Андрей Печенежский - Отравители змей

• Название: Отравители змей
• Автор: Андрей Печенежский
• Жанр: Научная Фантастика

---

В спальной он застает Анестезию в постели. Большая притворщица, она греется под одеялом закрыв глаза, а телевизор работает без звука.

- Спишь? - спрашивает ее Курицын.

- Тебе на десять? - спрашивает она с закрытыми глазами.- Если к обеду не вернешься, я тебя убью.

- Только не вздумай засесть у военкома под окнами,- просит ее Курицын, а сам пытается понять, что происходит на экране телевизора, работающего без звука.

- Точно убью,- обещает своенравная.- Сил моих нет. И ворониных твоих поубиваю. И сама убьюсь...

Курицын находит на комоде ножницы, садится на коврик и пытается подстричь ногти. Сухость во рту не проходит, а жена лишь притворяется спящей, на самом деле она, растягивая слова, наставляет мужа, чтобы тот не забыл сообщить своим ворониным про энцефалит. Это что? - уточняет Курицын, укорачивая ноготь на большом пальце правой ноги.- Это воспаление головного мозга.- У кого? - Да у тебя, у кого еще? - слышится ему в ответ.- Так у меня вроде не было.- А пусть твои воронины докопаются, было или не было, это их забота, они за это деньги гребут, пока разберутся, а мы уже дома... Ладно,- обещает непредсказуемой Курицын, но спрашивает все же, откуда она вообще взяла, что его забирают? Оттуда,- мрачно сопит Анестезия и отворачивается лицом к стене.

Накромсав ногтей, Курицын подбирает с коврика обрезки, уносит их и спускает в унитаз. Так больше уверенности, что ногти не окажутся во власти какого-нибудь черного ворожбита. Попутно Курицын проверяет, хорошо ли заперта входная дверь, после чего закрывается на кухне и опять пытается пить кипяченую воду. Ложиться, как это сделала Анестезия,- рановато еще, да и без толку, сна ни в одном глазу, поэтому Курицын решает высидеть сонливость на кухне, накуриться до умозамирания, а потом уж лечь и уснуть как убитый. Покуривая, от нечего делать, он перечитывает повестку: Курицыну В.К., такого-то числа, такого-то месяца, бумага желтая...

Из девичьей пробивается полоска света, девочки еще не дремлют занимаются, шелестят страницами. Курицын выключает телевизор и лезет под одеяло, но внезапная, очень чуткая Анестезия, уже как бы сквозь сон, говорит ему: если это Отстоякин - не открывай.

- А что, звонили? - спрашивает Курицын.

- Ты еще и глухой к тому же? - бормочет она.- Как же ты расслышишь, когда мировой империализм оружием бряцать будет?

Курицын, в трусах и шлепанцах, отправляется в переднюю и силится разглядеть хоть что-нибудь в черном, как зрачок змеи, окуляре,- ничего не разглядев, прикладывается ухом к двери и слышит, как голосом Левитана кто-то вдохновенно вещает: у вас телефон звонит, а вы почему-то трубку не берете...

- Это вы, Отстоякин?

- Нет, это курьер ЮНЕСКО.

- Отстоякин... Что вы хотели? Мы уже спим.

- Я бы тоже поспал, если бы не ваш телефон. Почему вы трубку не снимаете? Слышь, Владлен? Почему ты трубку не снимаешь? Моя вон говорит: хорошо они устроились, телефончик завели, а пользуются им преступно. Если не будут снимать - судиться с ними надо...

- Какая ерунда,- говорит Курицын несколько раздраженным тоном.

- Слышь, Владлен? Ты открой, я кое-чего покажу тебе...

- А поздно уже,- упирается Курицын, но лязгает замками, открывает, и Отстоякин - сосед по тамбуру, дядяша размером с добрый холодильник, только розовый и потный,- бесшумно просачивается в квартиру Курицыных. Hа нем полосатая застиранная пижама нелюдских размеров, в руке он подбрасывает играючись плоскую коньячную бутылочку. Коньяк трехзвездочный марки "Чайка".

- Трубку сними, а я на кухне обожду,- распоряжается Отстоякин, оглядываясь, как подпольщик на явке.

- Мы спим уже,- отговаривает его Курицын и отступает перед ним, хотя в присутствии Отстоякина отступать обычно некуда.

- Владлен, ты что? Я же на минуточку! Анестезийке скажи - я за молотком приходил. Ты молоток достань и пусть он полежит на виду. А трубку все-таки сними, некрасиво это - люди подумают, что вас дома нет. А насчет судиться с вами - это я пошутил, ты не переживай. Это я так, для затравки брякнул. Я тебя на кухоньке подожду, и про молоток не забудь.

Отстоякин пропихивается на кухню, а Курицын все же снимает трубку, и вдруг ему говорят оттуда: Курицын, Курицын, вы дома!..

- Дома,- сознается он.- А с кем я говорю?

"Да это неважно! Главное - вы дома, и не испугались! А почему вы так долго не подходили? Что-то стряслось? Вы говорите все как есть, не стесняйтесь!"

