Елена Булгакова - Воспоминания о Михаиле Булгакове

• Название: Воспоминания о Михаиле Булгакове
• Автор: Елена Булгакова
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988

О Михаиле Булгакове вспоминают К. Паустовский, В. Катаев, Э. Миндлин, С. Ермолинский, В. Виленкин, Р. Симонов, М. Яншин, М. Прудкин. Они рассказывают о начале литературного пути писателя, о его работе в театре, о жизни и творчестве последних лет.

В сборник включены воспоминания Т. Н. Кисельгоф, Л. Белозерской, дневниковые записи вдовы — Е. С. Булгаковой, материалы из семейного архива.

---

Теперь Мише нужно хлопотать о всяких бумагах; и я хочу еще, чтобы в матрикуле был зачтен его переход на 3-й курс, а тогда уже венчаться можно. Свадьба будет, конечно, самая скромная и тихая. Я посоветовала им [Мише и Тасе] написать Ник<олаю> Николаевичу [отцу Таси — Н. Н. Лаппа] письмо с извещением о переходе на 3-й курс и с просьбой о позволении венчаться. Вчера они отослали это письмо.

Ты, конечно, можешь себе представить, какой скандал шел всю зиму и на Мар<иинско>-Благ<овещенской>[41]. Бабушка и сейчас не хочет слышать об этой свадьбе, Сонечка же старается принимать самое активное участие. Но самая симпатичная роль была Кати. Она старалась всячески привести все к благополучному концу, и все время ее симпатии были на стороне «безумцев»…»

Очевидно, старшее поколение считало безумством женитьбу студента, кончившего лишь два курса, и молоденькой девушки, только окончившей гимназию. Никаких указаний о том, что Булгаковым не нравилась Тася, а Лаппа-Давидовичам — Миша, в переписке и дневниках нет.

О приготовлениях к Мишиной свадьбе, об отношении к ней молодежи мы узнаем из письма от 20 апр. 1913 г. старшей сестры Веры к Наде в Москву:

«Теперь самое главное: Мишина свадьба будет 26 апр. (пятница). Будут только Давидовичи [родные Таси], Булгаковы, Богдановы, Гдешинские, больше в церкви никого не будет, чтобы было потише и поскромнее, а на дом пригласят только Сынгаевских [друзья дома], которых эта свадьба страшно интересует, а поэтому их нельзя не позвать, потому что они сами бы пришли в церковь, а мама не хочет толпы и помпы. К свадьбе приедет мать Таси, Евгения Викторовна. Тасе уже выслали образ из Саратова, а мать приедет благословить. Мама купила и Мише такой же образ, как у Таси, почти точь-в-точь. Оба образа очень хороши. Кольца заказали под руководством мамы, говорят, очень хороши, я их еще не видела. Вся молодежь, конечно, очень довольна и подшучивают над Тасей и Мишей. Тасе к свадьбе из дома прислали 100 руб., и бабушка, тетя Соня, Катя и отчасти мама все наперерыв советовали, что нужно купить к свадьбе. Бабушке особенно хотелось фату купить, но Тася наотрез отказалась. Бабушка теперь утешается тем, что оденет ту же наколку, что на Сонину свадьбу одевала. Мы же, молодежь, над всем этим хохотали и даже хотели заказать тебе поэму к их свадьбе: «Таську замуж выдают». Я рада в конце концов за них, а то они совершенно издергались, избеспокоились, изволновались и извелись. Теперь же пока наступает некоторое успокоение. Мама шьет Мише простыни и наволочки, а Маша и Груня их метят. После церкви у нас будет чай, фрукты и конфеты, а затем сторонних отправят по домам (образное выражение), а молодежь, верно, еще останется. После свадьбы Миша и Тася поселятся в Тасиной комнате, до Бучи, а в Буче будут вместе с нами…»

Свадьба М. А. Булгакова состоялась, как и было намечено, 26 апреля 1913 г. по старому стилю, а 2 мая 1913 г. мать пишет в письме к Наде: «Сегодня я и сама собиралась писать тебе <…> Хотела сделать это раньше, но <…> только что поднялась с одра болезни, куда меня уложила Мишина свадьба. У меня еще хватило сил с честью проводить их к венцу и встретить с хлебом-солью и вообще не испортить семейного торжества. Свадьба вышла очень приличная. Приехала мать Таси, были бабушка, Сонечка, Катя с Ирочкой [тетки Таси и ее двоюродная сестра], Иван Павлович, 2 брата Богдановых, 2 брата Гдешинских и Миша Книппович (это все близкие друзья Михаила), который попал случайно, и вся наша фамилия в торжественном виде. Встретили цветами и хлебом-солью, потом выпили шампанского (конечно, донского), читали телеграммы (которых с обеих сторон оказалось штук 15), а потом пошли пить чай. Я и молодые благодарим тебя и Колю[42] за телеграмму. А потом у меня поднялась t° до 39°, и я уж не помню, как упала в постель, где пролежала 3 дня, а потом понемножку стала отходить. Сейчас у меня сильная слабость деятельности сердца, утром t° — 36°, и я шатаюсь, когда хожу».

Осенью молодые поселились отдельно, но обедать ходили к маме. Об этом пишет в своих письмах двоюродная сестра Лиля (см. выше письмо от 14.XI.1913).

