Юрий Корнилов - Горячее сердце

• Название: Горячее сердце
• Автор: Юрий Корнилов
• Издательство: Средне-Уральское книжное издательство
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1987

В этой книге свердловские писатели рассказывают об уральских чекистах, о их героическом пути, самоотверженной борьбе с контрреволюцией, о чекистских традициях, заложенных B. И. Лениным и Ф. Э. Дзержинским и передаваемых из поколения в поколение.

Художественно-документальные повести созданы на основе реальных событий. Некоторые фамилии и названия отдельных населенных пунктов изменены.

Книга посвящается 70-летию советских органов государственной безопасности.

---

Чекисты Среднего Урала понимали величайшую ответственность перед Родиной за обеспечение безопасности тыла сражающейся Красной Армии. Они сознавали также, что на втором этапе войны, когда враг увеличивает заброску агентов в глубокий тыл, им предстоит вступить в ожесточенные схватки с опасным и коварным противником непосредственно на территории Свердловской области. Вот почему, преобразуя и совершенствуя контрразведывательные подразделения, основное внимание они обратили на дальнейшее укрепление связи с советскими людьми. В этих целях рабочие места многих сотрудников НКГБ тогда были перенесены непосредственно в цехи и электростанции, на железнодорожные объекты, в деревни и села.

Непрерывные контакты чекистов с трудящимися, проявившими в годы войны высокую революционную бдительность, определили успех в их нелегкой работе. При постоянной помощи населения своевременно выявлялись лица, поведение и образ жизни которых вызывал сомнения. Среди них оказывались агенты противника, прошедшие длительную подготовку в разведывательных школах.

…Поздно вечером в один из домиков на окраине Свердловска постучал военный в звании капитана и попросился на ночлег. Хозяин ответил, что домик у него неказистый, маленький, к нему даже эвакуированных не подселили. «На фронте и не то бывало», — отшутился военный и вошел, неся объемистый, по виду нелегкий чемодан.

Представился, назвался Никишиным. Приехал получать боевую технику. «Что ж вам подходящего места в общежитии не нашли?» — спросил хозяин. «Гостиницы переполнены, а одна женщина посоветовала поехать сюда, там, мол, частные домики, хозяева пускают на постой», — ответил капитан. Оказался он словоохотливым, хорошо знал обстановку на фронте, хозяин слушал его с интересом.

С утра пораньше капитан ушел по своим делам. А хозяин, прибираясь в доме, переставил чемодан с места на место и почувствовал, что тот тяжеловат. И тут ему снова пришло на ум: почему офицера, приехавшего с фронта, не нашли где поселить?

День прошел, другой. Капитан сказал, что ему придется задержаться на некоторое время, у хозяина ему нравится и он, пожалуй, у него поживет, если тот не возражает. «Сколько возьмете?» — «Что я, сквалыга какой, — ответил хозяин, — чай, красный партизан, в гражданскую воевал, да чтоб с защитников Родины деньги за постой брать?»

Однако многое ему не нравилось в постояльце. И как он все выглядывает в окно, когда заслышит на улице скрип шагов. И как, приходя домой, первым делом ощупывает замки у чемодана.

Своими сомнениями хозяин поделился с работниками госбезопасности. Поскольку речь шла об армейском офицере, к знакомству с ним привлекли военных контрразведчиков.

Чтобы не оскорбить капитана подозрением, решили по записям у военного коменданта навести о нем первые справки: откуда прибыл, зачем. Каково же было удивление, когда никакого капитана Никишина в записях военного коменданта не оказалось. Этого было более чем достаточно, чтобы проявить повышенный интерес к капитану.

При его задержании вскрыли чемодан. В нем оказалась мощная рация, много всяких документов — паспорта, удостоверения личности командного состава РККА, красноармейские книжки, командировочные и отпускные удостоверения, и все на разные фамилии, пачки денег. «Капитану» ничего не оставалось, как во всем сознаться.

Шесть месяцев готовили его в качестве агента в специальной школе в польском местечке Яблонь, близ Люблина, в бывшем замке графа Замойского. Обучались в ней диверсанты для центральных районов нашей страны и Урала. Никишин представлял для врагов особую ценность. В прошлом сибиряк, он мог легко внедриться и на Урале, а как инженер, имел представление о промышленности, сведения о которой должен был собирать и передавать в свой центр.

Но бдительность советского человека не дала ему развернуться, он был вовремя схвачен за руку и обезврежен.

