Мария Барская - Любовь на оливковом масле

• Название: Любовь на оливковом масле
• Автор: Мария Барская
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-8189-0712-0

Как вам понравится, если в магазине незнакомый мужчина обольет ваши новенькие замечательные сапоги оливковым маслом? Никакие извинения не помогут вернуть хорошее настроение и потраченные деньги. Даже его неловкие попытки завязать дружеские отношения будут приняты в штыки. Зачем вам такой неловкий поклонник? Но жизнь всегда преподносит нам сюрпризы. Один из таких Евгению ждал на работе. Тот самый неловкий поклонник оказался соавтором ее нового проекта! Что делать? Бежать без оглядки или прислушаться к мнению лучшей подруги? Ведь последняя уверена — «оливковый мужчина» уготован Жене самой судьбой! Однако сама Евгения Шильцева сильно в этом сомневается. Хватит ли у неловкого кавалера сил и желания убедить героиню — он самый настоящий принц на белом коне!

---

Женя вдруг обнаружила, что сидит, держа в руках раскрытое меню. Таращилась в него, не видя, что там написано. Хорошо же она, наверное, выглядит!

— Теперь понимаю, откуда страдание на лице, — не замедлил с комментарием Русаков. — Калории, наверное, считали? Или условные единицы по кремлевской диете?

— Да нет. Я просто… — Женя осеклась. — Просто размышляла, что мне сегодня хочется.

— Ах, я болван! — в сердцах бросил он. — Простите мою бестактность. Последнее время совсем одичал. Как-то из головы вон, что при женщинах упоминать о диетах — табу.

— При мне упоминайте сколько угодно, — ответила она. — Никогда об этом не думаю.

— Вам сильно повезло. Иметь такую фигуру, не сидя на диетах…

— Спасибо на добром слове, — скороговоркой перебила она.

Надо ей еще выслушивать его дежурные комплименты: сама знает, что у нее отличная фигура!

В пику ему она выбрала самое калорийное блюдо из всех, что содержались в меню — огромный, на полтарелки, стейк из какой-то совершенно особым образом выращенной австралийской парной говядины, с горой жареной картошки и горсткой овощей.

Выбор ее поверг Русакова в восхищение.

— Решительная женщина. Уважаю. И последую вашему примеру.

— Значит, кремлевской диетой тоже пренебрегаете? — съехидничала Женя.

Он засмеялся.

— Меня тут спровоцировали на эксперимент. Диета по группе крови, чуть с ума не сошел. Есть в результате вообще расхотелось. По-моему, лучше сразу умереть голодной смертью, чем каждое блюдо проверять — можно тебе его или нет.

— А результат был? — поинтересовалась Женя.

Сначала да. Потому что я сперва один творог лопал. Без ничего, понимаете? А его пустым много не съешь. Я даже с вареньем его ненавижу. Зато мне его можно много. Это я сразу запомнил. В общем, на этом творожке я за неделю пяти килограмм лишился. Может, и десять бы в результате сбросил, но меня при одной мысли о твороге мутить стало. Тогда плюнул и стал есть, как обычно. Теперь вешу ровно столько, сколько раньше. И знаете, если честно, никакой беды в этом не вижу. Форму я поддерживаю. Зимой — лыжи, летом верхом езжу.

— Собственную лошадь содержите?

— Нет. У знакомого есть конюшня. Ну так, может, поговорим о делах, пока наши стейки готовятся, а после уж спокойно предадимся трапезе?

Женя ничего не понимала. Вроде бы никаких конкретных дел у них с Русаковым пока не намечалось. Или начальство ее снова не проинформировало? Возмутительно! Вернется в офис, поставит вопрос ребром. Работать так совершенно невозможно!

Русаков, уловив недоумение у нее на лице, рассмеялся:

— Поразительно! Неужели вы про свои сапоги уже забыли?

— А-а, вы об этом, — протянула Женя. — Да, знаете, как-то свыклась с их потерей.

— Вы — может быть, но для меня это вопрос чести. Сколько они стоили?

Евгения уже почти ненавидела Русакова, хотя вроде и не с чего. Он вел себя предельно корректно и порядочно. И совсем не был виноват, что понравился ей. Ненавидеть ей следовало себя. Кто ее просил давать волю чувствам? И, взяв себя в руки, она постаралась как можно небрежнее бросить:

— Ой, давайте забудем. В конце концов, вы же не нарочно бутылку на меня уронили. С каждым могло случиться.

— Но вы ведь расстроились!

— Вполне естественно, — в столь же небрежном тоне продолжала она. — Я их тогда первый раз надела.

— И все-таки мне позвонили. Значит, хотели компенсации?

— Пока с вами не познакомилась…

— Женя осеклась, но поздно. Как говорится, слово — не воробей; вылетит — не поймаешь. Не удержалась ведь, выдала себя!

Реакция на ее слова последовала незамедлительно. Брови у Русакова резко взлетели вверх.

— Как прикажете понимать ваши последние слова?

— Да как хотите, — свирепо буркнула Женя. — Считайте, что мне неловко брать деньги у человека из дружественной организации.

— При чем здесь дружественная организация? — Он явно растерялся. — По-моему, это область наших личных отношений.

— А у нас они есть? — пошла ва-банк Евгения.

Русаков нервно забарабанил пальцами по столу.

