Джонатан Филипс - Четвертый крестовый поход

• Название: Четвертый крестовый поход
• Автор: Джонатан Филипс
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-057043-0, 978-5-271-32054-5

Четвертый крестовый поход, снискавший печальную славу… Крестоносны захватили и разграбили Константинополь — и это стало началом конца Византийской империи.

Но что заставило "воинов Христовых" пойти на такое? Неприятие восточного православного христианства, которое они считали ересью?

Банальная жажда наживы?

А может, европейские рыцари оказались обычными жертвами шантажа давнего врага Византии — Венецианской республики?

Джонатан Филипс, опираясь в своей работе на множество документов, позволивших исследовать не только историю, но и предысторию Четвертого крестового похода, даст в своей книге весьма неожиданный ответ на эти вопросы.

---

Группа родовитых дворян, возглавляемая Симоном де Монфором, была настроена против кампании и делала попытки отказаться от осады. Пока многие видные крестоносцы совещались с Дандоло, сторонники Симона отважно начали действовать. Они направились к посланцам Зары и заявили, что говорят от имени всех французских крестоносцев. Спросив, почему жители собираются сдаться, если им придется сражаться только с венецианцами, они пообещали, что французы не присоединятся к нападающим. «Вам нечего опасаться их [французов]», — уверили посланцев сторонники Симона, согласно сведениям Виллардуэна. Послы попросили публично повторить услышанное, и выбранный посланником Робер де Бове направился в город, где произнес ту же речь. Уверившись, что все крестоносцы находятся в разладе с венецианцами, жители Зары решили прервать переговоры с осаждающими.

В это же время дож обратился к большинству крестоносных лидеров, и те вынудили его принять соглашение Зары. Но когда Дандоло вместе с своими советниками пришел в шатер, где должны были ждать посланцы из города, их уже не оказалось. Жители Зары не могли знать, что они имели дело лишь с небольшой частью французской знати, и Робер де Бове не мог выступать от имени всех французов.

Такой раскол среди крестоносцев привел Дандоло в ярость. В конце концов, он изо всех сил старался сохранить всеобщее участие в принятии решений. И все же ситуация ухудшалась. Вмешательство Гюи, аббата-цистерцианца из Во-Серне (монастыря, расположенного в 22 милях к юго-западу от Парижа), лишь подлило масла в огонь. Гюи был сторонником Симона де Монфора. Каким-то образом ему удалось получить письмо, отправленное папой, в котором понтифик недвусмысленно запрещал нападение на Зару, угрожая несогласным отлучением от церкви.

Это была политическая и эмоциональная бомба. Аббат зачитал собравшимся письмо папы Иннокентия и заявил: «Господа, именем римского папы я запрещаю вам нападение на город. В нем живут христиане, а на каждого из вас возложен знак креста».[262] В послании все было очевидно — армия не должна была осаждать принадлежащий крестоносцу город.

Однако для дожа такой приказ значил меньше, нежели священный договор между его народом и французами. После провозглашения папского послания Дандоло пришел в ярость. Не говоря уже о финансовом вопросе, жители Зары в прошлом причинили венецианцам много вреда и заслуживают отмщения. Робер де Клари приписывает ему такую фразу: «Господа, знайте, что я не отступлюсь ни за что, даже ради святейшего [папы римского]».[263] Он обратился к лидерам экспедиции с просьбой о поддержке: «Вы обещали мне помочь мне завоевать [Зару], и теперь я призываю вас выполнить свое обещание».[264] Французы оказались перед ужасным выбором: не подчиниться папе и быть отлученными от церкви — или отказаться помочь Дандоло, рискуя моментальным крушением крестового похода.

Между дожем и Симоном де Монфором разразился ожесточенный спор. Пьер де Во-Серне, племянник аббата Гюи, писал, что венецианцы угрожали его дяде, и графу Симону пришлось вмешаться, чтобы не дать людям дожа убить Гюи.[265] Симон уже продемонстрировал свое неудовольствие, отведя своих людей от стен города, а теперь заявил: «Я пришел сюда не для того, чтобы истреблять христиан». Он говорил о том, что нельзя причинить урон жителям города, и пообещал, что «они не пострадают от его людей». Он принял решение и покинул лагерь.

Крестовый поход все более распадался на части. Первый раскол возник, когда отдельные группы предпочли Венеции другие порты отправления. Произошедшее в Заре было вторым, гораздо более существенным расколом в деле священной войны. Предыдущие кампании крестоносцев, например, Первый крестовый поход или осада Лиссабона в 1147 году (во время Второго крестового похода), в значительной мере были обязаны успехом полному единодушию всех участников. В 1202 году столь драгоценное и жизненно важное качество священного воинства стремительно исчезало. Отъезд Симона повлиял на духовное и практическое состояние похода, поскольку проявил тревогу по поводу незаконности нападения на христианский город и лишил армию заметного количества рыцарей. Оставшиеся крестоносцы оказались еще более подвержены давлению внешних партий, предлагавших военную поддержку в обмен на возможность воздействия на направление крестового похода.

