Михаил Ахманов - Консул Тревельян

• Название: Консул Тревельян
• Автор: Михаил Ахманов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-62066-1

Никогда не знаешь, что тебе пригодится в жизни, а что нет… Ивару Тревельяну, социоксенологу и лучшему полевому агенту Фонда Развития Инопланетных Культур, и в голову не приходило, что ему придется испытать все плюсы и минусы новейшего метода перемещения человеческого сознания в тела иных существ. Результат Тревельян ощутил на собственной шкуре, вернее, на хитиновой броне, жвалах, усах, шпорах и всем прочем, присущем разумным паукам, обитателям Арханга. Операция по спасению коллеги, затерявшегося на этой огромной планете, грозила затянуться, а времени оставалось все меньше. Ведь в случае провала операции на кону будет стоять судьба всей Галактики!

---

Ивар вздохнул и произнес:

– Не могу сказать, в каком состоянии будет Винсент. Вызови в приемную камеру Ханса Аппеля, и пусть почтенный Фархад тоже там будет. Вдвоем врач и нейрофизиолог быстрее разберутся.

– Да, шеф. Сделаю, шеф.

Прервав связь, Тревельян представил каменную стену Рхх Яхита под беззвездным небом. На мгновение яркая вспышка заставила его прищуриться, затем охватили мрак и холод. Свет, тьма… Миг, когда портал распахнулся перед ним и вновь соединил края разорванной Вселенной, был неощутим. Он стоял на верхнем городском карнизе, перед ним чернели отверстия нор, из туч сыпали снежные хлопья, и яростными порывами налетал ледяной ветер. Тьма и холод быстро отступили: включился термокостюм, согрел его, лицо прикрыла пластина ночного визора; теперь он видел так же ясно и отчетливо, как днем. Картина была знакомой, но глаза человека воспринимали ее иначе, чем антенны симбионта – чудилось, что скалистый кряж с пещерным лабиринтом вздымается вверх бесконечно, пронзая вершинами облака, или, возможно, не облака висят над ним, а такие же горы источенного ходами камня.

Тревельян моргнул, иллюзия исчезла, и его взгляд потянулся к тоннелю, что вел в казармы. До входа было метров двести, но он различил крохотную фигурку стоявшего там часового – жвалы с острыми кончиками, разведенные в стороны глазные стебли, секиру в верхних конечностях. Неощутимая доля секунды, и он очутился среди каменных стен, за спиною стража. Он знал, чего ожидать, и все же шок был неизбежен.

Тоннель, казавшийся прежде таким широким, таким просторным… Сейчас Ивар чуть не упирался в свод макушкой и, растопырив локти, мог коснуться стен. Пещера за тоннелем, огромная, величественная, с высоким потолком, что тонул во мраке – теперь скромных размеров залец с грубыми, кое-где кривоватыми колоннами и множеством темных дыр, ведущих в глубь горы, в проходы лабиринта. А главное – доблестный туа па, что несет охрану! Грозный воин в железном доспехе, с секирой, с окованными металлом шпорами!.. Он доставал Ивару до колена и выглядел неуклюжим подземным карликом, пародией на сказочного гнома. Но у земных гномов, как помнилось Тревельяну, топоры были все же побольше, а сами гномы – ростом повыше.

Однако этот жестокий народец являлся разумным и попадал в сферу интересов ФРИК. Тревельян, конечно, не надеялся дожить до времен, когда архи покинут подземелья, возведут небоскребы, проложат железные дороги и устремятся к звездам. Но увидеть на этой планете поля, стада и изобилие пищи он твердо рассчитывал, надеясь, что в этом дивном будущем тут перестанут есть своих сограждан, особенно тех, что приплыли, на свое несчастье, из-за моря.

«Что за мрачные мысли? Ты и до небоскребов доживешь, – обнадежил его Командор. – Подселишься ко мне, когда придет твой час, а кристалл достанется внукам… Как-нибудь уживемся вместе».

«Ужились бы, но я не того масштаба личность, чтобы попасть в Колумбарий Славы, – возразил Тревельян. – У меня, дед, твоих заслуг не имеется и внуков тоже».

«Все впереди, голубь мой, все впереди. Но о внуках или хотя бы о детишках пора побеспокоиться. С меня бери пример! Пять сыновей, шесть дочек, а ведь дома я бывал раз в год по обещанию. Служба! А ты ведь у нас крейсером не командуешь».

Вздохнув, Тревельян надвинул капюшон плаща.

«Не командую. У меня небольшая исследовательская станция, тридцать семь сотрудников, и одного я потерял. Давай-ка его отыщем».

С этими словами он пересек зал с колоннами и углубился в тоннель, где почивала синяя рота. В его стенах зияли щели, ведущие к спальным норам, и из них не доносилось ни звука. Идти пришлось согнувшись, но капюшон все равно задевал камни, что торчали тут и там из неровного потолка. В узком проходе плащ, в общем-то, был бесполезен – повстречай он здесь гвардейца, тот бы мимо не прошел, а уткнулся прямо в колени Ивара. Но архи спали, и просыпаться среди ночи было не в их правилах.

