Эльдар Сафин - Звонкая мелочь времени (сборник)

• Название: Звонкая мелочь времени (сборник)
• Автор: Эльдар Сафин
• Жанр: Городская фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-905360-17-6

Талант творца миров раскрылся у Эльдара Сафина в полной мере. В книге под одной обложкой собраны очень разные вселенные: и далекое будущее человечества, и совсем близкое – нашего государства, и мрачное готическое фэнтези, и оптимистичные сказочные мирки, и альтернативная Россия в самых разных проявлениях, и многое другое. Автор словно предлагает своим персонажам те или иные необычные условия – и с любопытством смотрит, как они справятся.

---

– А при чем здесь я?

– Ты пешка. Но пешка ценная – мало ли кто захочет тебя разыграть? В общем, давай так – я тебя отправляю к отцу, а ты к нам претензий не имеешь. Да хоть и имеешь – мне без разницы.

– А если я откажусь? – Не то чтобы Шурик и вправду хотел отказаться от встречи с отцом… Но надо было выяснить всё.

– Тогда я прикажу отвезти тебя туда силой.

Через сорок минут небольшой, выкрашенный зачем-то бурой краской самолет делал разворот после взлета, а Шуранды Аланов, сидевший в узкой прокуренной кабине стрелка, смотрел на громадный университетский комплекс сверху.

Под самолетом проплывали поля и речки, в шлемофоне бормотали неразборчиво между собой пилот и бортинженер, а навстречу ему поднималась новая эра.

Республика Знаний со всеобщим бесплатным и ненасильственным образованием – как мечтал Ашур из Ракоповки. В колхозы проведут газ и горячую воду, всем выдадут паспорта, и можно будет в любой момент поехать в город за товарами!

Расцвет, новый Золотой Век. И он, Шурик, окажется в самом центре происходящего!

Эра, в которой он будет рядом со своим отцом.

Со своим великим отцом!

Он и не заметил, как уснул под мерную тряску двигателей.

Громадное окно распахнуло наружу свои крылья-створки. Судя по повреждениям, оно сделало это впервые за долгие годы, а то и десятилетия. За окном виднелся шпиль кафедрального собора.

Свежий – если не сказать морозный – ветерок трепал абсолютно седые волосы человека, сидевшего за длинным столом.

Звук перелистываемых страниц внезапно нарушил четкий, мерный перестук подкованных сапог.

– Представляешь, Олек, я раскопал, что мой прадед по матери был архиереем! – Аланов говорил, не поднимая головы, точно сам с собой. – Совершенно случайно, разбирая мятеж двадцать четвертого года. И тут же вспомнил, что у меня есть сын. Наследник моих знаний! Эх, сейчас разберемся с проблемами – и такое государство у нас будет! Республика Знаний – и не по названию, а по факту! Самый большой процент образованных людей в мире! Множество энциклопедистов, узкопрофильных специалистов, я смотрю в архив и вижу, что лучшие ученые Каледонии – это наши беглые студенты. Лучшие ученые Гармаста – тоже! Даже в Белине – уж на что глухомань – отметились, хочешь, покажу бумаги, доказывающие, что прошлый президент Белина отучился четыре курса в КГУ?

– Ты всегда был бумажным червем. – Орел сел прямо на стол, в паре метров от Грашека. – Только раньше тебе приходилось двигаться, а теперь вот сидишь и читаешь без передыху.

В воздухе висел легкий запах гари. Столица не проникала в кабинет криками, перезвоном колоколов, шумом машин – высоко забрался Грашек, – но смрад уже потушенного пожара, сожравшего почти весь центр, добирался даже сюда, куда не всякая птица залетит.

– Читаю, – согласился Грашек. – И еще пишу. И думаю. И ем. – Слова из хозяина кабинета выходили порциями, будто из чудной говорящей машины. – Не мешал бы ты мне! Честное слово, пока тебя нет, я работаю раз в десять продуктивнее, а как с тобой поболтаю, так потом минут двадцать обратно в ритм войти не могу.

– За границей думают, что моя смерть – хороший знак. Признак демократизации общества. – Орел хрипло расхохотался – будто заклекотал. Через несколько мгновений смех перешел в кашель.

– И правильно думают, – все так же, не отрываясь от бумаг, произнес Грашек.

– Все-таки с мятежом ты отлично придумал! – Глаза военного озорно блеснули, губы исказила хитрая улыбка. – Многоходовка в твоем стиле.

Отец Шурика наконец оторвался от бумаг. Орел тут же состроил подходящую случаю серьезную мину.

– Мятеж. Мы. Разрабатывали. Вместе. Ты доказал, что нужна чистка рядов, а я составил четкий план. – Грашек смотрел на друга – неужели тот действительно решил свалить все на него? Разум человека гибок, вполне может найти оправдание любой собственной подлости в чужих ошибках.

– Шучу. – Олек соскочил со стола. – Не переживай. Мы же уже все сто раз обсудили: военный во главе государства – это непрекращающиеся войны и косо смотрящие соседи. А так – безымянный полковник возьмет на себя внешнюю разведку и часть внутренней, а ученый с мировым именем – управление страной. – Хозяин кабинета грустно улыбнулся. – Но вот моя смерть точно на тебе. Я предлагал убить меня в последний день путча.

