеев
• Издательство: Вече
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2002
• ISBN: ISBN 5-94538-081-4

Молодые советские спортсмены чудом попадают в семнадцатый век. В то самое «флибустьерское синее море»…

---

Клим осторожно перевалился через край ящика в кресло. Но как он там ни теснился, свободного места для Ники не оставалось.

— Вот что, — сказал он решительно. — Садись ко мне на колени.

Ника замешкалась.

— Ника…

— Да, да! Я уже лезу, Клим.

Девушка неловко пристроилась у него на коленях.

— Пятьдесят килограмм, — сказала она. — Полцентнера.

— Ладно, как-нибудь вытерплю.

Ящик осел в воду. Клим сунул руку через край, — до воды оставалось сантиметров двадцать пять — тридцать. «Если волны не будет, ничего, а то захлестнет… И крышку закрыть нельзя, голову некуда убрать».

— Хорошо бы крышку приподнять из воды и наклонить над головой. Она от случайной волны прикроет. Если ее, крышку, чем-то подпереть.

— Вот — шпага.

— Откуда?

— Тут, в ящике, за спинкой лежала.

Клим подпер крышку шпагой.

— Теперь дощечку какую, вместо весла. Чтобы ящик разворачивать крышкой на волну.

— И мотор подвесной.

— Тоже бы неплохо… Вон, плавает что-то. Давай, подгребем.

Они стали подгребать ладонями.

— Смотри, скрипка!

Клим поднял скрипку, вылил из нее воду. Дека была разбита, но задняя сторона оставалась целой, скрипка вполне могла заменить собой весло.

— Бедный дон Мигель! — сказала Ника. — Его уже нет, а его вещи все еще приходят нам на помощь. Что там наши ребята думают? Петрович, поди, решил, что нас утопили.

— Почему обязательно — утопили? Скажет, похитили.

— А зачем нас похищать?

— Похищать, вроде бы, тоже было незачем, — Клим перешел на шутку. Можно потребовать за нас выкуп.

— У тебя папа — миллионер?

— Мой папа — счетовод. Но бандиты могут шантажировать нашего тренера. Все же я перспективный боксер — лишнее очко команде. Тренер запросит спорткомитет…

— А я? Тоже лишнее очко?

— Тебя бандитам проще продать в гарем.

— А гаремы сейчас есть?

— Кое-где, думаю, имеются.

— Как интересно! А сколько за меня можно взять?

Клим перестал следить за ящиком, и случайная волна плеснула через край.

— Заговорился с тобой!

Он взялся за скрипку и развернул ящик крышкой на волну. Но крутые волны были редки, пологая зыбь мягко обтекала их «корабль», он только плавно покачивался.

— Почти колыбель, — сказала Ника.

— Может, нам вздремнуть до утра.

— Что ты, я не усну.

— Попробуем. По системе йогов, с самовнушением.

Клим завозился, устраиваясь, чтобы ему и Нике было поудобнее. Она приподнялась.

— Задавила?

— Будет тебе. Прислони голову к моему плечу — оно все же помягче, чем стенки ящика.

Ника потыкала пальцем в мускулистое предплечье Клима.

— Ну разве только чуть-чуть.

Она пристроилась удобнее, послушно закрыла глаза и неожиданно для себя — да и для Клима — уснула. Он прислушался к ее спокойному дыханию: «крепкие нервы у девушки, что там ни говори!» — и тоже попытался отключиться: «я спокоен… спокоен… хочу спать… глаза мои…», — и тоже если не уснул, то на какое-то время забылся в зыбком полусне. То и дело просыпался, осторожно работая «веслом», выправлял ящик и опять погружался в дремоту. Наконец у него затекла спина, хотелось пошевелиться, но он терпел, не желая тревожить Нику, хотя и подумал невольно, что, пожалуй, сам он тревожится больше, нежели она. Проснулись они разом.

Их разбудил глухой отдаленный рокот. Он не приближался, не усиливался, и догадаться, откуда он шел, не представлялось возможным.

— Слышишь?

— Какое-то судно идет в стороне, мимо нас. А где — не пойму. Звук растекается в тумане, не сообразишь.

— Может, крикнем?

— Бесполезно. Слышишь, как гремит, грузовоз какой-нибудь. Разве там что услышат.

Стало заметно светлее. Видимо, уже наступило утро, но туман не рассеивался, только стал чуть прозрачнее, видимости прибавилось на какой-то десяток метров.

— Ты спал?

— Подремал немножко.

Ника повела затекшими плечами.

— Не ожидала, что могу в такой обстановке уснуть. Сейчас как деревянная вся. Что если я выкупаюсь, для разминки?

— Попробуй.