Отсчитывая щель за щелью, он нашел нужный закуток, ползком протиснулся в него и услышал хрип и скрежет Кривой Шпоры. Камера оказалась крохотной, два с половиной на два метра; слева – гамаки Хау и Хеса Фья, справа – Оси и Тоса Фиута. Тревельян сел на пол – выпрямиться тут он не мог – и уставился на своего ментального симбионта. Впервые он видел его со стороны и решил, что Хес Фья изящен и даже красив – само собой, по местным меркам. Сейчас он чувствовал глубокую связь с этим молодым архом, не мысленную, а эмоциональную, ту нерасторжимую связь, что возникает между отцом и сыном или иными близкими родичами. Они с Хесом Фья так отличались друг от друга, так разнились по внешнему облику, физиологии, привычкам и культуре породивших их рас, что в Галактике не нашлось бы еще столь непохожих созданий. Но это не имело значения. В конце концов, кто ближе существа, соединенного с тобой не только разумом, но и общими чувствами?..

«Не забывай про меня, – ревниво проворчал Командор. – Я ведь не шестилапый таракан. Я тоже был человеком, и я твой предок».

«Прости, дед», – откликнулся Тревельян, повернул голову к другой стене и вздрогнул. Архи, жители подземелий, обладали острым зрением, но тьма, царившая в спальных норах, не позволяла разглядеть ровным счетом ничего. В этом не было нужды; Хес Фья и его соратники ориентировались на ощупь и точно знали, где свалены доспехи и оружие, где их гамаки и где бадья с пойлом. Но сейчас мрак не являлся помехой, и Тревельян отчетливо видел стену над гамаком Тоса Фиута. Камень покрывали глубокие царапины, казавшиеся на первый взгляд хаотическими, но он мог поклясться, что различает знаки земного алфавита. Не такие ясные, как на тележных досках, они повторялись много раз – корявые, неуклюжие, перечеркнутые случайным движением шпоры. Тревельян глядел на них, словно паломник, узревший в Святой Земле гроб и саван Спасителя.

«ВИНС, – было процарапано на стене. – ВИНС, ВИНС, ВИНС…»

Вопль о помощи, точно как на досках.

«Нашлась потеря, – прокомментировал Советник. – Вот ирония судьбы! Чуть не месяц у тебя в приятелях ходил, рядом спал, ел и чуть нашего Хеса не слопал! Ладно, с этим проехали… Но что же он Винса-то не отпускает? На кой ему человечья душа? Поносит демонов, а сам не отпускает!»

Тревельян не ответил – он погружался в сонный разум Тоса Фиута. Проникновение было более глубоким, чем прежде, и он впервые ощутил, что с этим архом происходит странная метаморфоза. Его нервный узел почти атрофировался, и даже во сне Тос Фиут пребывал в состоянии стресса – значит, гормональный баланс был нарушен, то ли по причине болезни, то ли из-за того, что соль он потреблял в немереных дозах. Либо первое, либо второе, либо неведомое третье, четвертое, пятое и десятое… Диагноз казался невозможным, так как о болезнях архов на станции Сансара знали не больше, чем о точной дате конца Вселенной. Чувствуя свою беспомощность, Тревельян не пожелал этим заниматься и приступил к глубокому сканированию спинного мозга.

Непростая задача! Связь нервного узла с основным мыслящим центром почти прервалась, что сделало ментальный канал слишком узким и нестабильным. Стараясь уловить слабые импульсы и разобраться в их смысле, Ивар вдруг осознал, что спектр излучений ему знаком. Где-то он сталкивался с подобной картиной, и чудилось ему, что это было совсем недавно, если не вчера, то несколько дней назад. Но где?.. Где и когда?.. Он с легкостью бы это выяснил, будь у него время для таких воспоминаний. Но сейчас он погружался все глубже и глубже в хаос разума Тоса Фиута, пробиваясь сквозь его сонные кошмары, сквозь пласты минувших лет, сквозь гнев и гордость, ненависть и страх. Тос Фиут боялся демонов и ненавидел их – но, возможно, демон был всего один?.. Чуждая сущность в гибнущих клетках мозга… Второго мозга, напомнил себе Тревельян, и ему опять показалось, что он уже видел похожий ментальный узор.

«Это вряд ли, – буркнул Командор. – Где видел, у кого? Тут у нас типичный случай делириум тременс, а у людей такие болячки давно не встречаются. На вашей станции и пьющих-то нет. – Пауза. Потом он добавил: – Конечно, если не считать меня».

Тревельян промолчал, слушая, как скрипят и щелкают жвалы Тоса Фиута. Слабый, едва заметный импульс коснулся его разума, потом пришли другие ментальные волны, и он решил, что сознание арха не было их источником. Чья же аура пробилась к нему, чей призыв он услышал?.. Дрожь сотрясла Тревельяна, струйки холодного пота потекли по спине. Теперь, настроившись на нужную волну, он различал эти импульсы яснее, он понимал их смысл. То молила о помощи человечья душа, взывала безмолвно из могилы умирающего мозга, с крохотного острова, что сокращался с каждым днем и вскоре должен был совсем исчезнуть – а с ним исчез бы Винсент Кораблев, человек, посланец земной цивилизации. Его мысли были недоступны Ивару, он ощущал только ужас – долгий, долгий ужас существа, погребенного в темнице чужого тела.

– Бедняга, – вырвалось у него, – бедняга…