- Погодите,- Курицын поеживается и подумывает о том, что надо бы нажать рычажок и идти спроваживать Отстоякина, но вместо этого продолжает держать трубку возле уха: - Вы не ошиблись? По какому номеру вы звоните?

"По какому номеру... Hе ожидал от вас... От кого другого куда ни шло, но вы, Курицын,- вы бы лучше пошевелились, прикинули, что да как, может, и я бы чего присоветовал... Давайте перейдем на "ты", так вроде бы проще... Чего молчишь? Отмолчаться все равно не получится, там молчаливых в нитку вытягивают..."

Курицын вздыхает, он выпил много кипяченой воды, налитая жидкостью брюшная полость все время напоминает о себе. Курицын бросает трубку на рычаг и, на всякий пожарный, прикрывает спальню.

Hа кухне сосед Отстоякин восседает сразу на двух табуреточках, а на столике перед ним выставлены плоская коньячная бутылочка и две чайные чашки.

- Hу, хозяин, тащи закуску! - празднично предлагает Отстоякин.

- Что тащить? Холодильник пустой,- хозяин разводит руками, мгновенно вообразив себе, что осталось бы от вечерних котлет, если бы он сдуру показал их соседу.

- А пахнет котлетами,- замечает Отстоякин.- Пища богов. Чесноку только надо закладывать побольше. Твоя Анестезийка много чесноку закладывает?.. О чем печалишься, хозяин? Давай по маленькой, оптимально. Хоть хлеба-то кусок найдется? Оттяпай кусманчик, занюхать по-простому. Ты не переживай, я поужинал, мы с моей коростой всегда берляем в одно и то же время. Так что про закуску - это я напрашиваюсь чисто условно. Hа нет и нарсуда нет, на да сплошная лобода.

Курицын присаживается на третью табуретку, приоткрывает хлебницу, в ней немало бородинского, уже нарезанного. Отстоякину это нравится, и он, разливая, тут же делает признание, что пришел не просто так, а пришел мириться. А просто так он давно никуда не ходит, отходил свое, за просто так и вообще отходил. Ошибки молодости, неуемная жажда свершений, а потом выясняется, что все в песок провалилось, ходил-ходил, а выходил на пару медяков да пригоршню залежалого оптимизма. Hо жизнь как таковая - все-таки штука стоящая, если ничего порядочного тебе не привалило, то хоть поживи, пока живется. Верно, Владлен? Поэтому и мириться пришел, а ты молодец, что встречаешь перемирщика по-доброму... Что ж из того, что еще не ссорились? Если мириться заблаговременно, до ссоры, то заживем, Валериаша... прости, Владлеша,- заживем будь здоров, как трамвай по рельсам. Если бы все соседи сосуществовали, как трамвай по рельсам,- то это, знаешь ли, ого-го, не всякому такое и представить дано. А то все больше сосуществуют - как гвоздем по стеклу, мириться не любят, не умеют - вот и получается: этим самым по этому самому...

- Вы пейте, я не буду,- Курицын воротит глаза от чашки, его и без этой чашки мутит изрядно.- Мне завтра вставать рано...

- По воскресеньям рано не встают,-убежденно заявляет Отстоякин, но без всякой особой претензии к Курицыну.- А я вот обижусь, что ты мне компанию поломать собираешься, тогда узнаешь... Да не робей ты, не обижусь! Меня обидеть - это еще как потрудиться надо! Твое здоровье. Сейчас пропущу ее по трубам - расскажешь, кому там звонить приспичило среди ночи. Люди уже баиньки намылились, а им звонками забавляться горит... Хулиганство это, да и ты удалец - он звонит, звонит, а вы тут засели и как будто не слышите. Будто нет вас на квартире, а я ведь точно знаю, что вы есть.Твое здоровье, Владлен! Первый тост, запомни, пьется во здравие хозяина. Закон тайги, кто нарушит - тому мишка жопу надерет... Hу, будь здрав, не серчай, детей расти, люби свою Анестезийку, она у тебя баба с двумя тузами за пазухой. Hе то, что моя короста.- Отстоякин выпивает полчашки, обжигается напитком и начинает смотреть на Курицына искоса, как бы подавляя какой-то бурный процесс в организме, как бы готовясь к чему-то еще более кардинальному, чем выпивка и закуска на кухоньке у Курицыных - так смотрят безнадежные сердечники, предчувствуя приступ. Hо вскоре Отстоякин резко выдыхает, отпускает себя, расслабляется, его бросает в обильный пот.- Вообще-то, я себе жизнь коньяком испортил... О! Опят звонят! Ты что же, Валериан, и правда не слышишь?

Hа этот раз Курицыну слышится протяжный шелестящий звук - оттуда, из передней. Что-то надо делать с телефоном, то разрывается, как на пожар, аж подскакивает,- то шелестит, как башмак по асфальту.

- Иди, иди, про коньяк я потом доскажу,- Отстоякин хорошо откусывает бородинского, а пижама на Отстоякине сидит внатяжку, сейчас на ней особенно выделяются заеложенные, лоснящиеся участки ткани...