Лэйни Тейлор - Дочь дыма и костей

• Название: Дочь дыма и костей
• Автор: Лэйни Тейлор
• Жанр: Мистика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-271-43612-3

По всему миру ангелы сходят с небес и, прикладывая огненную ладонь свою, оставляют символы на дверях… В пыльной темноте старой лавочки ужасное создание собирает ингредиенты для черных ритуалов темной магии. А по запутанным переулкам Праги Кэроу — студентка-художница, спешит на занятия. Она рисует в альбоме чудовищ — и все думают, что они лишь плод ее воображения. Она говорит на многих языках — но не все из них человеческие. У нее ярко-голубые волосы — но это не результат модной краски. Кэроу постоянно исчезает по таинственным «поручениям». Кто же она? И какая роль ей предстоит в грядущей войне между Светом и Тьмой?

---

— Как проект с куклами? — Кэроу старалась говорить обычным тоном.

Зузана просветлела и принялась рассказывать. Кэроу слушала вполуха, не в силах унять тревогу. Что сделает Бримстоун, если она не придет? Сможет он выйти из лавки и отыскать ее?

Она знала, что Кишмиш летит следом, и, нырнув под арку, выразительно посмотрела на него, словно говоря: «Я вижу тебя. И никуда не пойду». Он недоуменно склонил головку, но Кэроу, не обращая на него внимания, вошла в здание.

В переполненном кафе Каза, к счастью, не было. Местные рабочие, бэкпекеры, художники-эмигранты, студенты тусовались у гробов, сквозь густой сигаретный дым как в тумане проглядывали зловещие очертания римских статуй в противогазах.

— Проклятье! Мор занят! — буркнула Кэроу, увидев, что за их любимым столиком сидит троица небритых бэкпекеров.

— Все занято, — отозвалась Зузана. — Чертов путеводитель! Будь моя воля, повернула бы время вспять и придушила бы писаку в глухом переулке, чтобы он никогда не набрел на это место.

— Какая ты жестокая! Всех и каждого задушила бы и обработала электрошокером.

— Вот именно, — согласилась Зузана. — С каждым днем все больше ненавижу людей. Они меня бесят. Если я такая сейчас, представляю, что со мной будет в старости.

— Станешь зловредной старухой, с балкона расстреливающей детей из пневматического ружья.

— He-а. Пневматика их только раззадорит. Лучше возьму арбалет. Или базуку.

— Вот зверюга!

Сделав реверанс, Зузана вновь окинула печальным взглядом переполненное кафе.

— Черт! Пойдем в другое место?

Кэроу покачала головой. Волосы у них намокли, и снова выходить на улицу не хотелось. Она просто ждала, когда освободится любимый столик в ее любимом кафе. И одновременно перебирала пальцами в кармане куртки заработанные за неделю шинги.

— Думаю, эти парни собираются уходить. — Она кивнула в сторону туристов, расположившихся около Мора.

— Вряд ли, — отозвалась Зузана. — Они едва притронулись к пиву.

— Точно тебе говорю. — Один из шингов дематериализовался между пальцами. Секунду спустя бэкпекеры встали. — Ну вот, а ты не верила.

Она представила комментарий Бримстоуна:

Выгнать странников из кафе: желание эгоистичное.

Озадаченные туристы пошли к выходу.

— Странно, — произнесла Зузана, занимая столик. — А они милые…

— Да? Позвать назад?

— Неплохо бы… — У них было правило — не знакомиться с бэкпекерами, которые все выглядели одинаково — щетинистые парни в мятых рубахах. — Просто я поставила диагноз — милые. К тому же вид у них был жалкий. Как у щенков.

Кэроу почувствовала себя виноватой. Зачем она ослушалась Бримстоуна, зачем загадала подлое желание — выставить ни в чем не повинных бэкпекеров под дождь? Она плюхнулась на диванчик. Голова раскалывалась. Кэроу устала и никак не могла отделаться от беспокойства: что скажет Продавец желаний?

За гуляшом взгляд ее не отрывался от входной двери.

— Ждешь кого-то? — спросила Зузана.

— Нет, просто боюсь, как бы Каз не нарисовался.

— A-а. Пусть попробует. Затолкаем его в этот гроб и забьем гвоздями.

— Звучит клево.

Чай подали в серебряных приборах с выгравированными словами «мышьяк» и «стрихнин» на сахарнице и сливочнике.

— Итак, — сказала Кэроу, — завтра в театре ты встретишься со скрипачом. Каков план?

— У меня нет плана. Пропустить бы все это и поскорее добраться до той части, где он станет моим бойфрендом. Я уже молчу о том, что ему вообще не мешало бы узнать о моем существовании.

— Да брось! Неужели ты вправду хочешь пропустить эту часть?

— Да, хочу.

— Пропустить знакомство с ним? Нервную дрожь, выскакивающее из груди сердце, смущение? Ту часть, когда вы впервые войдете в магнитные поля друг друга, и невидимые энергетические линии словно притянут вас…

— Невидимые энергетические линии? — повторила Зузана. — Ты, часом, не оккультистка? Как те чудики, что носят кристаллы и читают ауру?

— Ты знаешь, о чем я. Первое свидание, прикосновение, первый поцелуй, потаенные чувства, томление…

— Кэроу, да ты романтик!

