Иван Черных - Штопор

• Название: Штопор
• Автор: Иван Черных
• Издательство: Эксмо
• Жанр: О войне
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-27916-6

Одна за другой обрушиваются неприятности на Николая Громадина, командира экипажа бомбардировщика. Личная жизнь зашла в тупик, на службе откровенно издевается начальник эскадрильи, который упорно не признает профессионализм и мастерство аса Громадина. И Николай видит для себя единственный выход — он хочет испытать себя в настоящем деле и просит направить его в Афганистан. Ведь трусом Николай никогда не был…

---

— А там сейчас самая жара, не надоело вам пекло в Кызыл-Буруне?

Кызыл-Бурун, конечно, не рай, но лучше быть там всем вместе, чем здесь в неведении, что с мужем. И Аленку жаль, весной она сильно переболела ангиной, надо было бы дать организму окрепнуть…

А Николай, кажется, доволен назначением: необычно возбужден, весел, разговорчив. Предложил сегодня поехать в Москву, еще раз сходить в Третьяковку, на Красную площадь, в Кремль. Аленка обрадовалась, собирается вместе с ним, а у Натальи все валится из рук, слезы непрошено катятся из глаз.

— Мамочка, мы уже готовы, — поторапливает дочь, не понимает, какое горе нависло над ними.

Ей не хотелось ехать: какое уж тут развлечение, когда в дверь беда стучится, но и оставить их одних в этот, может, последний их день она не могла.

Погода, как и в прошлый раз, выдалась на редкость теплая — солнечная, тихая и нежаркая, хотя на небе появились необычно круглые белые облака.

— Предвестники холодного фронта, — объяснил Николай. — Во второй половине дня следует ожидать дождь с грозой. Потому экскурсию нашу начнем с Кремля и Красной площади.

Аленка зачарованными глазенками смотрела на росписи соборов, на Царь-пушку и Царь-колокол, расспрашивала отца, кто их сделал и зачем. У нее столько вопросов, что Николай не на все находил ответ, обращался за помощью к жене (хотел и ее настроить на веселый лад), но Наталья, как ни старалась, не могла разогнать печаль. Лишь после Третьяковской галереи, когда дождь загнал их в ресторан и она выпила, чтобы не простудиться, рюмку коньяку, мрачные краски, созданные воображением, стали распадаться и светлеть, она поверила Николаю, что все идет, как он хотел, впереди их ожидает прекрасное будущее, и настроение ее улучшилось.

Домой они вернулись поздним вечером. Уставшая Аленка мгновенно уснула крепким, безмятежным сном, каким способны спать только дети. А Наталья и Николай долго еще лежали в постели с открытыми глазами, слушая щемяще-грустную музыку, передаваемую будто для них по радио, и думая, что ждет их впереди. Ни он, ни она не знали еще, сколько продлится разлука, какие суровые испытания готовит им судьба, но предчувствовали это.

ЧАСТЬ 3

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Афганистан, 1986 г.

1

Тарбоган — небольшой уютный городишко, раскинувшийся у подножия одного из западных отрогов Памира; многоэтажных домов здесь всего несколько десятков, в основном одноэтажные, глинобитные и кирпичные, но чистые, аккуратные, с палисадниками, садами, виноградниками. Улицы широкие, прямые, вытянутые вдоль отрога с востока на запад. Южная улица, самая длинная, почти уперлась в забор, за которым приютились неказистые строения авиаполка и батальона аэродромного обслуживания. А за ними — аэродромное поле с бетонированной взлетно-посадочной полосой и рулежными дорожками.

Еще при заходе на посадку Николай обратил внимание на то, что на аэродроме, кроме одного «Ми-8» и «Ан-12», никакой техники нет; значит, как он и предполагал, все находятся в Афганистане, и ему здесь долго задерживаться не придется.

Прилетевших встретил шустрый, с начальствующим видом капитан, распорядившийся подрулить к «Ан-12», у которого расхаживало четверо солдат.

Едва самолет остановился и двигатели замолчали, грузовой люк «Ан-12» открылся, и солдаты стали спускать на землю оцинкованные гробы.

Николаю и в Кызыл-Буруне доводилось видеть перевозку погибших в Афганистане воинов, но тогда он воспринимал это спокойно, как мало касающееся его дело; теперь же сердце сдавило, стиснуло тяжелой гнетущей тоской. Мелькнула подленькая мысль: «А правильно ли я поступил? — Но тут же отогнал ее: — Правильно».

В самолет, в котором он прилетел, стали загружать гробы, а к «Ан-12» подъехали машины с мешками муки, с коробками макарон, сахара, печенья, с медикаментами.

Николай представился капитану, распоряжавшемуся на аэродроме, и, узнав, что тот является здесь самым большим начальником — и комендантом, и начальником штаба, — протянул ему командировочное предписание. Капитан внимательно прочитал.

— Мы получили телеграмму о вашем назначении. Устраивайтесь в гостиничном общежитии. На очередь на квартиру поставим, скоро у нас дом сдается. А пока ждите. Прилетит командир полка или его заместитель, определят, когда вам отправиться за кордон.