– Не получилось бы. – Грашек опять обратил взгляд на бумаги. – Ты – осколок прошлого, твоя смерть должна быть своевременной. Пойми, это тебе не нужно доказывать, что ты опасен! Я же первым ходом показал, что тоже могу укусить. В первую очередь – своим, но и чужим тоже.

– Не заводись. – Орел прошелся вдоль стола, выглянул в окно. – Как я мечтал об этом кабинете! И, представляешь, подписывает диктатор отречение, а я понимаю, что попал в ловушку. Все, никаких больше тактических разработок, никаких полигонов, а одна огромная политическая задница!

– Ага. – Грашек вновь оторвался от бумаг. – И ты решил оставить себе полигоны и разработки, а задницу отдал мне.

Орел не ответил. На лацкане его мундира мигнул зеленый огонек, и полковник, не прощаясь, вышел из кабинета – новый диктатор даже не проводил его взглядом, видимо, это была бесконечная беседа, не требующая от собеседников формального окончания.

Мимо двух гвардейцев в черных мундирах, по широкому коридору, под низкую арку Орел почти пробежал, потом долго возился с ключами – даже ловкая и сильная, одна рука не заменяла двух.

– Ну что? – спросил он и тут же закашлялся.

В маленькой комнатушке скрючился на колченогой табуретке высокий молодой парень в тельняшке. Перед ним, занимая почти все оставшееся место, пестрел огоньками странный аппарат.

– ТГУ на связи, – сухо ответил детина и, повинуясь властному жесту начальника, неожиданно ловко выскользнул из комнатки.

– Зяблик, семь, два, один, три, – сухо, без интонаций произнес Орел.

Аппарат захрипел, потом что-то запищало, и вдруг треск умолк.

– Тушкан, пятнадцать, двадцать девять, – четко ответили из аппарата. Спящему Шурику голос показался знакомым – да, точно, это же проректор по учебной части! – Малого отправил, маршрут рядом с границей, как ты и просил.

– Когда вылетел? – Олек взглянул на стену – там висел тяжеленный морской хронометр.

– Час десять назад. Через сорок минут дозаправка, потом еще полтора часа до столицы.

Орел достал сигарету, прикурил, выдохнул дым в пол.

– Тушкан. Я вот одного не понимаю, почему ты вообще на меня вышел? Грашек ведь ваш, университетский.

– Наш, да не мой. – Голос звучал ровно, будто на лекции. – Он «юрист», я «философ». Из-за «юристов» сейчас научный план идет к черту! Да еще я слышал, он собирается делать университеты открытыми. А это – смерть науке.

– Понятно. – Рыхлый столбик пепла упал на бетонный пол. – Ну, значит, и за хозяйственника вашего я тебя благодарить не буду.

– Не стоит. Проректор Рихаг сам захотел поиграть в паучьи игры.

– Отбой.

Не дожидаясь ответа, Олек переключил рычажок на вынесенной вправо панели. Потом торопливо загасил сигарету и начал крутить верньеры. Наконец, удовлетворенный, он несколько раз ритмично ударил ногтем по микрофону.

– Дя, – отозвался голос со странным акцентом.

– Хоть бы спросил, кто это, что ли… – недовольно пробормотал Орел в сторону. – Через час – час двадцать у вас от скал пойдет самолет. Его надо сбить, выставь всех стрелков. Форма – каледонская, покажетесь там недалеко от поселка, мне нужны свидетели агрессии. Понял?

– Сё поняль! Если виживуть пилёты – нядо дёбивать?

Олек задумался, потом тряхнул головой.

– Нет. Если выживут – значит, судьба такая. Главное, засветитесь в форме перед населением! Отбой.

И вновь, не дождавшись ответа, переключил рычаг.

Из сна Шурик вырвался далеко не сразу. Он помнил всё, потом часть воспоминаний перемешалась с обрывками других снов, потом не осталось воспоминаний, только знание – с самолета надо уходить на дозаправке.

Удар. Сквозь ресницы – сумасшедшая муха, пытающаяся летать в трясущемся салоне. Полное пробуждение, парень начал отстегивать ремни. Один из них заело, и он, матерясь и постанывая от боли в затекшей руке, то выбирал слабину, то натягивал ремень до предела, отвоевывая сантиметры.

– Не, мотор глушить не будем! – басом закричал в шлемофоне пилот. – Сразу в столицу! У меня там баба есть – огонь! Хочешь – подругу позовет?

– Имел я этих подруг! – жалобным фальцетом ответил ему бортинженер. – Мне бы выспаться, четвертые сутки мотаюсь! Вас, пилотов, как собак нерезаных, а бортинженеров во время переворота половина полегла! Ваша-то сторона бронированная! А у нас только фанера и приборы!

Наконец освободившись, Шурик выполз из кресла – во сне тело затекло, один знакомый медик говорил, это происходит из-за его долговязости и отсутствия витаминов.

На карачках, почти ползком он добрался до люка – и тот оказался заперт. Грохот моторов ощущался физически, через вибрацию, в голове еще крутились какие-то обрывки сна.