Мария Барская - Любовь на оливковом масле

• Название: Любовь на оливковом масле
• Автор: Мария Барская
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-8189-0712-0

Как вам понравится, если в магазине незнакомый мужчина обольет ваши новенькие замечательные сапоги оливковым маслом? Никакие извинения не помогут вернуть хорошее настроение и потраченные деньги. Даже его неловкие попытки завязать дружеские отношения будут приняты в штыки. Зачем вам такой неловкий поклонник? Но жизнь всегда преподносит нам сюрпризы. Один из таких Евгению ждал на работе. Тот самый неловкий поклонник оказался соавтором ее нового проекта! Что делать? Бежать без оглядки или прислушаться к мнению лучшей подруги? Ведь последняя уверена — «оливковый мужчина» уготован Жене самой судьбой! Однако сама Евгения Шильцева сильно в этом сомневается. Хватит ли у неловкого кавалера сил и желания убедить героиню — он самый настоящий принц на белом коне!

---

Они тогда надолго поссорились. Однако после очередного фиаско Ларику снова потребовалась жилетка, чтобы поплакаться, и дружба возобновилась. Правда, Женя с тех пор советы ему давать остерегалась. Вот так, как сегодня, терпеливо слушала и по мере возможности выражала сочувствие.

Звонок в дверь избавил ее от утомительного разговора.

— Ларик, ты извини, ко мне Лизка пришла. Хочешь, подъезжай тоже. Втроем посидим, — предложила она с замиранием сердца — неровен час, согласится? Испортит им весь девишник. С другой стороны, не предложишь — обидится.

— Нет уж. Спасибо. Не в настроении я сегодня на люди выходить. Трепитесь и наслаждайтесь. Пока.

«Обиделся, — поняла Женя. — Видно, душу не до конца еще излил. А, ладно, все равно, как минимум, неделю предстоит психотерапией с ним заниматься».

Она отворила дверь, однако увидела не Лизу, а собственного сына.

— Артем, ты же вроде до утра ушел, — удивилась она.

— Не волнуйся, мать, планов твоих не нарушу. Я одну штуку забыл и ключи от дома.

Вот балбес. Двадцать четыре года уже, а вечно что-нибудь забывает. Хотя ей грех жаловаться на сына. Институт кончил. Зарабатывает. Себя обеспечивает. И даже ей при надобности подкидывает.

— Ма, я ушел. Буду завтра днем.

Лиза появилась минут через двадцать.

— Весна, подружка, весна! — с порога провозгласила она. — И тортик я купила соответствующий сезону! Название — закачаешься! Можешь себе представить, «Весна в Париже». Не терпится узнать, что они туда напихали!

Не выпуская из рук торта, она умудрилась скинуть пальто.

— И чего мучаюсь, — вдруг спохватилась она. — На, держи.

Лиза вручила торт Евгении.

— Сейчас устроим пир горой, — вешая пальто на плечики, продолжала она. — Ребеночек твой дома?

— Нет. Ушел до завтра.

— Замечательно. Нам больше достанется.

— И фигурам нашим тоже, — сказала Женя.

— Да ладно. Весна же в Париже. Как такое романтическое произведение может нанести кому-нибудь урон?

— Не как, а чем, — поправила Женя. — Калорийностью. Весна-то, может, и в Париже, а производство российское. И весны у нас, по-моему, пока не наблюдается. Больше похоже на позднюю осень.

— Ох, Женька, вечно ты тоску наводишь. И в корне ты не права. Во-первых, потеплело. И довольно сухо. Вон, видишь? Даже сапоги почти не забрызгала.

— Не говори при мне про сапоги! У меня трагедия.

— Что случилось? Каблук отлетел?

— Хуже. Гораздо хуже. Погибли мои сапоги. Помнишь, в прошлый раз я тебе демонстрировала? Ну такие, замшевые. На шпильке. Рыженькие. Я их к новому пальто подобрала.

— Рыженькие? Замшевые? Ты эту красоту угробила? — охнула Лиза. — Как тебя угораздило?

— Совсем не меня. Сама, что ли, не знаешь: если какие-то неприятности, обязательно ищи мужика.

— У тебя новый мужик появился? — Черные, как маслины, Лизины глаза загорелись. — Вот это новость! Давай-ка рассказывай.

Они уже прошли на кухню, и Лиза устроилась на диванчике.

— Нет у меня никакого нового мужика, — отрезала Женя. — И старого, впрочем, тоже. Если, конечно, не считать Ларика, который только что расстался с очередной пассией и по сему поводу перед твоим приходом проделал мне дырку в башке.

— Черт с ним, с Лариком, — нетерпеливо махнула рукой Лиза. — Ты мне про мужика, про мужика рассказывай. Ничего не понимаю. То говоришь, что нету тебя никого, то — что сапоги…

— Мужик не мой, а совершенно чужой и посторонний. Представляешь, я после презентации, вся из себя такая красивая, в новом пальто и сапогах, решила по дороге домой заехать в супермаркет. Потому что помнила: в холодильнике у меня мышь сдохла. Сама бы, конечно, перебилась чайком с печеньем, но ребенка надо кормить.

— А ребенок разве сам не может закупиться? По-моему, он давно у тебя из детсадовского возраста вышел, и машина у него своя есть.