Частые упоминания о Мише и Тасе содержатся в письмах к Н. А. Александра Петровича Гдешинского (Саши), друга юности Булгаковых: «Я знаю, что Вы любите, когда Вам пишут о Ваших: Миша и Тася недавно были у нас в гостях, я был у них вчера. Пришел, Миши еще не было, зато была Вера; мы весьма уютно посидели втроем, затем пришел Миша; когда поел, то очень подобрел и начал изображать тигра, который залез в купе и бросается на путешественников» (13.Х.1913).

Живой рассказ об именинах Михаила Афанасьевича, о жизни молодых находим в письме И. М. Булгаковой (Лили) к Н. А. от 11 ноября 1914 г.: «Решила приурочить письмо к 9–10–11 ноября, т. е. после 8-го, дня именин твоего брата, моего кузена и «драгоценного» именинника, как стоит в твоем поздравлении. Думаю, что будет интересна тебе страничка нашей жизни. Начну с нее. Были только свои и близкие знакомые (именины праздновались на Андреевском спуске). Сначала шли поздравления и демонстрирование подарков — Тася — англ. трубку, мама — кавказск. запонки, Саша — 5-ю рапсодию Листа, от которой «зажигаются огни в душе», я — коробку зернистой икры с надписью из «божественного» Уайльда, на кот. невольно в результате сбивается жизнь вокруг: «Люди чудовища. Единственное, что остается, это получше их кормить». Вечер прошел тихо, один из обычных вечеров в зеленой столовой, когда шумит самовар, безапелляционно утверждает что-либо мама, ничего не замечая, углублен в свои мысли Саша, хохочет Вера, смотрит и слушает Мишу Тася, в унисон с Мишей острит Варя… Одна Варя обратила на себя мое внимание. В ней появилось что-то новое, открылось что-то необыкновенное женское… Пробовал играть Саша на скрипке. Но концерт проходил в пустой гостиной (гости играли в карты, я с Тасей сидела у себя, т. е. в Муйкиной комнате). Скрипка скоро замолчала… Разошлись… Война томит всех. Все чаще на улицах появляются ползающие на костылях «они». Жуть. Вчера вечером около остановки трамвая проходили мерным шагом, не спеша, наши — русские. Шли к вокзалу, отправлялись на войну…

Знаешь, Надечка, — осуждай меня — страшно часто бываю в театре. Грех какой! После стона, которым пропитана перевязочная, уходить в море сладостных звуков!… Завтра думаю быть с Тасей на «Садко». Тася просила тебе передать привет… Нравятся она с Мишкой тебе? Они живут настоящим семейным домом. Устраивают субботы; винтят [т. е. играют в карты в винт]».

Осенью 1915 г., когда немцы приблизились к Киеву, М. А. отправляет жену к родителям в Саратов. Вот как об этом рассказывает А. П. Гдешинский в письме к Н. А. от 3 ноября 1915 г.:

«В последнее время упорно говорят о Саратове, но медицинский факультет не хочет перебираться туда никакими силами (вернее — саратовцы не хотят), а за медиц. факультетом что-то и остальные поговаривают об оставлении всех в Киеве. <…> Миша тоже на раздорожье, у него на столе я увидел Ваше письмо. Тасю мы с величайшими героическими усилиями вчетвером (Миша, Коля яп<онский>, Немиров и я) усадили в вагон. Рассказать этого нельзя, а нужно самому видеть. Вчера собрались у Миши на винтик, но как-то чувствуется тревога и беспокойство и какая-то сиротливость»[43].

Однако уже в октябре 1915 г. Тася снова в Киеве. Мать пишет Наде: «У меня же обедают и Миша с Тасей, которая вернулась еще 1 октября, не будучи в силах вынести дольше разлуку с Мишей» (18/Х 1915).

И опять в письме А. П. Гдешинского к Н. А.: «Почти ежевечерне бываю у Миши. Положили мы сперва заниматься, а потом дружеской беседой забавляться». (3.Х1 1915).

В 1962 г. Н. А. записывает: «Татьяна Николаевна пережила с М. А. все трудности вступления в самостоятельную жизнь, годы первой империалистической войны (работа в Красном Кресте), затем скитания, жизнь в с. Никольском (в 40 км от г. Сычевки Смоленской губернии) и Вязьме, переезды, материальные недостатки, каторжную работу в начале литературной деятельности…» М. А. высоко оценивал помощь жены. В письме к матери от 17 ноября 1921 г. из Москвы в Киев он пишет: «Таськина помощь для меня не поддается учету…»

Михаил Афанасьевич и Татьяна Николаевна прожили вместе одиннадцать лет — до 1924 г.

Смерть Бориса Богданова

Среди событий предреволюционных лет, оказавших, по всей вероятности, большое влияние на молодого Булгакова, была гибель Бориса Богданова. Вот как пишет об этом событии мать Наде в Москву в письме от 2 марта 1915 г.: «Милая Надя! Собиралась тебе писать, но была прямо не в силах. Теперь я сама удивляюсь своей выносливости. Чем дальше, тем события вокруг меня делаются все сложнее и головокружительнее и, не переставая, бьют меня по нервам… О смерти Бори Богданова ты знаешь уже от Вари. <…> Он экстренно вызвал к себе Мишу и тут же при нем застрелился. Промучился ночь и на другой день умер. <…> Миша вынес немалую пытку…»