Джонатан Филипс - Четвертый крестовый поход

• Название: Четвертый крестовый поход
• Автор: Джонатан Филипс
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-057043-0, 978-5-271-32054-5

Четвертый крестовый поход, снискавший печальную славу… Крестоносны захватили и разграбили Константинополь — и это стало началом конца Византийской империи.

Но что заставило "воинов Христовых" пойти на такое? Неприятие восточного православного христианства, которое они считали ересью?

Банальная жажда наживы?

А может, европейские рыцари оказались обычными жертвами шантажа давнего врага Византии — Венецианской республики?

Джонатан Филипс, опираясь в своей работе на множество документов, позволивших исследовать не только историю, но и предысторию Четвертого крестового похода, даст в своей книге весьма неожиданный ответ на эти вопросы.

---

С приближением минуты расставания всех крестоносцев, от самого знатного аристократа до самого мелкого прислужника, охватывала смесь возбуждения и страха. Те же чувства пронизывали мысли близких и домочадцев, которых они должны были покинуть. Что ждет участников похода? Слава и богатство — или страдания, боль и смерть? Знать часто проводила ожидание в роскошных пиршествах, на которые собирали друзей и семьи. Также время занимало приведение в порядок дел, решение спорных вопросов и молитва о благополучном возвращении. Среди духовенства происходил сходный процесс. Церковнослужители покидали свои братства — «семьи» — и, будучи вооружены лишь верой и молитвой, тоже задумывались о том, какие испытания готовит им Господь.

И вот наконец в день отправления все погрузились в скорбь прощания: последние клятвы, последние слова, последние объятия. Фолькер Шартрский описывает страдания крестоносца, расстающегося со своей супругой:

«Тогда муж назвал жене время, когда надеется вернуться, уверив ее, что, если по милости Божией он уцелеет, то непременно вернется к ней. Он вверил ее Господу, наградил долгим поцелуем и, пытаясь унять ее слезы, пообещал, что вернется. Она же, боясь, что никогда больше его не увидит, не в силах была устоять и пала на землю, оплакивая своего возлюбленного, которого теряет для этой жизни, как если бы он уже умер. Он же, словно был лишен к ней жалости — хотя и сожалел о ней — и словно бы слезы жены и огорчение друзей его не трогали — хотя сердце его скорбело — решительно распрощался».[224]

Робер де Клари писал: «Там было множество отцов и матерей, сестер и братьев, жен и детей, и все они рыдали о своих любимых».[225] Трубадур рыцарь Конон Бетюнский пел о своем страхе и боли при расставании с женой и, хотя в стихах царит рыцарский дух, в них прорываются и подлинные чувства Конона.

Увы, любовь моя, сколь скорбная разлука
Мне предстоит с прекраснейшей из дам,
Кому когда-либо служили и любили.
Пусть в милосердии своем Господь позволит к ней вернуться
Но покидаю я ее с сердечной мукой…
О, увы! Что молвил я? Ее я не покину!
Пусть я уйду, чтоб Богу послужить,
Но мое сердце остается с ней![226]

Виллардуэн пишет о «множестве слез, которое, как вы представляете, было пролито от горя при расставании с родиной, друзьями и своим народом»[227]. Последний крестоносец, охваченный скорбью разлуки, разрывается между чувством потери и страхом: «Я не позволил себе оглянуться… опасаясь, что сердце мое рванется обратно при взгляде на родной замок и двоих детишек, оставленных там»[228].

Многие из крестоносцев с севера Франции начали путешествие в Венецию в конце весны или начале лета 1202 года. Виллардуэн задержался с отправлением до Троицы (2 июня), что делало назначенную дату отплытия 29 июня совершенно невероятной. В результате своевременно прибывшие в Северную Италию вынуждены были терпеть долгое ожидание своих товарищей.[229]

Крестоносцы двигались по одному из основных торговых маршрутов того времени. По случайному совпадению, Шампань была центром европейской экономики; энергичное покровительство торговле привело к возникновению четырех ежегодных ярмарок (в Провансе, Труа, Лагни и Бар-сюр-Об), которые вместе составляли важнейшее коммерческое явление средневекового Запада. Эти ярмарки служили местом встречи купцов из Англии, Фландрии, Германии и Северной Италии, равно как и из самой Франции. Необходимость добираться до ярмарок вызвала развитие сети дорог, которыми смогли воспользоваться и крестоносцы. Для тех, кто шел из Фландрии, дорога вела из Брюгге в Реймс и Шалон, а оттуда — в район крупнейшей из ярмарок, город Труа. Сразу к югу от Труа пилигримы двигались вдоль участка реки Сены, а затем направлялись по дорогам в Италию. Такой маршрут предоставлял крестоносцам преимущества перемещения по хорошим дорогам (впрочем, зимой они представляли собой лишь полностью залитые грязью колеи), где было возможно купить еду, остановиться для молитвы и отдыха.