Ну да. Накупит всякой дряни, а потом за живот хватается. В общем, отправилась я в магазин. Хожу с тележкой между полок, набираю, что мне надо. А возле растительных масел стоит мужик. Я бы на него и внимания не обратила, но он вдруг сует мне под нос какую-то бутылку и говорит: «Подскажите, пожалуйста…» Я от неожиданности шарахаюсь, но поздно. Он эту бутылку вдруг на пол роняет, она разбивается, и ее содержимое попадает прямо мне на сапоги. На мои новенькие, хорошенькие, замшевые!

— Кошмар! И в бутылке, конечно же, было масло.

— Естественно. Оливковое. Представляешь? Я в шоке. Гляжу на них, и слов вообще нет.

— А на пальто не попало?

— Обошлось, слава богу. Я потом проверила. Ни единого пятнышка. Если бы он и новое пальто изгадил, на месте бы убила!

— Я бы и за сапоги убила, — грозно произнесла Лиза. — А ты небось сказала: «Извините» — и ушла.

— Нет, я как раз собиралась ему все сказать, что по этому поводу думаю, но не успела. Он вдруг вытаскивает из кармана носовой платок, бухается на колени и начинает втирать это чертово масло в носы сапог.

— Идиот, — вынесла приговор Лиза. — Теперь уж их точно не спасти. Но ты-то что?

— Я кричу: «Перестаньте!» Пячусь от него, а он за мной на коленях ползет и продолжает. Паноптикум!

Лиза мстительно усмехнулась:

— Одно тебе, подруга, утешение, что сам он тоже перемазался. Может теперь свои брюки в помойку выкидывать. Ну а дальше что?

— Я в свою тележку вцепилась, и бегом к кассе. А он — за мной. Извините, мол, погодите! Я не хотел! Орет на весь магазин. Люди на меня оглядываются. Хорошо еще, час поздний, народу мало. И все тянет ко мне свои замасленные руки. Остановить пытается, чтобы я не бежала. Я уворачиваюсь, кричу: «Отстаньте от меня наконец!» Не понимает. А у меня одна только мысль: хоть пальто спасти. На наши крики охранник подбежал. Что, спрашивает, случилось? Я отвечаю: «Ничего. Все вопросы к нему» — и в темпе ретируюсь к кассе. А этот идиот своей рукой в оливковом масле хлопает охранника по плечу: «Не волнуйтесь, все в порядке». Тут-то они и сцепились. Я быстренько оплатила покупки и бегом к машине.

— Ну ты, подруга, странная, — пожала плечами Лиза. — Зачем тебе бежать, когда он кругом виноват?

— Откуда я знаю, может, он вообще сумасшедший.

— Сумасшедший он или нормальный, конечно, судить не берусь, но если у мужика в кармане лежит носовой платок, значит, не последний.

— Платок носовой не последний? — спросила Евгения.

— Да не платок, а мужик. Приличный, значит, понимаешь?

— Мне что за разница. Сапоги мне испортил любимые. Значит, уже не приличный, а растяпа.

— Ошибиться каждый может. Кстати, масло какое было, дешевое или дорогое?

— Дорогое. Совершенно точно. Я этикетку запомнила, когда он мне бутылку под нос сунул.

— Что и требовалось доказать! Говорю же, приличный мужик. Контингент определенного уровня. Зря сбежала. Надо было цеплять. Лизка, ты в своем уме? Цеплять ночью в магазине какого-то психа, который испортил мне сапоги?

— А хоть бы и так. Ты его рассмотрела? Внешне ничего?

— Лизка, тебя могила исправит. Было у меня время и настроение его рассматривать. Я пальто от его масляных рук спасала.

— Тогда включим подсознание. Вспоминай. Роста какого?

— Повыше меня точно.

— Это при том, что ты была на высоких каблуках. Следовательно, рост приличный. Уже хорошо. А возраст?

— Спроси что-нибудь полегче. — Женя задумалась. — Пожалуй, от тридцати пяти до пятидесяти.

— Интересный разброс.

— Да не разглядывала я его.

— В общем, и так ясно, что не мальчик. Не ровесник твоему Артему. Кандидатура вполне подходящая. А одет во что?

— Ой, не знаю. Во что-то серое. Вроде пальто короткое. Хотя, возможно, и куртка. Нет, наверное, все же пальто. Да к чему ты меня об этом расспрашиваешь? Я его видела первый и последний раз в жизни.

— Чтобы на будущее учла и больше в подобных ситуациях не сбегала. Могла бы новые сапоги получить, как минимум. А максимум — приличного мужика. Эх, мне бы на твое место!

— Лизка, ты действительно неисправима. Он наверняка женат, и у него сто двадцать три любовницы.

— Подумаешь, проблема. Стала бы сто двадцать четвертой. А заодно и сапоги получила. Ну ладно. Профукала мужика, давай хоть «Весной в Париже» утешимся.

II

Самые доверительные отношения складываются обычно в детстве или в юности. Когда молод, и друзья заводятся легко, и бывает их много. С годами их становится все меньше. Нелегко допустить до себя чужого человека, и чем старше мы становимся, тем труднее. И сколь бы ни был симпатичен тебе человек, редко доверишься ему так, как тому, кого знаешь несколько десятков лет, с кем столько разного пережито, переговорено, перечувствовано, переплакано.

Евгения с Елизаветой дружили много лет, со школьных времен, что бы там ни болтали злопыхатели про женскую дружбу. Как и почему они подружились, ни та, ни другая, спроси их сейчас, даже не вспомнили бы. Уж очень они разные — и были, и стали. Женя была в школе бойкой правильной отличницей. Елизавета училась кое-как, на троечки, только бы из класса в класс переводили. В остальном ее интересы ограничивались нарядами, косметикой и мальчиками.