Джайлз Макдоно - Последний кайзер. Вильгельм Неистовый

• Название: Последний кайзер. Вильгельм Неистовый
• Автор: Джайлз Макдоно
• Издательство: АСТ
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-023641-7, 5-9660-0108-1

Вильгельм II. Внук королевы Виктории. Последний кайзер Германии, вынужденный бежать из страны. Тот, кто начал Первую мировую войну, погубившую его империю. Сложная, противоречивая фигура на шахматной доске Истории.

Так кем же он был?

Кем считал себя сам?

Как выглядел в глазах современников — и каким предстал для потомков?

---

Вильгельм очень любил играть в карты, особенно в немецкий скат, но, как непочтительно замечает Мюллер, играл он довольно скверно. Карты помогали коротать вечера после охоты. Во время войны кайзера нередко можно было видеть за карточным столом с неизменными партнерами — Линкером, Валентини и Мюллером. Вероятно, это был способ отходить от общества супруги, которая обычно сопровождала Вильгельма в Роминтен или Губертусшток. Ее попытки стать постоянной участницей «северных экспедиций», правда, быстро прекратились. В Роминтене Вильгельма усиленно обхаживал князь Рихард цу Дона-Шлобиттен, представитель одной из старейших династий Восточной Пруссии. Мюллер называл его «шефом охотничьего кабинета» кайзера. Видимо, не без его участия была проведена «механизация» охотничьего хозяйства в отдаленном прибалтийском поместье кайзера. Место дрожек заняли автомобили, все было опутано телефонными проводами, так что охотники могли получать своевременное предупреждение о появлении дичи. Чтобы не спугнуть ее, по земле для стрелков были расстелены войлочные маты.

Мюллер подробно расписал события двух дней в жизни кайзера — в качестве примера обычного для него распорядка. Время — декабрь 1904 года, место действия — Берлин. 3-го числа после завтрака — прогулка с канцлером в Тиргартене; на ходу Вильгельм заслушивает доклад о состоянии флотских дел; затем — визит к английскому художнику Коупу в Монбижо. Потом кайзер присутствует на крестинах, после чего посещает еще одного художника — итальянца Витторио Маттео Коркоса. Перерыв на чай, и вечер с офицерами ландвера в Темпельгофе. В одиннадцать он возвращается домой, в замок. На следующий день после завтрака — освящение церкви в рабочем районе Гезундбруннен, на севере Берлина; во избежание инцидентов Вильгельм отправляется туда с солидной охраной — весьма разумная предосторожность. В замке он принимает кубинского посланника и художника — мариниста Вилли Штевера. Он обедает со статс-секретарем фон Рихтгофеном, совершает прогулку по Тиргартену и ужинает со своим театральным интендантом фон Хюльзеном. Отходит ко сну в половине первого ночи.

В середине дня Вильгельм имел обыкновение поспать. Мюллер жаловался, что этот обычай, очевидно, полезный для здоровья кайзера, создавал трудности для его окружения: вечером он был свеж как огурчик, а остальные клевали носом. Посол Меттерних прославился умением засыпать с открытыми глазами; Мюллер, по его собственному признанию, тоже порой не мог избежать объятий Морфея. Если не происходило чего-либо экстраординарного, в библиотеке замка после ужина устраивалось чаепитие. Вильгельм вслух зачитывал заинтересовавшие его места из документов и приготовленных для него газетных вырезок. Женщины — в частности, Дона, — занимались в это время вязанием. Все было очень по-бюргерски. Курить мог только сам кайзер. Однажды супруга обратилась к Вильгельму с вопросом: «Не пора ли идти спать?» Последовала сердитая реплика: «Ну а что еще делать — такая скучища!»

Длительное пребывание в обществе кайзера не каждый мог вынести. Начинались даже проблемы со здоровьем. На бравого моряка Мюллера плохо подействовали длительные обеды, ужины и особенно «пивные вечера». Дело было не только в количестве поглощаемой пищи; несварению желудка немало способствовали шуточки хозяина, его дружеские похлопывания по спине — и ниже, а также проповеди капеллана Людвига Генса — настоящего византийца по своей натуре. В конце апреля 1906 года Мюллер запросил отпуск по болезни. В сентябре нагрузки, связанные с присутствием на маневрах, вызвали рецидив. Едва он успел кое-как оправиться, начался охотничий сезон с его бесконечными ночными бдениями за картами. В январе день был короткий, так что обеды плавно перетекали в ранний ужин. Мюллер как-то протянул еще год, но во время «Кильской недели» 1908 года даже Вильгельм обратил внимание на то, что с шефом его морского кабинета творится что-то неладное: «Боже! Да Вы жутко выглядите! Я отсылаю Вас домой, чтобы Вы немного округлились!» Сочувствие кайзера запоздало: Мюллеру пришлось лечь на операцию — резекция желудка!

