Георгий раб Божий - Дорога домой[Книга 1, часть 1]

• Название: Дорога домой[Книга 1, часть 1]
• Автор: Георгий раб Божий
• Жанр: Великолепные истории
• Год: 2011

Эта книга представляет собой дневник непрерывных событий, происходящих в реальной жизни двух современников, когда-то крайне амбициозных материалистов, жестко нацеленных на высокие материальные победы, стремившихся в нашем диком ритме успеть все и получить от жизни все — по максимуму и самое лучшее! И вдруг, в один миг осознавших призрачность этих побед, потерявших смысл всех своих чаяний, но получивших взамен безценный дар — новую жизнь, новый смысл, новые цели и новую надежду!

Может быть, кто-нибудь найдет в этой книге и для себя что-то важное и получит ответы на свои вопросы.

---

Когда видение закончилось, я не поняла, что именно произошло, у меня был шок от невероятности произошедшего. Что со мной было? Куда я попала? Как я туда попала? Как вернулась обратно? Где я физически была? Ощущение реальности всего виденного было необычайно непреложным и не вызывало никаких сомнений. И что удивительно, муж понял, что со мной произошло что-то необычайное — он терпеливо ждал, когда я приду в себя и расскажу ему, что случилось.

Ничего не осознавая в полной мере, мы подумали что это единичный случай, невероятное и исключительное событие, по какой-то причине случившееся со мной. Учитывая наши мизерные заслуги перед Господом и наше жуткое прошлое, ставшее мерзким уже и для нас самих, мы не предполагали, что теперь это будет неотъемлемой частью нашей жизни. Спустя время, я каким-то образом поняла, что нужно двигаться вперед; я почувствовала, что это может произойти еще раз и вход в тайну приоткроется снова. В эти дни кто-то невидимый толкал меня перелечь спать на пол и я это сделала, я перенесла матрас с кровати на пол. Увидев это, муж ужаснулся, потом пошел на балкон, взял тоненький поролоновый матрасик от раскладушки, и постелил его рядом со мной.

Через несколько дней чудо произошло снова — в открывшемся окне я увидела светлый круг, похожий на театральный софит, а в нем свою бабушку. На вид ей было лет пятьдесят. У нее был спокойный умиротворенный облик, но смотрела она левее и меня не видела. У бабушки были длинные седые волосы, убранные в белый платок-накидку, покрывающий голову и плечи, одета она была в белое платье.

Это видение необыкновенно взволновало меня — бабушка ушла из этой жизни около тридцати лет назад. Это был человек, которого я любила больше своих родителей, она была для меня моим счастьем. И радость от того, что я вижу ее целой, невредимой и живой, захлестнула и потрясла меня. Когда я рассказала мужу, он обрадовался и попросил — если видение будет снова, попытаться увидеть его маму.

И через несколько дней я увидела его маму в открывшемся пространстве, в таком же луче света. Одета она была так же, как и бабушка, на вид ей было около сорока пяти лет, у нее были красиво уложенные ниспадающие волосы каштанового цвета. Смотрела она направо и тоже меня не видела.

Находясь в состоянии необыкновенного душевного подъема, мы восторженно делились впечатлениями. Все еще не осознавая, что на самом деле происходит, мы трепетали и благоговели перед той Тайной, которую открывал нам Сам Господь, мы были безумно счастливы, что нам предоставили возможность увидеть то, о чем мы даже не смели пытаться мечтать!

Муж: Для меня моя мама значила все, она была для меня всем моим миром. У нее я учился жить, ей подражал, ее безпрекословно слушался и до безпамятства любил, в отличие от отца, который с каждым прожитым годом становился для меня все более и более чужим, пока не стал врагом номер один. Врагом жестоким, безжалостным, безпощадно и несоразмерно карающим за малейшую провинность. В отличие от него, мама была очень доброй, мягкой, любвеобильной, быстро прощающей и забывающей мои выходки, а рос я мальчиком не слишком примерным. Терпеливо возилась со мной только мама, никому больше я нужен не был. Мама же отвела меня в Храм и Святое Крещение я принял благодаря ей, поскольку в те советские годы это было осуждаемо почти всеми.

В своей жизни мама натерпелась много плохого, в первую очередь от моего отца, считавшего ее своей собственностью — работа в «кгб» сделала его крайне бездушным функционером, возомнившим себя сверхчеловеком. Натерпелась мама и от меня … иногда я выкидывал такие коленца, что даже не понимаю, как она все это терпела. В двенадцать лет у меня хватило «ума» попытаться свести счеты с жизнью! Наглотавшись валениума, кажется так называлось это успокоительное, я попал в больницу, где меня долго промывали и чистили. Во мне сидело нечто, что не давало мне покоя, мама была единственной, кто с этим «нечто» неустанно и безропотно боролся.

