Юрий Ветохин - Склонен к побегу

• Название: Склонен к побегу
• Автор: Юрий Ветохин
• Издательство: Авторское издание
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983

Книга описывает несколько неудачных попыток автора сбежать из СССР в 60-70-х годах, последующее заключение в тюрьмах и специализированных психиатрических лечебницах и счастливое спасение на индонезийском острове после прыжка из иллюминатора парохода.

---

Будущее устройство России должно основываться на принципе: «Никто не забыт и ничто не забыто!» Это значит, что люди, пострадавшие от коммунизма и не сотрудничавшие с ним впоследствии, или их наследники, если они тоже не сотрудничали с коммунистами, должны получить государственную помощь и поддержку. Особенно это касается бывших политических заключенных, которые должны получить компенсацию и пенсию. Нельзя допустить, чтобы люди, потерявшие здоровье в борьбе с коммунизмом, влачили бы жалкое существование из-за недостатка средств. Средства на все эти цели можно получить за счет конфискации имущества у коммунистов и за счет неоплачиваемой принудительной работы коммунистических преступников.

Главные коммунистические преступники или их кровные родственники, если эти кровные родственники пользовались при коммунизме особыми льготами, должны понести более суровое наказание. Никто из коммунистических преступников не должен избежать наказания. Мы должны брать пример с евреев. Несмотря на то, что прошло уже почти 40 лет со времени войны, евреи до сих пор не только не ослабляют, но даже усиливают поиски своих врагов военных лет — во всех странах мира, и никто в мире даже не заикается о «сроке давности» или амнистии для этих оставшихся еще не выловленными людей. Мы тоже должны искать своих врагов во всех странах мира, потом привозить их в Россию и казнить публично — и тоже без всякого срока давности. Наша задача очень похожа на задачу, которую поставили перед собой евреи.

Россия с первых дней своего освобождения должна заявить о своей силе, чтобы никаким западным либералам и недобитым коммунистам не пришла мысль помешать русскому народу совершить правосудие. Эта сила должна быть и военной и политической. С точки зрения военной силы — сохранение армии и воинской повинности, с точки зрения политической — русский народ на первых порах добровольно передаст своему народному правительству часть своих гражданских прав — с целью усилить это правительство на мировой арене.

Поддержание порядка в стране и безопасности граждан сразу после революции не могут быть решены средствами демократии. Российская эмиграция, разделенная не без участия КГБ на враждебные друг другу группы не только по национальностям или вероисповеданию, но даже по принадлежности к тому или иному церковному приходу, представляет собой миниатюрную копию того, что произойдет с Россией сразу после революции, если не будет во главе ее стоять авторитарного руководства. В угоду моде и подстрекаемые властолюбивыми людьми из своей среды, все 100 национальностей, населяющих Советский Союз, захотят образовать самостоятельные государства. Во что это выльется в дальнейшем, мало кто будет задумываться, точно так же, как не думает о будущем все более дробящаяся сегодняшняя российская эмиграция. А будет большое несчастье для народов этих новых государств, ибо во главе их могут оказаться в одних случаях Хомейни, а в других — Сталины. Уже сейчас, если присмотреться, можно увидеть среди наиболее активных националистических диссидентов людей, не имеющих постоянных политических убеждений (сегодня он — марксист, завтра — антикоммунист, послезавтра — как ему будет выгоднее…) Они и являются наиболее вероятными будущими руководителями новых государств. Они считают возможным заменить постоянные политические убеждения одним лишь национализмом. Но этого, конечно, мало. Что приносит народу такой сорт национализма, мы видим сегодня на примерах Ирана и Ливии.

* * *

Цель революции я вижу в возвращении стране и народу вечных христианских и национальных ценностей. Этому должен быть подчинен государственный строй будущей России и его конституция. Будущая Россия не должна стремиться к демократии ради демократии и к ничем не ограниченной свободе. Я предвижу, что в России не будет свободы для марксистов, экстремистов, блатных