Гораздо более легким путем для перевозки объемистых грузов были реки — так что, вероятно, часть поклажи крестоносцы перевозили именно этим путем. Но большая часть армии все же передвигалась верхом, пешком или в повозках, зачастую двигаясь вдоль рек, по которым на лодках перевозилось их имущество. Ниже Шатильон-сюр-Сен дорога проходила по местности, покрытой густыми лесами, где на торговцев часто нападали грабители. Впрочем, в случае с крестоносцами само количество людей защищало их от ограблений. Там, где Сена переставала быть судоходной, все перемещавшееся по реке снаряжение приходилось переносить на сухопутный транспорт. Далее к югу дорога шла по известняковому плато, а затем по возвышенностям и долинам до Дижона. Дальше она продолжалась вдоль другой речной артерии — Соны, углубляясь в Бургундию.

Эта дорога пересекала 12 миль обширных владений аббатства Клюни, которое наряду с Сито было одним из самых могущественных и авторитетных религиозных центров средневековой Европы. Часть рыцарей из Северной Франции владела землями, на которых имелись небольшие монастыри клюнийцев, так что они могли воспользоваться возможностью посетить само главное аббатство. Церковь в Клюни была основана в 909 году, перестроена в 1088-м и в последний раз освящена в 1130 году. Величественное строение в 161 ярд длиной веками оставалось крупнейшим на христианском Западе. Ее размеры и великолепие служили образцом для всех религиозных общин. Клюнийцы прославляли Господа богатыми украшениями, роскошными фресками и изысканной скульптурой. Огромные хоры церкви Клюни освещались множеством канделябров, а увенчанный золотой дарохранительницей алтарь сиял драгоценными камнями. В отличие от строгих цистерцианских обителей, клюнийцы не скрывали своего благосостояния и славились долгими службами, а также обильными трапезами и добрым вином. Будучи покровителями монастыря и воинами Христа, крестоносцы были встречены с особой благосклонностью. Молитва облаченных в черные рясы монахов (традиционный цвет их одежд) сопровождала путников на юг. Прежде чем повернуть в Альпы, дорога проходила через Лион и Вьен{18}. В обычные времена торговцы и путешественники должны были выплачивать традиционную дорожную пошлину местным владетелям, чтобы пройти через Альпы — однако рыцари Христовы освобождались от уплаты таких сборов. Виллардуэн переходил Альпы через перевал Мон-Сени, который ныне закрыт для колесного транспорта с ноября по апрель. Маловероятно, чтобы в Средние века устойчивый поток торговцев и путешественников отваживался двигаться по его крутым обрывистым тропам в течение всего года. Впрочем, летом условия здесь были сравнительно неплохими, так что в 1202 году путешествие прошло без проблем.

Завершал переход в Северную Италию головокружительный спуск в сторону Сусы. Через несколько дней, спустившись по пологому склону долины Сусы, армия оказалась в Турине, на краю земель Бонифация Монферратского. Весьма вероятно, что здесь Балдуин и другие рыцари с севера Франции снова встретились с маркграфом, чтобы обсудить ход экспедиции.

Для того, чтобы добраться сюда из Труа, армия потратила около месяца, преодолев расстояние приблизительно в 340 миль{19}. Отсюда относительно простой путь лежал через Асти, Тортону, Пьяченцу, вдоль реки По, в конце поворачивая севернее, к самой Венеции.[230]

ГЛАВА 6 «Казалось, все море трепещет и пламенеет кораблями»

Крестовый поход Венеции и осада Зары, лето и осень 1202 года

Прибывшие в Венецию крестоносцы были тепло встречены венецианцами. Горожане продумали размещение французов и подготовили для их лагеря участок на острове святого Николая, который теперь известен как Лидо. Этот длинный (8 миль) плоский песчаный остров располагается к западу от города, примерно в 7,5 милях от площади святого Марка и лишь в полутора тысячах футов{20} от ближайшей точки основного острова — Риальто. Лидо прикрывает от моря центральные острова и сейчас знаменит как место пляжного отдыха. В XIII веке он был почти полностью пустынным, если не считать монастыря святого Николая, основанного в XI веке.

Решение разместить крестоносцев на Лидо демонстрирует продуманное сочетание дипломатического прагматизма и практичности. Уникальная топография Венеции не давала возможности большинству крестоносцев встать лагерем в пределах самого города или сразу за его границей, а Лидо был ближайшим открытым пространством, на котором могло разместиться такое количество людей. Вместе с тем, окажись крестоносцы недисциплинированными, как часто бывало в прошлом, они оказались бы в стороне от центра Венеции и могли бы выбраться с острова в больших количествах только на венецианских судах. Другими словами, им было бы сложно представить хозяевам какую-либо угрозу, даже если бы они этого пожелали.