Надо подчеркнуть, что подавляющее большинство советских людей, которых немецким специальным службам удалось завербовать для подрывной деятельности против своей страны, пройдя соответствующие школы и курсы, не приступали к выполнению данных им заданий. После переправы через линию фронта они являлись в органы Советской власти и сообщали о своих секретных связях с противником.

Так, в начале 1943 года в управлении НКГБ пришли с повинной Финатин, Бардачев и Бахчеев, которые рассказали, что после семимесячного обучения в одной из разведывательных школ на территории Германии и двадцатидневной проверки и дополнительной подготовки в немецком лагере, дислоцировавшемся в Варшаве, они были сброшены с самолета на территорию Рязанской области. Дальше надо было добираться до Урала, где и предстояло развернуть подрывную деятельность. В разведывательном центре их хорошо экипировали: снабдили мощной радиостанцией, питанием к ней, шифрами, взрывчатыми веществами, оружием и другими шпионскими принадлежностями, а также фиктивными документами и советскими деньгами в сумме 200 тысяч рублей. А жить должны были врозь, по одному — в Нижнем Тагиле, Свердловске и на станции Свердловск-Сортировочный. Задача же была одна — вести разведку, но главным: образом уничтожать железнодорожные объекты, мосты, электростанции, важные участки и цехи заводов и фабрик.

Добровольная явка в органы государственной безопасности разведывательно-подрывных групп, составленных из советских людей, несомненно, причиняла врагу огромный ущерб. Несли спецслужбы противника и чисто профессиональный урон, ибо многие секреты становились известны советской контрразведке, и это помогло ей предвидеть замыслы врага, предупреждать и срывать его разведывательно-подрывные акции.

Эти обстоятельства вынудили руководителей фашистской армии срочно вносить поправки в систему комплектования и обучения диверсионных групп, направляемых в глубокий тыл, в промышленные центры СССР. Теперь они увеличивались до семи и более человек.

Поскольку подавляющее большинство завербованных советских людей не оправдывало надежд фашистов, к командованию подрывными группами их не стали допускать. Руководство поручалось русским по национальности, но выходцам из белоэмигрантской среды и преимущественно тем из них, кто в годы гражданской войны в составе воинских и бандитских формирований или иностранных легионов участвовал в сражениях с Красной Армией и бежал от нее в западноевропейские страны. Завербованным из числа военнопленных отводились второстепенные роли рядовых диверсантов и террористов.

Усовершенствование противником приемов и методов обучения агентов, изменения в комплектовании подрывных групп усложнили работу советских органов государственной безопасности.

Наивысшего напряжения и накала борьба достигла в 1943 году, когда «Цеппелин» попытался осуществить мощные диверсии на основных коммуникациях и оборонных объектах в СССР. Запланированная им крупная подрывная операция под кодовым названием «Волжский вал» имела цель — с помощью заброшенных в советский тыл агентов-подрывников нанести мощные удары по средствам сообщения и связи на Урале, в Сибири, Средней Азии и Коми АССР, а также взорвать все основные железнодорожные мосты через Волгу, провести крупные диверсии на основных предприятиях, выпускавших военную технику.

Органы НКГБ этого региона, в том числе и чекистские аппараты Свердловской области, вместе с органами Наркомата внутренних дел при активном участии трудящихся сорвали эту операцию, на подготовку которой противник потратил немало сил и средств.

После этого поражения «Цеппелин» тщательно подготовил еще несколько групп диверсантов и на самолете выбросил их за линию фронта. Они должны были пробраться в тыл нашей страны. Чекисты Сибири, Коми АССР, Свердловской и других уральских областей образовали плотный заслон. 15 диверсионных групп из 19 выброшенных на нашу территорию были ликвидированы раньше, чем они приступили к выполнению заданий. Остальные группы были разысканы и обезврежены на подходе к районам, где им предстояло совершать диверсионные акты.

Руководство «Цеппелина» пыталось исправить положение новыми реформами, однако операции по подрыву тыла Красной Армии срывались одна за другой. Провалилась и последняя попытка направить в январе — феврале 1944 года на Урал, в основном в Свердловскую область, несколько подрывных групп для нанесения серии диверсионных ударов по уральским оборонным заводам и железным дорогам.

Какими они были, эти последние подрывные подразделения «Цеппелина» у нас на Урале в годы Великой Отечественной войны, свидетельствуют материалы захвата диверсантов и следствия, проведенные чекистами контрразведки «Смерш» Уральского военного округа и территориальных органов НКГБ Свердловской области по ряду таких групп, которые для зашифровки назывались «Баллиста-1», «Баллиста-2» и т. д.