Действия Робера де Буве и Симона де Монфора не только разозлили венецианцев, но и привели в смущение французов. Дав слово дожу помочь в осаде города, они чувствовали, что в случае отказа от участия в нападении их честь будет поругана. Так, в результате сложных манипуляций руководство крестового похода преднамеренно предпочло утаить от основной части армии папское послание (только знати было известно его содержание) и начать нападение на город. Практическая целесообразность явственно восторжествовала над суровой церковной теорией.

Осада Зары началась 13 ноября 1202 года. Защитники свесили со стен кресты в тщетной надежде усовестить оставшихся крестоносцев, но это не привело ни к какому результату. Воины лишь сомкнули ряды. Множество людей и созданных в Венеции устройств уже было спущено с кораблей. Крестоносцы развернули строй осадных орудий, включая баллисты и камнеметные орудия — petrary, которые начали постоянную бомбардировку стен и башен Зары камнями и снарядами.

К сожалению, среди средневековых авторов нет единого мнения относительно перечня и описания этих устройств. В Древнем Риме была известна баллиста «mangana» — устройство, действовавшее за счет сил скручивания, с использованием единственного рычага, нижний конец которого был продет в горизонтально закрепленный пучок жил. Рычаг оттягивали назад, закручивая жилы; будучи освобожден, он ударялся о перекладину-траверс, а камень из чаши на его конце летел дальше. И все же принято считать, что к концу XII века основной формой осадных машин стала рычажная артиллерия. Эти устройства впервые возникли в Китае и появились в Европе в IX веке через арабов. Они представляли собой длинный рычаг, укрепленный на двух опорах. Группа людей сгибала один конец, в результате чего после отпускания он возвращался в исходное положение, выкидывая из чаши снаряд. Вероятно, таким образом можно было метнуть камень весом в 33 фунта примерно на 400 футов{22}. Разумеется, подобная мощь едва ли могла оказать серьезное воздействие на прочные крепостные стены, хотя с помощью таких орудий можно было поражать уязвимые проходы и разрушать деревянные конструкции — например, навесные галереи для стрелков. Их можно было использовать для поражения солдат и создания серьезных разрушений в городе, которые отвлекали бы обороняющиеся войска. Petrary, вероятно, являлись увеличенным вариантом такой же машины, разработанной для использования против крепостных стен, тогда как баллисту скорее могли применять против пехоты.[266]

Прибыв в Зару, флот крестоносцев прорвался сквозь цепь, натянутую через вход в бухту (она служила в качестве ворот в порт). Это позволило придвинуть корабли под стены и прямо на них установить осадные лестницы. В «Devastatio Constantinopolitana» отмечается: «Они осадили Зару со всех сторон, с суши и моря. Было поставлено более 150 машин и баллист, а также лестницы, деревянные башни и бесчисленные прочие приспособления».[267]

В течение пяти дней крестоносцы пытались ворваться в город, обстреливая его, стараясь штурмовать крепостные стены, однако результата почти не было. Потому было решено применить самое эффективное из средневековых осадных орудий — мину. Создание мины было опасным и сложным делом. Обычно оно начиналось с отрытия нескольких подземных ходов по направлению к стенам осажденного города или крепости. Сложность организации подкопа зависела от типа почвы. Болотистые или насыщенные грунтовыми водами земли представляли естественную защиту от мин. При более благоприятных грунтах выкопанный проход укреплялся деревянными сваями. Когда по расчетам подкоп оказывался под крепостными стенами, его конец начиняли хворостом и взрывчатыми материалами и поджигали. Следовавший взрыв и пожар уничтожали и подкоп, и стены над ним, создавая брешь, в которую могли ворваться нападающие.

В эпоху средневековья эту методику использовали мусульмане и христиане: при осаде Лиссабона в 1147 году крестоносцы соорудили целую систему подкопов. В труде одного из очевидцев, озаглавленном «Захват Лиссабона», отмечено:

«Тогда крестоносцы стали рыть подкоп под стенами крепости. Этот подкоп имел пять входов и простирался на глубину сорока локтей{23} от входа. Работы были завершены за месяц… Когда подкоп был подведен под стены, заполнен горючим материалом и подожжен, на рассвете той же ночи около тридцати локтей стены обрушилось на землю. Тогда мусульмане, охранявшие ее, разразились скорбными воплями, что труды их теперь пропали, и наступающий день станет для них последним».[268]