Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

• Название: Желтый дом. Том 2
• Автор: Александр Зиновьев
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современная проза
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-00714-4

В своей «романтической повести» Александр Зиновьев дает сатирическое описание деятельности гуманитарных институтов Академии наук как самых идеологизированных учреждений советского общества брежневских времен.

---

— Ну а нынешнюю свою жизнь как вы оцениваете?

— А что ее мне оценивать? Сами видите, много ли в ней хорошего. Морока одна. Но жить теперь много лучше прежнего. Хлеба вдоволь. Картошки хватает. Сахар, конфеты, печенье, мыло в магазине всегда есть. Бывает, и селедку дают. А чего еще нужно?! Жизнью нынешней мы довольны. Только бы войны не было.

Сигнал

Какое бы дело у нас ни делалось, в нем всегда бывают беспорядки. Точнее говоря, делаются сначала и главным образом беспорядки, а среди них каким-то чудом делается (правда, далеко не всегда) дело. И всегда находятся честные люди (обычно это старые «настоящие» коммунисты), которые пишут письма во всяческие органы об этих беспорядках. Эти письма называются сигналами. Это очень интересное явление с точки зрения социологии и психологии. В них есть частица правды, частица вымысла, частица склочности, частица искреннего боления за интересы дела, частица доноса. По стране таких писем ежедевно пишется сотни тысяч. Они поступают во все партийно-государственные инстанции, в которых для этого созданы специальные отделы для разбора писем трудящихся. В подавляющем большинстве случаев такие письма остаются без последствий. Но иногда им дают ход, чтобы обозначить заботу о трудящихся в соответствии со специальными решениями ЦК по поводу таких писем. Во время нашего пребывания в деревне такие письма сочиняются и на беспорядки на нашем участке фронта битвы за урожай. На сей раз какое-то письмо сработало — попало, очевидно, в русло. Не так давно были разоблачены крупные хищения на одной Великой Стройке Коммунизма в Поволжье. О них даже в газетах писали. Особое закрытое письмо ЦК в партийные организации по этому поводу было. И действие этого письма еще не заглохло — местные партийные власти еще не успели отчитаться о том, что они сделали во исполнение его. И вот по письму о хищениях стройматериалов было велено создать особую комиссию и расследовать положение. Слух об этом чуть свет распространился по поселку. Как об этом пронюхали? Думаю, что из обкома партии, где создавалась комиссия, кто-то намекнул о ней в райком, а оттуда намекнули нашему начальству. А это значит, что через десять минут даже школьники младших классов уже шептались о комиссии СВЕРХУ.

Потом появилась Мао Цзэ-Дунька. Полупьяная, с круглыми от паники глазами. Она как угорелая носилась по деревне, крыла матом всех, кто подвернется, грозилась всех посадить.

В деревне началась лихорадочная деятельность по маскировке следов преступления. Машины на бешеной скорости носились туда-сюда, возвращая стройматериалы в те места, где им положено было быть по закону. С крыш домов сдирались свежие доски, и на их место возвращались гнилые. Мы спешно закопали погреб Матренадуры и наложили сверху поленницу дров. За каких-то пару часов овощехранилище продвинулось вперед на целую месячную норму. Правда, все это была сплошная липа, одна лишь видимость. Если строительство доведут в таком духе до конца (а придется, ибо другого выхода нет), оно уже к весне обрушится или будет затоплено.

Хотя я не раз наблюдал ситуации такого рода, я все равно был потрясен тем, что у нас тут происходило. Сколько энергии, выдумки, таланта, самоотверженности люди проявили тут! А для чего? Отнюдь не для дела, а для очковтирательства, сокрытия беспорядков и преступлений!! Парадокс? Нет. Это-то как раз естественно, ибо тут люди работали ради себя, ради своих личных интересов, а не ради абстрактных идеалов некоего коммунизма, над которыми все давно смеются. Поразительно, но факт. В нашем обществе люди делают настоящее дело спустя рукава, как нечто чуждое им. А душу начинают вкладывать лишь в нечто фиктивное и незаконное, ибо лишь преступная и фиктивная деятельность захватывает их лично как их собственное дело.

Комиссия из области прибыла после обеда. Уже навеселе — в районе их поднакачали, по всей вероятности, весьма основательно. И всем стало ясно с первого взгляда, что такая комиссия не смогла бы заметить беспорядков, о коих сигнализировали честные коммунисты, и без наших героических усилий по их маскировке. И нам всем стало жаль этих зря потраченных усилий. Если бы мы только знали!.. Интересно, почему мы дело по сокрытию преступлений и халтуры не делаем так же преступно и халтурно, как делаем само дело, в котором совершаем эти преступления и халтурим?!