— Ну… мне казалось… Нет, если вам этот вопрос неприятен, предлагаю снять его с повестки дня, — решительно заявил Русаков.

Ну и ловкач! Женя, начавшая вроде немного оттаивать, вновь разозлилась. Вот, значит, он чего добивался! Он предлагает, она отказывается, и в результате он вроде как делает ей одолжение, чтобы она перестала чувствовать себя неловко. И денег не дает. Вполне достойно современного мужика! А и впрямь! Чего зря деньгами сорить? И Женя объявила:

— Четыреста долларов.

— Что-о? — часто-часто заморгал глазами Русаков.

— Сапоги стоили четыреста долларов, — выдавила на лице улыбку Евгения. — А если вам удобней в рублях, то точная их цена была одиннадцать тысяч пятьсот восемьдесят девять рублей.

— Значит, все-таки хотите компенсации?

— Вы меня уговорили. Ради вас соглашаюсь. Чтобы перестали чувствовать себя виноватым.

Он криво улыбнулся, полез во внутренний карман пиджака, достал бумажник и отсчитал купюры.

— Вот. Проверьте, — протянул он их Жене. — По-моему, точно.

— Рубль лишний, — сказала она и, порывшись в сумочке, протянула ему монетку.

Русаков невозмутимо опустил ее в карман.

В этот момент официант подал стейки. Ели они в полном молчании. Разговор не клеился. Аппетит у Жени пропал, и она с ужасом взирала на огромную порцию. Им такой с Темой на двоих хватило бы, при его здоровом молодом аппетите. А одной ей и половины не осилить. Да еще эта картофельная гора. Она картошку вообще почти не ест.

Она украдкой поглядела на Русакова. Он яростно и аккуратно работал челюстями. Вот нервы!

Молчание затягивалось и становилось неприличным. С трудом проглотив кусок, Женя выдавила из себя:

— А весна-то уже в разгаре. На улице почти лето.

Русаков оторвал взгляд от тарелки и посмотрел на нее, словно на сумасшедшую. Затем, видимо, что-то сообразив, кивнул.

— Да. Теперь главное, чтобы в мае до тридцати градусов не дошло. «И почему его именно май так волнует?» — озадачилась Женя, однако, проглотив с великим трудом еще один кусок стейка, продолжила тему:

— В мае жара хорошо, когда на отпуск приходится. А если нет, действительно лучше, чтобы похолоднее.

— Ну если отпуск в другой стране проводится, без разницы, какая погода в Москве остается, — подошел Русаков с другой стороны к проблеме.

Русаков наколов на вилку картофелину, задумался. На лице его появилось столь глубокомысленное выражение, словно он решал проблему глобального масштаба.

— Вот… — Он помолчал, видимо сочиняя продолжение. — Выйду на пенсию, куплю себе домик у моря.

— По статистике, многие мужчины сейчас до пенсии не доживают. Средняя продолжительность жизни — пятьдесят восемь лет, — зачем-то сообщила Женя.

— Однако! — Русаков крикнул. — Вы на что намекаете?

— Абсолютно ни на что, — заверила она, в который раз проклиная себя за идиотизм. — Просто жизнь такая пошла. Тяжелая.

— Надеюсь все же дожить, — мрачно усмехнулся Евгений. — » А не доживу — не куплю домик у моря. Но помечтать-то хоть можно.

— Мечтать не вредно, — подтвердила она.

— Спасибо, что разрешили. Но позвольте все же узнать, почему вы сегодня так против меня настроены?

Женя смотрела в тарелку. Проклятый стейк, несмотря на ее титанические старания, похоже, не уменьшался, а, наоборот, увеличился в размерах.

— Если мясо вам не нравится, перестаньте мучиться, — уловил ее состояние Русаков. — К чему эта восточная вежливость? Давайте закажем вам что-нибудь другое.

— Спасибо. Уже сыта. — Женя, словно со стороны услышала, как стервозно звучит ее голос. А она-то еще всегда гордилась своей способностью прятать эмоции даже в самых экстремальных обстоятельствах.

— Тогда кофе или чай?

— Чай! — Так и не поднимая глаз, ответила она.

— Я тоже. Порция явно не для городского человека, а для того, кто занимается тяжелым физическим трудом. Горячий чай не помешает. К сожалению, мы с вами оба за рулем, и вина нам нельзя.

Разговор окончательно увял. Они угрюмо выпили чай. Затем потягались по поводу счета. Женя настояла, что сама за себя заплатит. Русаков даже особо не сопротивлялся, и Евгения демонстративно вложила в папочку со счетом две купюры из «сапожных» денег.

Он вежливо проводил ее до машины и тихо произнес на прощание:

— Спасибо за компанию и, надеюсь, до встречи.

Женя кивнула, захлопнула дверцу и постаралась как можно скорее отъехать. Она потерпела полное фиаско как женщина! Никогда в жизни так по-идиотски себя не вела! Если у него и были поначалу какие-то мысли, то теперь они наверняка отпали. Ну и пошел он! Нужно ей очень!

Как бы там ни было, настроение у Жени окончательно испортилось, и на работу она вернулась обозленная на себя и на весь мир. Ее трясло, даже руки дрожали.

Как нарочно, выяснилось, что ее помощница напутала в крайне важном и деликатном деле. Женя сорвалась. Впервые наорала на подчиненную, хотя всегда ненавидела, когда это делали другие. А уж себе никогда такого не позволяла.