Анатолий Козинский - КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА. книга вторая.

• Название: КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА. книга вторая.
• Автор: Анатолий Козинский
• Жанр: Современная проза

Повесть в трёх книгах:

ПРЕДИСЛОВИЕ;

Книга первая

— ГАРДЕМАРИНЫ ПОДВОДНОГО ПЛАВАНИЯ;

Книга вторая

— ОФИЦЕРЫ СОВЕТСКИХ ПОДВОДНЫХ КРЕЙСЕРОВ;

Книга третья

— КОМАНДИР ПОДВОДНОГО АТОМНОГО РАКЕТОНОСЦА.

Книга основана на реальных событиях, в которых принимал участие автор. Это — не мемуары и не автобиография. Повесть является художественным вымыслом. В ней рассказывается о судьбе моряка-подводника и всерьёз, и с солёным морским юмором. И очень точно описано, как это было в жизни многих морских офицеров, и какова она, служба подводника.

---

Во время приборки руки и ноги приборщиков были заняты работой, голова особым творчеством не загружалась, язык же был свободен в выборе любых тем для разговора.

— Товарищ мичман, а почему ракетчиков причисляют к каким-то «бечелюксам»? — показалась из-за стойки автомата пеленга и дистанции любопытная голова Беляева.

— Почему, почему — по традиции! Неофициально бечелюксами называют боевые части один, два, три, четыре-РТС. Товарищ лейтенант, откуда у этой традиции выросли ноги? — усердно смахивая невидимую пыль с пульта управления пуском ракет, обратился к Антону уже сам Глебов.

— Ну, конечно, не из того места откуда обычно растут ноги у людей, а из жизни, вернее, из истории развития флота и совершенствования конструкций кораблей, — начал рассказывать Антон. — Во все времена моряки артиллеристы пользовались уважением и занимали особо почитаемое положение в иерархии корабельных специальностей. Перечисленные Глебовым боевые части, комплектовались моряками, специальности которых представляли исторически сложившуюся аристократию профессий. Ветер, парус, непредсказуемая стихия океана и оружие — именно они создали и поддерживали на морских судах и кораблях флота особое положение бечелюксов.

С появлением паровой машины, заменившей парус, значение и вес морских профессий несколько переместился вниз в трюма. Техническая экспансия заполнила до предела железные корпуса кораблей и загнала туда же практически всех «аристократов». «Деду»- главному механику, безраздельному хозяину и авторитету трюмов, пришлось несколько потесниться — пока только местом.

Стереотип кочегара, пропитанного угольной пылью и потом, вылезшего из преисподней машинного отделения, накрепко зафрахтован в памяти не одного поколения моряков. Да и сейчас, обслуживая движители и другие механизмы, механикам трудно уберечь одежду и тело от загрязнения горюче-смазочными материалами.

— Точно так, — «прогудел» здоровенный детинушка, вымахавший на радость маме и папе под 190 сантиметров ростом старшина стартовой команды старшина 1 статьи Алексей Ошитков.

— Механиков и трюмных и сейчас зовут чёрножопыми маслопупами.

Алексей приоткрыл лючок ракетной шахты, убрал наждачную шкурку в карман, дунул на блестящий медью кремальерный затвор. Сунул голову в шахту и оттуда, усиленное её внушительным объёмом, донеслось его удовлетворительное:

— Порядок!

— Ты что, Алёша, на дне шахты искал чумазых кочегаров? — под смех подводников задал вопрос Глебов.

— Не обнаружил. Сил моих не хватает отваживать любопытствующих. Не положено на приборную палубу пускать народ из других боевых частей! Так нет. Лезут! Мы только посмотрим, только посмотрим, — улыбаясь ответил он.

— Эй, народ, кончай травить баланду, скоро обед, шагайте ко мне, угощу витаминами на любой вкус, — сквозь лаз прохода с жилой палубы 4 отсека призывно прозвучал голос корабельного врача старшего лейтенанта медицинской службы Умрихина Анатолия.

На этой палубе рядом с лазом по левому борту корабля, прижимаясь к ракетной шахте, разместилась каюта, на двери которой, стараниями управленца-оператора главной энергетической установки и по совместительству корабельного секретчика старшего лейтенанта Володи Разуваева, красовалась надпись «Секретная часть». Чуть ниже этой надписи было нарисовано внушительных размеров мохнатое ухо. Ещё ниже чётким шрифтом, с огромным восклицательным знаком в конце, пропитывая окружающее пространство настороженной подозрительностью, впечатляла ещё одна надпись:

— Враг не дремлет!

Если открыть дверь секретной части, то с её обратной стороны на плакате, не менее выразительно была нарисована мускулистая фига, выстреливающая на кончике пальца обнадёживающее заверение — «Охрана так же не дремлет!».

