Хью Пентекост - Оборотни

• Название: Оборотни
• Автор: Хью Пентекост
• Жанр: Детектив

---

Я рассказал. Ничего не опуская. У Жирара задергалась щека.

- Как видите, - заговорил Шамбрэн, - это не любовная встреча. Как и ваша жена, Салливан получил записку и решил, что ее послала Жульет. Кто-то это подстроил. Тот же "кто-то" вернул вас, чтобы вы застали их вместе. Я хочу знать, как это произошло. Почему вы вернулись в отель?

Глядя на Жирара, я подумал, а не он ли все и устроил, чтобы получить повод для расправы с Диггером. Эта версия показалась мне весьма логичной.

- Мне позвонили, - ответил Жирар.

- Позвонили! Кто с вами говорил?

- Женщина.

- Вы не знаете, кто она?

- Нет, - Жирар запнулся. - Я оставил Жульет в номере и отправился в аэропорт встречать Поля Бернарделя. В вестибюле меня окликнули. Сказали, что просят к телефону, и я могу поговорить с одного из аппаратов, стоящих на регистрационной стойке. Я взял трубку, и женский голос спросил, я ли месье Жирар. Я ответил, что да, и, в свою очередь, поинтересовался, кто она. Мне ответили, что это не имеет значения, но меня хотят предупредить, что в половине одиннадцатого моя жена собирается встретиться с Салливаном в кабинете пресс-секретаря отеля. Я еще раз спросил, как ее зовут, но трубку уже положили. Я соединился с коммутатором, и мне сказали, что звонили из города.

Жирар отошел к столу, достал из пачки сигарету. Когда он закуривал, его рука дрожала.

- Поначалу я хотел вернуться и спросить Жульет, так ли это. Но потом принял другое решение. Я... я скажу вам, почему.

- Слушаю вас, месье Жирар.

- Оно связано с происходящим в вашем отеле. Но сначала нам нужно вернуться в прошлое.

В самые черные дни истории Франции я сражался в Сопротивлении, - глаза Жирара блеснули. - В те дни мы научились и драться, и убивать. Ячейкой, или группой, в которой я состоял, командовал армейский полковник, готовый отдать жизнь за свою страну. Его звали Жорж Вальмон. Хитрый, изобретательный, ненавидящий наци, поработивших Францию. Он сражался за Францию и за человека, в котором видел ее освободителя, - Шарля де Голля. Я был заместителем Вальмона и полюбил его, как отца. Моего-то убили в самом начале войны, при бомбардировке Парижа. Когда же война подошла к концу и Париж вновь стал свободным, мы попытались вернуться к мирной жизни. Я вновь стал адвокатом. Вальмон, правда, остался в реорганизованной французской армии. У него возникли осложнения личного характера. Его жена была американка. В начале войны она отказалась покинуть Париж, считая, что не должна расставаться с мужем. Осталась с ней и восьмилетняя Жульет. Потом жена Вальмона умерла от болезни, никто не мог сказать, от какой именно, было не до того. Девочку удалось переправить в Америку, к родственникам жены.

Вальмон хотел, чтобы дочь вернулась к нему, но американские родственники заартачились. Вальмона они практически не знали, возможно, с самого начала не одобряли этот семейный союз. Ему пришлось обратиться в суд, и он попросил меня представлять его интересы. Дело оказалось весьма сложным, но не имеющим никакого отношения к тому, что происходит сейчас. Я поехал в Америку, чтобы повидаться с родственниками жены полковника, и мне удалось убедить их отдать Жульет отцу без судебного разбирательства. Во Францию я вернулся вместе с ней, веселой, красивой девушкой. Произошло это в сорок седьмом году.

Жульет росла на моих глазах. Я постоянно бывал в доме Вальмона. Свободного времени у меня было больше, чем у полковника, поэтому я водил ее в музеи, картинные галереи, в кино, ездил с ней за город. Я с радостью наблюдал, как она расцветает с каждым днем, и полюбил ее, как собственную дочь. Она была очаровательным ребенком. Так прошло десять лет. Наша жизнь более-менее упорядочилась. Я стал известным юристом, Вальмон работал в тесном контакте с генералом де Голлем. А Жульет... Жульет выросла.

Де Голля избрали президентом Франции. Более всего его тревожило положение в Алжире. Единственный выход он видел в предоставлении этой колонии независимости. Как вы знаете, его решение раскололо Францию надвое. Многие из нас, в том числе и я, всегда поддерживавшие де Голля, в тот момент не согласились с ним. И действительно, в Алжире началась гражданская война. Страну залила кровь. Но после референдума, в котором большинство французов одобрило позицию де Голля, я отбросил сомнения и стал его верным помощником. Нам всем постоянно приходится делать выбор, мистер Шамбрэн.

- Вальмон всегда оставался на стороне де Голля?

Жирар пожал плечами.