Мама моей мамы, бабушка Фаина, происходила из богатого купеческого рода — она родилась перед революцией, вся советская власть прошла перед ее глазами. Работала она дома, шила необыкновенные по красоте платья и весь город стоял к ней в очереди. Отец, дедушка Степан, происходил из семьи скромного дворянского рода, его отец, мой прадедушка, был спокойным и добропорядочным помещиком. Дедушка проработал всю жизнь на крупном сталелитейном заводе. Начал с простого рабочего, затем получил высшее образование и длительнее время, до самой пенсии, работал начальником электроцеха, который по своим задачам и численности трудящихся был заводом в заводе.

В детстве мама была ребенком спокойным, доверчивым и безмятежным. Замуж она вышла за моего отца, когда ей было семнадцать лет. И прожила с ним недолгую свою жизнь, вырастив и воспитав двух детей, меня и моего младшего брата. Когда пришло время спокойно вздохнуть и насладиться свободой, за ней пришла смерть. Болезни — слуги Господни, в особенности же — рак. В сорок два года, когда мама была молодой, неотразимо красивой, обаятельной и очаровательной женщиной, она сгорела в короткие три месяца от саркомы. По ее желанию, мы увезли ее из Киева на родину, в Мариуполь. Умирала мама очень долго и мучительно. По правде говоря, я был настолько измотан ее мучениями, что в глубине сердца желал ей скорой смерти, как это ни страшно звучит. Последние полторы недели мама пребывала в безпамятстве — какой-то умник догадался вместе с многочисленными инъекциями подавать ей и лекарства, стимулирующие работу сердца. По сути дела, мы с каждым новым днем жизни умножали ее мучения.

Когда спохватились и перестали колоть стимуляторы, мама начала умирать, это продолжалось долгих три дня и ее смерть поразила меня. Мама все время с кем-то разговаривала — она пожимала плечами, все время что-то несвязно объясняла, пыталась оправдаться, пожимала плечами в недоумении и часто сокрушенно сникала. Перед самой смертью из всех наших родственников она неожиданного позвала меня одного … я зашел к ней в комнату … нас оставили двоих и я прильнул к ней, понимая, что обнимаю ее скорее всего последний раз в жизни. Мама слабо шевельнула правой рукой, пытаясь прижать меня к себе, я понял, что она хочет что-то сказать. Непослушными уже губами мама повторяла одни и те же два слова, но я не мог разобрать, что это за слова, я не слышал, но я понял, что она уже там, за чертой этой жизни и поднес ухо к ее губам. На каждом выдохе, одним только слабым дыханием, она повторяла:

— … будь добрым … будь добрым … будь добрым …

… если бы молодость знала, если бы старость могла — только сейчас мне открылся истинный смысл этой народной мудрости. Если бы я послушался маму! … Скольких бы глупостей я не наделал в своей безтолковой жизни …

День похорон — двадцать пятого декабря, был солнечным и ясным, все вокруг подморозило легким хрустящим морозцем. До этого долго, очень долго стояла хмурая слякотная погода. На следующий день после похорон солнца снова не стало, а слякоть вернулась. Осознать в полной мере утрату мне было трудно, на душе было необычно пусто. Но я чувствовал и понимал — горечь безвозвратной потери придет потом и с каждым годом будет только увеличиваться.

Жена: Еще через несколько дней, во время молитвы, на меня слева из открытого пространства стремительно надвинулась большая желтая капсула, сильно напугавшая меня. Показалось, что я услышала имя: Владимир; имя дяди моего мужа, но мы ничего не поняли.

На следующий день, мой муж был в Храме на Причастии. После Литургии он обратился ко Господу с просьбой, чтобы это Причастие Владыка принял за поминаемого им Владимира. Как такое могло прийти ему в голову, он даже сам не понял. Вечером мужу постепенно стало невероятно плохо. Вскоре он уже умирал на моих глазах. Уложив в постель, я дала ему свечу с соборования и неожиданно для себя сказала:

— Если капнет воск на руку и обожжет, значит на тебе грех и этот грех прощен.

Воск капнул и прожег так сильно, что муж снял его вместе с толстым слоем кожи. Окончательно рана зажила только через пять месяцев.

На следующий день я снова увидела надвигающуюся желтую капсулу и уже четко и ясно услышала имя:

— Владимир.

Теперь мы поняли, что дядя ожесточился сердцем и пока прощен не будет.

Муж: Это немыслимо символично — желтая капсула. Дело в том, что дядя Володя жил своей особой, несколько замкнутой жизнью в Мариуполе, откуда по маминой линии идет весь наш род. Дядя — муж старшей сестры моей мамы. У него все крутилось вокруг мотоцикла «днепр» с коляской. Мотоцикл стоял в гараже, на территории его частного дома. И гараж этот был светло желтого цвета, выгоревшего на солнце. В гараже дядя пропадал часами, оттуда он совершал свои многочисленные поездки на рыбалку, без которой не мыслил своей жизни. В гараже он отдыхал душой и телом.