— Вряд ли. Я хочу сказать, начало — это здорово. Все вокруг искрится и сверкает… пока ты не узнаешь, что он — козел.

Зузана скривилась.

— Ну не все же козлы.

— Может, и не все. Наверное, бывают и нормальные.

— Он нормальный! Как думаешь, есть шанс, что парень окажется и не сволочью и без девушки? Я серьезно. Какова вероятность?

— Почти никакой.

— Знаю… — Зузана картинно откинулась назад и замерла в позе сломанной марионетки.

— Ты ведь нравишься Павлу. Уж он-то точно не сволочь.

— Ну да, Павел — душка, но когда я его вижу, у меня внутри не порхают бабочки.

— Бабочки, — вздохнула Кэроу. — Мне это знакомо. Знаешь, что я думаю? Бабочки есть в животе у каждого, они живут там всегда…

— Как бактерии?

— Нет, не как бактерии. Бабочки одного человека реагируют на бабочек другого на химическом уровне, как феромоны. И когда он приближается, твои бабочки начинают порхать. Они по-другому не могут — это химия.

— Химия… Вот тебе и романтика.

— Знаю. Глупые бабочки.

Идея показалась занятной, и Кэроу, открыв альбом, принялась рисовать кишки и желудок, заполненные бабочками. Латинское название им будет Papilio stomachus.

— Так если все это химия и тут ничего не поделаешь, значит, Болван все еще заставляет твоих бабочек порхать?

Кэроу оторвала взгляд от рисунка.

— Только не это! От него мои бабочки блюют.

Прикрыв губы рукой, Зузана согнулась пополам, подавила смех и только тогда смогла проглотить набранный в рот чай.

— Фу, гадость. У тебя полный желудок блевотины!

Продолжая работать карандашом, Кэроу ухмыльнулась.

— Вообще-то, у меня полный желудок дохлых бабочек. Их убил Каз.

Она сделала подпись к рисунку: «Papilio stomachus — хрупкие существа, чувствительные к холодам и предательству».

— Знаешь что? — сказала Зузана. — На такого могли повестись только бестолковые бабочки. Вырастишь других, у которых будет больше здравого смысла. Новых мудрых бабочек.

Кэроу любила Зузану за то, что та с удовольствием ей подыгрывала во всяких глупостях.

— Правильно! — Она подняла чашку. — За новых бабочек! Пусть они будут не такими глупыми, как предыдущие!

Наверное, сейчас они уже созревают в маленьких толстых коконах. А может быть и нет. Трудно и представить, чтобы то волшебное чувство трепетания в животе возникло в ближайшее время. Надо выбросить такие мысли из головы. Ей это не нужно. Испытывая жажду любви, она ощущала себя кошкой, трущейся о ноги и мяукающей: «Погладь меня, приласкай меня, посмотри на меня, люби меня!»

Лучше быть кошкой, взирающей сверху вниз с высокой стены загадочным бесстрастным взглядом. Она не даст себя погладить, ей никто не нужен. Вот бы стать такой кошкой, надменной и гордой…

«Стать такой кошкой!!!» — подписала она рисунок в уголке листа.

Кэроу мечтала быть самодостаточной, невозмутимой девушкой. И не могла. Одинокая, она боялась пустоты внутри себя. Страстно желала, чтобы рядом с ней был кто-нибудь. Кто ждал бы ее с зонтиком под дождем, чтобы довести до дома. И каждый раз встречал улыбкой. Кто танцевал бы с ней на балконе, держал обещания и хранил секреты, и берег бы их маленький мир.

Дверь открылась. Она посмотрела в зеркало и ругнулась про себя. За спинами нескольких вошедших туристов вновь мелькнула знакомая крылатая тень. Кэроу встала и пошла в женскую комнату, где Кишмиш ждал ее с запиской.

Опять лишь одно слово. Но сейчас этим словом было: «Пожалуйста».

11 Пожалуйста

Бримстоун никогда не говорил «пожалуйста». Торопливо шагая по улицам, Кэроу ощущала даже большее беспокойство, чем если бы увидела в записке что-нибудь вроде: «Сейчас или никогда!»

Встретившая ее на пороге Исса была как никогда тиха.

— Что случилось, Исса? Я в беде?

— Тсс. Проходи и постарайся не отчитывать его сегодня.

— Отчитывать его! — Кэроу захлопала ресницами. Ей казалось, что если кого-то и будут сегодня отчитывать, то только ее.

— Порой ты слишком резка, будто ему и так недостаточно тяжело.

— О чем ты?

— О его жизни. О работе. Вся его жизнь — работа. Безрадостный, неутомимый труд. А еще ты добавляешь проблем.

— Я?! — Кэроу остолбенела. — Кажется, я пришла к середине разговора, да, Исса? Не могу взять в толк, о чем ты…

— Тише, сказано тебе! Просто будь такой же послушной, как в детстве. Ты была для всех нас самой большой радостью, Кэроу. Знаю, тебе нелегко живется, но старайся помнить — неприятности случаются не только у тебя.

Внутренняя дверь отворилась, и Кэроу ступила через порог. Сбитая с толку, она уже приготовилась защищаться, но, увидев Бримстоуна, забыла обо всем.