V

При дворе не часто можно было увидеть знаменитых художников и музыкантов, но это не означало, что Вильгельм был равнодушен к искусству. Мольтке и Хелиус услаждали его игрой на пианино, у одной из фрейлин Доны — госпожи фон Герсдорф — был неплохой голос. Вильгельму нравились хоралы, он охотно слушал оркестровую музыку, а на своей яхте выступал даже в качестве дирижера. Первоначальное увлечение Вагнером сменилось охлаждением; возможно, тут сказалось влияние матери — она не переносила автора «Кольца Нибелунгов». Сам он объяснил свое разочарование в Вагнере тем, что тот не популярен в народе — Вильгельм ни разу не слышал, чтобы какой-нибудь уличный торговец насвистывал мелодию из оперы. Он пытался заказать оперу у Сен-Санса, но тот отклонил почетное предложение. Зато выручил Леонкавалло, сочинивший «Роланда Берлинского» по мотивам исторического романа Виллибальда Алексиса. По сюжету там осмеивался бургомистр — Вильгельму это очень понравилось, он буквально отбил ладони, хлопая исполнителям. Особенно ему импонировала итальянская опера с ее проникновенными ариями. В замке концертировали композитор Эдвард Григ и скрипач Йозеф Иоахим. Остряки говаривали, что кайзер появляется в театре всегда одетый как персонаж спектакля — в форме главного егеря, когда смотрит «Вольного стрелка», или в форме адмирала в «Летучем голландце».

Он любил живопись Менцеля, особенно его полотна на исторические сюжеты. Когда художник скончался в возрасте девяноста лет (это случилось 9 февраля 1905 года), Вильгельм устроил для него пышные похороны: гвардейцы королевской охраны в мундирах времен Фридриха, море знамен, скрипичный квартет под руководством Иоахима в Старом музее, детский хор, исполняющий кантату Бетховена, сам кайзер в траурной процессии за гробом в сопровождении своих генералов — такие почести ранее оказывались только покойному Мольтке.

Портреты Вильгельм имел обыкновение заказывать у модного тогда в Европе венгерского живописца Ласло. Какое-либо постоянство в его вкусах трудно обнаружить — обычно кайзер следовал рекомендациям своего окружения. Для своей резиденции «Ахиллейон» на острове Корфу он накупил дешевых акварелей. Наибольшее удовольствие ему доставляли морские виды на картинах Зальцмана, Бордта и норвежца Ганса Даля.

Привлекало кайзера монументальное искусство, он любил составлять архитектурные проекты. Во время разного рода заседаний и встреч, которые он считал скучными, он частенько рисовал или чертил что-нибудь на оборотной стороне конвертов или документов. Советники делали вид, что ничего не замечают. «Зачем портить ему удовольствие?» — однажды резонно заметил по этому поводу Мольтке. Видимо, сказывалась наследственность: не только для Викки, но и для его двоюродного дедушки, Фридриха Вильгельма IV, была характерна та же манера. Любимым занятием Вильгельма было проектирование разных новинок для военно-морского флота, но однажды он создал эскизный проект памятника Колиньи во Вильгельмсхафене. Он покровительствовал скульпторам Вильгельму Хаверкампу, Иоханнесу Гетцу, Максу Унгеру (изваянную последним 18-метровую статую Фритьофа он подарил норвежскому королевству) и, конечно, своему старому приятелю Эмилю Шлитц-Герцу. Не повезло Густаву Эберлейну: кайзер счел, что тот не проявил к нему достаточного почтения, и решил лишить его официальных заказов. Явным фаворитом оставался Бега. Вильгельм пребывал в полной уверенности, что берлинская школа скульпторов вполне может составить конкуренцию корифеям итальянского Ренессанса.

В 1901 году Вильгельм наконец торжественно открыл свою «Кукольную аллею» в Тиргартене. Великие, по мнению кайзера, современники изображали исторических персонажей. Вильгельм предстал в образе Фридриха Великого, Эйленбург — в образе рыцаря Венда фон Ильбурга, и так далее. Самым забавным было перевоплощение художника Генриха Цилле в Венделина фон Плото (статую изваял Август Краус). Выступая на церемонии открытия «Пуппеналлее», Вильгельм воспользовался случаем, чтобы изложить свои взгляды на социальные функции искусства, которое должно служить интересам общественного блага:

«Высшая миссия нашей культуры состоит в том, чтобы стремиться к идеалу. Если мы хотим оставаться образцом для других наций, мы должны добиться того, чтобы к культуре приобщился весь наш народ, чтобы она проникла в самые низшие слои населения. Достигнуть этого можно только в том случае, если искусство протянет народу руку, чтобы поднять его до должного уровня и не опустить до уровня сточной канавы».

Вильгельм отдавал себе отчет, что «Кукольная аллея» нравится далеко не всем, он отчаянно защищал свое детище, без лишней скромности проводя параллель между рейхом и античной Грецией: «Когда я, будучи ребенком, посетил со своей матерью Афины и увидел творения древних греков, увековеченные в мраморе, я понял, каким мощным стимулом для развития патриотизма может стать история страны, запечатленная в камне…»