уголовников, для воинствующих атеистов, порнографис-тов и гомосексуалистов. Возможно, для России демократия вообще не подойдет, как способ осуществления государственности. Но можно утверждать наверняка, что на первых порах демократия в России даже не приемлема вообще. Сейчас в СССР найдется немало аполитичных и опустившихся людей, которые готовы голосовать за кого угодно, лишь бы он пообещал им бесплатную выпивку. Если выборы устроить сразу после революции, то к власти могут придти лгуны, демагоги и краснобаи, и жизнь народов России при их правлении не улучшится, а революция будет погублена. Необходим срок от 3 до 5 лет, в течение которого под руководством людей, возглавивших революцию, народ будет приобщен к основным религиозным и политическим ценностям, а также — познакомится с нефальсифицированной историей Российского государства. Только после этого можно будет разрешить деятельность политических партий, которые не связаны с марксизмом или атеизмом и не проповедуют свободу секса и половых извращений. За этим могут последовать выборы в Учредительное Собрание, которое в свою очередь предложит форму государственного правления.

Не должно быть кривотолков в вопросе прав национальностей, населяющих Россию, и их обязанностей по отношению ко всей стране. Эти вопросы, я надеюсь, будут обсуждаться заблаговременно. Все крупные национальности должны получить гарантии автономии. Я думаю, что Россия в целом только выиграет оттого, что входящие в ее состав национальности будут естественно развиваться на базе своего языка, своей религии и своей национальной культуры. На общегосударственном уровне, однако, нельзя обойтись без единого для всей страны языка — русского и без Православия, как государственной религии. Россия — это не Америка или Австралия в период их колонизации, а — страна с 1000-летними традициями Православия. Реально мыслящие представители других вероисповеданий должны понять, что нелепо было бы требовать от православных отказа от этих традиций. Долг русских патриотов указать другим национальностям на те достижения, которых они добились в составе Российской империи до 1917 года и которые забыты или умышленно извращены после прихода коммунистов к власти, а также — на те преимущества, которыми эти национальности пользовались, будучи под защитой Российской Короны.

Сейчас национализм в рядах эмиграции поощряется Кремлем. Этот национализм разъединяет борцов против коммунизма и потому на руку коммунистам, действующим по принципу «Разделяй и властвуй!» Это поощрение видно хотя бы из того факта, что советское правительство часто предоставляет выездные визы на Запад видным националистам, но совсем не предоставляет таких виз — русским антикоммунистам. Я думаю, что вопрос отделения все же будут решать сами народы, а не эмигранты. В том случае, если какая-либо национальность выскажет путем всенародного опроса такое желание — по-моему, не следует этому противиться. Я часто думал о том, что рядовой гражданин не только потерявших свои колонии Англии и Франции, но даже крошечного государства Монте-Карло, как правило, живет во всех отношениях лучше, чем рядовой гражданин самого большого государства в мире-СССР. Значит, дело не в величине государства. Поэтому я не вижу причин, почему простые люди должны цепляться за лозунг «единой неделимой России» и воспринимать отделение какой-нибудь республики как трагедию. Если этот лозунг основан на единственно ценном для простых людей чувстве — любви к Родине, то это чувство уступит место горечи и разочарованию, как только сторонники единой России во имя сохранения этого единства пойдут на слишком большой компромисс с другими национальностями или даже — с левым движением в среде этих национальностей.

Мудрая политика — это не всегда умение всем угодить, а нередко — умение сделать правильный выбор. Для меня нет сомнения: если выбирать между компромиссом с левыми силами и отделением, то лучше лишиться нескольких республик и сохранить национальное православное лицо России, чем потерять его во имя видимого единства государства и превратиться в новую Америку в период ее колонизации.

Глава 66. О вымирании населения города Ленинграда от голода

Летом 1941 года я жил на даче в селе Большие Крупели Лужского района, в 131 км. от Ленинграда. Первые две недели после начала войны с Германией дачники ничего не слышали о боях. Странно читать теперь роман Чаковского «Блокада», где описываются длительные и тяжелые бои на Лужском плацдарме. Я жил тогда всего в 4 километрах от того места, где теперь установлен памятный мемориал, и ни разу не слышал никаких выстрелов. И вдруг, однажды на исходе дня, в первых числах июля месяца, в село прискакал командир на усталой лошади. Остановившись в центре села, он стал отрывисто отдавать приказания:

— Весь скот! Весь без исключения скот сейчас же зарезать! Чтобы немцам не достался! Скорей! Немцы сейчас войдут в село! Всем дачникам без вещей… сейчас же идти пешком к Ленинградскому шоссе! Там вас кто-нибудь подберет.