— И долго ждать? — Николай не любил неопределенности, ожидание действовало на него угнетающе.

— Думаю, что нет. Они частенько сюда наведываются. Слетают с вами на горушку, на полигон и дадут допуск в небо. — Капитан вернул предписание и, прочитав на лице майора огорчение, сказал одобряюще: — Да вы не торопитесь туда, успеете повидаться с душманами. Там не очень весело… Погуляйте по городу, познакомьтесь с достопримечательностями. У нас есть куда сходить.

Весь следующий день Николай бродил по городу, довольно приличному и зеленому, пообедал в ресторане, где был большой выбор блюд и готовили не хуже, чем в столичных, но настроение оставалось подавленным, его всюду преследовали «черные тюльпаны», и из головы не выходил вопрос — почему так: мы им продовольствие, медикаменты, а они нам — пули? Седьмой год длится война, и конца ей не видно. Значит, душманов там не единицы, не мелкие банды, как пишут в газетах, а крупные, хорошо вооруженные отряды, коль народная власть и ограниченный контингент не в силах с ними справиться… В чем же дело, почему народная революция так затянулась, забуксовала?..

Ответы на эти вопросы должен был дать Афганистан.

Капитан оказался прав: не прошло и трех дней, как в Тарбоган прилетел командир полка, симпатичный тридцатитрехлетний полковник Серегин. Узнав, что Николай испытывал в Кызыл-Буруне новую технику, он сделал с ним два полета и сказал одобрительно:

— Ничего, академия не отняла навыки. Остальное приобретете там, за хребтами Гиндукуша.

2

Гора с горой… Не думал Николай, не гадал, что судьба снова сыграет с ним злую шутку — сведет со Сташенковым. Да еще как! Заставит их служить в одной эскадрилье, поменяв местами: теперь Николай командир, а Сташенков у него заместитель.

Встреча ошеломила Сташенкова, он даже в лице изменился, плотно стиснутые губы белой каемкой подернулись. Еще бы! Около года в Афганистане, сделал более ста пятидесяти боевых вылетов, ждал должности комэска, как засиделая девица замужества, а прислали «академика», завзятого недруга.

Николай понимал состояние бывшего комотряда, сочувствовал ему и зла не помнил — годы заглушили прежнюю обиду, да и невиновным он себя не считал: надо было сдержаться, а он, как молодой петушок, в бой ринулся…

После того как командир полка представил Николая личному составу и распустил строй, он подошел к Сташенкову и протянул руку. Тот не сразу взял, подумал, пожал ответно.

— Значит, и вас судьба не миновала, — сказал сочувственно.

— Какую сам выбрал, — возразил Николай. — Не зря же мы пот в Кызыл-Буруне проливали. Теперь представилась возможность проверить, как мы учились и чему научились.

Сташенков скептически усмехнулся:

— Здесь не полигон, и школа тут совсем иная.

— Надеюсь, поможете мне овладеть этой школой? Теперь нам летать крыло к крылу, помогать друг другу, выручать. И в первый боевой вылет прошу инструктором вас.

Сташенков пожал плечами, усомнился в его добром расположении. Но служба есть служба…

И вот они в полете.

Над горами висит знойное блекло-желтое небо. Ни облачка, ни дымка. Даже пролетевший на большой высоте самолет не оставил следа инверсии: раскаленный воздух мгновенно сжег мельчайшие частицы пара.

Афганистан. Вот он какой! И хотя Николай мысленно не раз представлял себе и эти островерхие горы, и жаркое, блеклое небо, все было необычным, чужим, зловещим. Необычным было и ощущение: страха он не чувствовал, а организм напряжен до предела — мышцы как натянутая тетива, глаза пощипывает, в ушах звон. И вертолет гудит приглушенно, идет над долиной осторожно, крадучись, делая змейки влево, вправо, часто шарахаясь то вниз, то вверх, словно от испуга, — болтанка такая, какой Николай в Кызыл-Буруне не помнил. Куда ни глянешь — ни души. Люди здесь прячутся, подстерегают друг друга из засад, потому приходится вести вертолет над самой землей вдоль быстрой и бурливой речушки, зажатой с обеих сторон каменистыми берегами. Во время половодья и интенсивных дождей река разливается чуть ли не до подножия гор — видно по отметинам, — а теперь это скорее речушка, во многих местах разбегающаяся по плато мелкими ручейками. Слева и справа возвышаются громады гор, отполированные ветрами и ливнями; лишь у подножия виднеются хиленькие кустики с причудливо закрученными ветвями.

Летчики прозвали эту долину Долиной привидений, но Сташенков сказал, что это самое тихое место в Афганистане: недалеко наша граница, места труднопроходимые, и душманы предпочитают другие, более южные и восточные караванные тропы. Но, случается, появляются и здесь. Вот и несет вертолетная эскадрилья досмотровую службу вдоль долины, помогая Народной армии Афганистана и нашим десантникам перехватывать пришельцев с оружием из Пакистана и других недружественных стран.