Клим полностью откинул крышку, она легла на воду. Ника стала на края ящика за его спиной, стянула рубашку и юбку, чтобы не мочить подсохшую одежду. Придерживаясь за крышку, спрыгнула в воду, прошла быстрым кролем десяток метров.

— Не отплывай далеко, а то еще потеряешься в тумане.

Пока Ника купалась, Клим повнимательнее пригляделся к креслу, на котором сидел. У кресла было массивное квадратное сиденье, обтянутое черным кожезаменителем. Клим просунул руку и убедился, что сиденье доходит до самого низа ящика. Под ногами было сухо — ящик воду не пропускал. Справа и слева у кресла находились такие же массивные подлокотники, сзади — толстая спинка, которая чуть выдавалась над краем ящика. Над верхним краем спинки Клим заметил несколько витков толстого изолированного провода.

На правом подлокотнике он обнаружил белую пластмассовую ручку, какие обычно ставятся на электрических пускателях. Она заканчивалась острым выступом, против которого стояли две точки — белая и красная. Сейчас указатель ручки стоял против белой отметки.

Клим осторожно взялся за ручку, покачал ее из стороны в сторону, чуть сдвинул в сторону красной точки — что-то глухо загудело под ногами, и он тут же вернул ручку обратно. «Черт-те что, не отправиться бы еще к мушкетерам!» — подумал он. Впрочем, подумал без всякой иронии, приключение, случившееся с доном Мигелем, не оставляло места для шуток.

Ника выбралась из воды, оделась и присела на край ящика.

Клим ожидал, что днем туман рассеется, но туман остался, только посветлел. Зыбь уменьшилась, не слышно было даже плеска волн о стенки ящика, и эта тишина неприятно действовала на нервы. Они переговорили обо всем, о чем можно было говорить, что не выглядело бы искусственно нарочитым, но вскоре оба заметили, что и говорить им стало труднее — сохло во рту.

Очень хотелось пить.

Пить хотелось обоим. Клим ощущение жажды переносил пока легко, Нике это давалось труднее. Клим, конечно, помнил эксперименты Алена Бомбара о питье морской воды, но помнил и авторитетное заключение медицинской комиссии, что пить морскую воду нельзя. Ника опять пристроилась на его коленях и старалась больше дремать, — во сне пить хотелось вроде бы меньше, но как только она просыпалась, просыпалось и ощущение жажды.

Так прошел день. Клим заключил это по тому, как туман начал темнеть.

Он осторожно поглядел на Нику, дремавшую на его плече, увидел ее сухие потрескавшиеся губы, ощутил на щеке ее горячее воспаленное дыхание и подумал, что им предстоит нелегкая ночь.

Потом он подумал еще с минуту и решительно повернул белую ручку. Под ногами глухо загудело…

Год тысяча шестьсот…

1

Ящик сильно качнуло.

Ника стукнулась щекой о плечо Клима, открыла глаза и тут же прищурилась от яркого солнечного света.

Тумана не было. Голубое небо отражалось в голубой стеклянно-прозрачной воде. Голубые пологие волны мягко покачивали ящик. Было тихо и тепло. И по-прежнему хотелось пить.

«Это сколько же я проспала?»

От груди Клима шло тепло, как от хорошей печки. Она выпрямилась, сильно потерла лицо ладонями. Клим молча и пристально смотрел куда-то в сторону. Выражение лица его было необъяснимо странным. Она резко повернулась туда же, куда смотрел он.

И увидела корабль…

На фоне ослепительно ясного неба отчетливо вырисовывались его черные мачты и белые квадраты парусов. Он выглядел таким неестественным, словно цветное изображение на киноэкране при показе детского мультфильма.

Но это был настоящий корабль. Ника смогла разглядеть даже движущиеся фигурки матросов на его борту.

Тогда чему так удивляется Клим?

А он был явно удивлен, и это было так заметно. Конечно, сейчас странно встретить в море парусник, причем не спортивную яхту, а большое парусное судно, двухмачтовый бриг. А почему именно — бриг? Отроду не интересовалась морской терминологией и вдруг — бриг! И главное, почему так на него уставился Клим, будто увидел не настоящее судно, а его призрак: «Летучий голландец»…

Нике стало чуть не по себе.

— Клим, ты что, ты как будто спишь?

Он снял правую руку с подлокотника кресла, опустил ее в воду, вытер мокрой рукой лицо.

— Нет, уже не сплю.

— А то я подумала…

— Что ты подумала?

— Ну, вроде не проснулся еще. Вид у тебя был, во всяком случае, такой. А корабль красивый, как игрушка. Что будем делать, кричать?

Клим промолчал. Он смотрел на корабль, в его глазах Ника заметила сомнение, и ей опять стало не по себе. Она тоже пригляделась к кораблю, нет, корабль был самый настоящий. Даже было видно, как шевелился парус на слабом ветру.