- Да. Возможно, в глубине души он мог в чем-то не соглашаться с генералом, но внешне это никак не проявлялось. И он принял самое активное участие в борьбе с оасовскими террористами, - Жирар глубоко вздохнул. - В пятьдесят девятом Жульет исполнилось двадцать лет. Как-то раз я пригласил ее поехать за город на машине. Не знаю, как это случилось. Возможно, виновато прикосновение ее руки, а может, выражение ее глаз, но я понял, что влюблен в этого ребенка, обратившегося в женщину, - голос Жирара дрогнул, и он на мгновение замолчал, чтобы справиться с волнением.

- Я клянусь, клянусь, что она почувствовала то же самое. Десять лет я был для нее "дядей Шарлем". Внезапно я стал мужчиной. На шестнадцать лет старше, но тоже достойным любви.

В тот же вечер я переговорил с Вальмоном. Мне показалось, он даже обрадовался. Полковник хотел, чтобы Жульет поскорее вышла замуж, так как сам находился в постоянной опасности. Но он ясно дал понять, что не будет оказывать давления на Жульет, торопить ее или принуждать.

Несколько дней спустя у нас с Жульет состоялся серьезный разговор. Эта девушка... эта женщина... честно призналась, что всегда любила меня, как "дядю Шарля". Теперь в ней проснулось новое чувство, и она должна осознать его и свыкнуться с ним. Она увидела во мне мужчину, а не любимого дядюшку, и нужно время, чтобы убедиться, что она готова связать со мной свою судьбу. Я признал, что это справедливо, и согласился.

Мне было тяжело. Без нее жизнь теряла всякий смысл. Неделя проходила за неделей, месяц- за месяцем, но в конце концов мне стало казаться, что она уже близка к тому, чтобы сказать "да". У нас было много общего. Ее вкусы совпадали с моими, потому что формировались под моим влиянием. Я, можно сказать, приложил руку к тому, чтобы она стала женщиной, которую я так страстно полюбил. А потом... потом все разлетелось вдребезги!

Кулак Жирара опустился на стол. Его голос снова задрожал, теперь уже от ярости.

- К полковнику Вальмону пришел мужчина. Этот Салливан. Он принес рекомендательное письмо от Поля Бернарделя. Вальмон по своим каналам многое узнал о Салливане. Полковник вел очень опасную игру. Он твердо верил, что ОАС добывает деньги на покупку оружия, участвуя в торговле наркотиками. И теперь ему противостояли не только бывшие однополчане, но и хладнокровные убийцы, наживающие миллионы на человеческой беде. Он установил личность нескольких мелких рыбешек, но не трогал их, надеясь выйти на акул. К примеру, он знал, что Лангло, механик Бернарделя, поставляет наркотики некоторым гонщикам и туристам, вьющимся вокруг автогонок. Подозревал, что в этом замешан и сам Поль Бернардель. Доказательств, разумеется, у него не было. Полковник надеялся, что Лангло поможет их раздобыть. Но механика внезапно убили, возможно, из-за Салливана. Тот обратился к Лангло за героином для попавшего в аварию автогонщика, своего приятеля. Потом рассказал Бернарделю о побочном доходе механика. Он и Бернардель поехали в гараж и нашли Лангло мертвым. Салливан в притворной ярости заявил, что этого так не оставит. Бернардель дал ему рекомендательное письмо к полковнику Вальмону.

- В притворной ярости? - переспросил Шамбрэн.

- Я никогда не верил ему. Не поверил и сегодня, прохрипел Жирар. - Вы думаете, что все это из-за Жульет. Нет! Я ненавижу его из-за Жульет. И не верю в искренность его намерений. Я не сомневался тогда и остаюсь при своем мнении теперь, что он пытался втереться в доверие к полковнику Вальмону. Не знаю, почему убили Лангло. Возможно, Бернардель и Салливан расставили ловушку. Когда Салливан без труда получил у него героин, они решили, что Лангло может "засветиться", и убрали его. Кроме того, смерть Лангло позволила Салливану сблизиться с Вальмоном. Салливан, бесстрашный американский автогонщик. Салливан, полный праведного негодования. Салливан, лучащийся обаянием. Будь он проклят!

Жирар тяжело дышал. Его рассказ изумил меня. Таким я Салливана не представлял. Правду говорил Жирар или ложь, чувствовалось, что сам он искренне верит в свои слова.

- Вальмон не сразу доверился Салливану. Сначала он переговорил со мной. Не мог ли Салливан оказаться шпионом, засланным в наши ряды Бернарделем? Может, располагающая внешность Салливана не более чем маска? Я умолял Вальмона не рисковать. Он меня не послушал. Решил, что проверит Салливана. Передаст ему ложную информацию и по реакции террористов узнает, попала она к ним или нет. С другой стороны, Салливан мог оказаться важным союзником, если бы доказал свою честность.