Все о том же

О чем? Конечно о диссидентах и эмигрантах. И ничего в этом удивительного нет. В нашем унылом житейском болоте это — самый значительный предмет разговоров, споров, сплетен, слухов. В нашем воображении эти два явления (диссиденты и эмиграция) слились в одно, хотя большинство эмигрантов не имеет никакого отношения к диссидентам, а многие диссиденты не имеют шансов или не хотят эмигрировать. Для нас одно немыслимо без другого по трем причинам: 1) оба открыто выражают недовольство нашим образом жизни; 2) множества участников этих движений и их судьбы частично совпадают; 3) власти всячески стремятся изобразить их как нечто единое. Хотя мы и спорим, однако в общем и целом большинство из нас и в большинстве случаев тяготеет к официальной концепции этого диссидентско-эмигрантского движения. Концепция эта такова. Движение это есть результат тлетворного влияния Запада, главным образом — сионистов и разведок западных стран. В него вовлекаются всякого рода отбросы нашего общества(за редким исключением), честолюбцы, стяжатели, психически больные, индивидуалисты, авантюристы, уголовники. И надо сказать, что власти как в открытой печати, так и в закрытой пропаганде весьма умело используют факты, чтобы создать убедительность для своей концепции. Говоря об умелости и убедительности, я имею в виду эффект воздействия на широкие слои населения. Думаю, что на Западе многие попадаются на эту удочку. Восприятие этой официальной концепции нами (даже нами, то есть средой сравнительно интеллигентной) осуществляется в три тапа. Первый этап: власти, разумеется, врут. Второй этап: нет дыма без огня. Третий этап: а если уж говорить начистоту, между нами, положа руку на сердце, то ведь на самом деле так. А так как сами мы публично протестовать и эмигрировать не собираемся, то диссиденты и эмигранты вызывают в нас сильные эмоции, причем противоречивые. С одной стороны, мы им сочувствуем — все-таки правду говорят, все-таки люди не хотят жить в нашем свинском болоте. С другой стороны, мы раздражены на них, ибо они удирают, а мы обречены тут гнить, они осмеливаются критиковать, а мы боимся. А только ли боимся? Мы главным образом сами не хотим, ибо это болото со всеми его ужасами, обличаемыми диссидентами, есть наш дом родной. Отношение диссидентов и эмигрантов к нашему родному дому мы, естественно, воспринимаем как личное оскорбление. И довольно часто мы реагируем так: пусть катятся отсюда, воздух будет чище! И неверно думать, что это власти нас заставляют так реагировать. Власти выражают наши общие настроения. И мы ворчим на власть и на наши порядки. Но, как нам кажется, совсем по-другому и с другими целями. Наше ворчание — наше семейное дело.

Хотя наши власти пропагандируют такую концепцию диссидентства и эмиграции, по другим каналам в наше сознание осторожно внедряются слухи совсем иного рода. И хотя они явно противоречат официальной концепции, они прекрасно уживаются друг с другом, ибо мы привыкли совмещать несовместимое и менять свои взгляды по десять раз на день в зависимости от перемены условий их выражения и собеседников. Суть этих слухов такова: диссидентское и эмигрантское движение было задумано в ЦК и КГБ с некоей великой тайной целью, специально спроецировано ими и до мелочей контролируется и направляется ими. Как же так? — удивился я, когда эту идею мне шептал на ухо («по-дружески») один сотрудник института, который не скрывал того, что он офицер КГБ. Это же не соответствует нашей партийной прессе! Почему же не соответствует?! — удивился в свою очередь он. ЦК и КГБ мудро и умело использовали тлетворное влияние Запада сразу же взяли его под контроль и направили в нужное для нашей Партии и Народа русло.

Я тогда был буквально сражен логикой этого подонка. Но потом сам другими путями пришел почти к такому же выводу (и лишь после этого вспомнил о разговоре с ним). Мы идеологически воспитываемся так, что никакие кажущиеся и фактические логические противоречия нас не смущают, а о некоей моральной принципиальности и говорить нечего: это с самого начала исключено нашей необычайной гибкостью. Мы не аморальны, как думают некоторые. Мы всегда имеем четкие формы. Но мы очень быстро и безболезненно меняем наши формы. И с этой точки зрения мы суть новые, более совершенные существа в истории человечества. Мы — не деградация, а прогресс. Мы лучше приспособлены к усложняющимся условиям бытия, чем наши предшественники. Ведь наши предки на первых порах тоже казались их современникам-животным уродами! Представляю, какими в высшей степени совершенными тварями будут наши потомки!!!