У невзрачного, свойского, «своего в доску» парня — Володи, на первый взгляд, всё в жизни было расставлено по своим местам. Если бы молодость Антона была не столь доверчива и чуть поопытней, то он рассмотрел бы в Разуваеве совсем другого человека. Этот самолюбивый, чем-то ущемлённый, слабовольный, обиженный на весь мир человек, был женат на женщине старше себя на 8 лет. Он действительно не дремал и, завербованный особым отделом КГБ, добровольно работал осведомителём. Любой разговор офицеров, через Володино мохнатое ухо, спустя некоторое время, становился достоянием КГБистов. Трудно себе представить, сколько неприятностей пришлось пережить друзьям-товарищам подводникам, которых закладывал этот мерзавец.

Попозже, научившись видеть не только оболочку, но и внутреннее содержание жизни, Антон сможет без труда распознать забрасываемую особым отделом КГБ сеть осведомителей в экипаже. Самое страшное то, что они работали по принципу «бей своих, что бы чужие боялись!», создавали в экипажах нервозную обстановку недоверия и, в конечном итоге, коверкали судьбы отдельных вполне порядочных людей.

Оправдывая свое существование, — абсолютно не уместное и вредное, особисты успешно «наводили тень на плетень», паразитируя на здоровом теле экипажей подводных крейсеров. Выполняя деструктивную, разрушительную роль, особые отделы КГБ, созданные в мирное время при соединениях этих кораблей, безосновательно подвергали сомнению преданность и лояльность к режиму офицеров и моряков, готовых за Советскую власть отдать свои жизни. Создавая обстановку недоверия и подозрительности, они уничтожали именно те цементирующие связи, без наличия которых экипажи крейсеров переставали существовать как единое целое существо, название которому — военный корабль.

Таким образом, маразматический, самодурствующий мозг режима, пытаясь лечить несуществующую болезнь не там где нужно, запускал болезнетворный микроб в здоровое тело. Лечить же надо было свою собственную хворую голову и разум.

— Ха, держите вы меня, нужны им твои витамины, как «пришей кобыле второй хвост»! — послышалось из приоткрытых дверей медамбулатории, откуда высунулась хитрая татарская физиономия начальника службы снабжения корабля капитана Рахматуллина.

Именно начальника службы потому, что в то время на корабле была служба, было и снабжение. Исходя из этого, Рахматуллин был на корабле человек нужный и весьма уважаемый. Ибо Рахматуллин — это спецодежда, которая, проходя опытный этап обкатки на атомных крейсерах, была самых разнообразных образцов и покроев: канадки, тулупы, рукавицы, шерстяное бельё, сапоги, валенки, танкистские комбинезоны, кожаные куртки, хлопчатобумажные костюмы и прочее. Рахматуллин — это провизионные кладовые заполненные, опять-таки, опытным автономным пайком — продуктами питания при одном упоминании о которых текли слюнки: шоколад, икра, тарань, балыки, масло, яйца, мясо, консервы, соки, овощи и прочее. Рахматуллин — это вино, спирт и ежемесячное денежное содержание! Вот кто такой Рахматуллин — фигура на корабле влиятельная, обожаемая и содержательная. Правда, он ещё не знал, что через какой-то год станет безработным, так как, «совершенствуя» штатную численность экипажа, должность начальника службы снабжения будет упразднена. Но пока, как говориться, «был он не только при шпаге, но и на коне!».

Всё это перечисленное обилие нельзя воспринимать буквально, как свалившееся безотчётное богатство, которое можно было грести лопатой. Просто несколько граммов того или иного продукта, предусмотренного действующей суточной нормой на одного человека, позволяли раз в неделю каждому члену экипажа скушать бутерброд с икрой, один раз в двое суток выпить 100 грамм сухого вина, ежедневно получать 20 граммовую шоколадку и так далее.

Правда, «заботами» родной партии и других доброхотов, не принадлежащих к плавсоставу подводных лодок, с целью «улучшения и совершенствования» первоначальные нормы продуктов автономного пайка, научно обоснованные для условий подводных лодок с ядерными энергетическими установками, были урезаны до минимума. А вот предельные нормы ионизирующих излучений радиоактивных веществ гамма потоков, альфа и бета частиц, излучениям нейтронов, по предельно допустимым концентрациям паров ракетного окислителя и горючего, угарного, углекислого и радиоактивных газов, а так же вредным примесям в воздухе отсеков доброй половины элементов таблицы Менделеева так и остались неизменными. Притом, эти нормы были взяты из гражданского обихода, рассчитанные и предусматривающие воздействие поражающих факторов на человека без видимых патологий в течение рабочего 8-часового дня. Но подводники, закупоренные внутри прочных корпусов, дышали этой адской смесью 24 часа в сутки месяцами на протяжении многих лет службы….

Правда, они, как и Рахматуллин, не знали своего будущего. Немногие счастливчики, которые доживут до старости, с грелками под мышкой, проглотив очередную порцию лекарств, не единожды захотят за эту «заботу» плюнуть в лицо правящей партии которая была и правящим партиям, которые есть.