Герман Дейс - САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА

• Название: САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА
• Автор: Герман Дейс
• Жанр: Фэнтези

Самый поразительный роман современности, созданный на стыке различных жанров.

---

 - Зачем? – забуксовал Жорка, выделяя неизбежную слюну непохмелённого человека на вызывающий вид пива и вышеупомянутых стаканчиков.

 «Эх, Жорка!» - жалостливо подумал Сакуров и. не говоря лишних слов, потопал на перрон.

 - Костя, Костя! – затормошил Сакурова Николай, оглядываясь на буфет.

 - Ладно, не скрипи, - проворчал Жорка и поспешил за приятелем на перрон, - авось, в поезде поправимся…

 Двадцать оставшихся до отправления минут Сакуров суетился вдоль поезда «Мурманск – Санкт-Петербург». Он решил не полагаться на Жорку и Николая в деле успешной посадки на транспорт, способный вывезти их хотя бы из этой северной глухомани в места более цивилизованные, где имеются оживлённые автомагистрали, и курсирует электричка, на входе в которую не проверяют билеты. Поэтому Константин Матвеевич бегал от вагона к вагону и присматривался к проводникам. Время отпусков кончилось, а стремительная инфляция сожрала все финансовые припасы жителей Крайнего Севера, поэтому желающих прокатиться на поезде, где стоимость билетов индексировалась с упреждающим коэффициентом, было в два раза меньше обычного. Другими словами, проводники скучали, заранее подсчитывая убытки от недопроданного спитого чая, окаменелого сахара и прошлогодних сухарей. И их меркантильные рожи совсем не нравились Константину Матвеевичу, и он бежал дальше, пока не нашёл такого работника компостера и водогрейки, который ему приглянулся. Этот, который приглянулся, торчал возле общего вагона в гордом одиночестве, и рядом с ним не наблюдалось никакого движения. Лицо данный железнодорожный фрукт имел обтекаемое, взгляд – приветливый.

 - Здорово, земляк, - не очень уверенно приветствовал Сакуров проводника, памятуя тот печальный факт, что на земляков большинство русских реагирует крайне вяло.

 - Здорово, - процедил «земляк», и его взгляд утратил былую приветливость. Впрочем, вид Сакурова с приятелями, исключающий возможность щедрой оплаты проезда в общем вагоне без билетов, не заслуживал никакой приветливости. Одно только презрение и издевательское превосходство. Короче говоря, машинально брякнув ответное приветствие, проводник, сдуру названный Сакуровым «земляком», взялся заготавливать короткое энергичное выступление в новомодном стиле «фьюжин», эдакую ядрёную смесь нецензурной брани с вагоновожатым юмором. Ну, и плюс вышеупомянутые презрение с издевательским превосходством.

 Но, готовясь смешать просителей с говном и грязью, а затем, если те станут проситься Христа ради дальше, вызвать наряд милиции, проводник слегка ошибся. В общем, Сакуров и его приятели оказались не совсем неплатёжеспособными безбилетниками.

 - Нам нужно до Ленинграда… - начал Сакуров.

 - Санкт-Петербурга! – рявкнул проводник, выказывая свою истинную демократскую сущность.

 - Какая хрен разница, - разозлился Сакуров. – Могу предложить за проезд нас троих в твоём гадюшнике на колёсах и кое-какие деньги в придачу вот это…

 Константин Матвеевич украдкой показал проводнику пушку. До отправления оставалось минуты две. Жорка с Николаем топтались рядом.

 - Чё, газовая, что ли? – изобразив чисто купеческую незаинтересованность, уточнил проводник и протянул руку.

 - Руки убрал, - процедил Сакуров, ненавидя проводника за одно только своё желание пообщаться с этим гандоном, как с земляком и человеком. Одновременно в голову бедного сельского труженика пришла умная мысль насчёт семантики и этимологии слова «земляк». В том смысле, что для большинства русских это слово чисто этимологическое без всякой семантики.

 «Какая-то этимология», - с неудовольствием подумал Сакуров, прикидывая, где это он подцепил такое слово? Наверняка от Петьки Варфаламеева…

 - Ладно, до Питера довезу, - снова сделался приветливым «земляк».

 - А деньги? – спросил Сакуров.

 - Какие деньги? – заныл проводник. – Зарплату задерживают, семье есть нечего…

 - Ну, тогда отдыхай, - сказал Сакуров и, чувствуя, что в нём всё обрывается от перспективы грядущего безнадёжного ожидания, сделал вид, что собирается отвалить. Одновременно он так посмотрел на Жорку с Николаем, что у тех на минуту замёрзли языки.

 - Да ладно кочевряжиться, - засуетился проводник, - садись, в вагоне перетрём. Эти с тобой?

 Проводник показал на Жорку с Николаем.

 - Со мной. Только ты сначала колись насчёт денег, а потом…

 - Да отправляемся же! Ну, дам я тебе немного денег. А если ты насчёт жратвы до Питера хлопочешь, то я вас покормлю и…

 «Земляк» навскидку определил состояние попутчиков Сакурова, правильно отличил сивушный перегар переговорщика от запаха свежесъеденного люля-кебаба под мозельское прошлогоднего урожая и добавил:

 - …И освежу. Водку употребляете?

 Не успел Сакуров что-либо ответить, как почувствовал, что его сейчас затопчут его земляки.

 - Употребляем! – заверил проводника Жорка, схватил Константина Матвеевича за правую руку и потащил его к входу в тамбур вагона.

 - Да кто ж её, заразу, не употребляет? – причитал Николай, хватая Сакурова слева.

 - Места-то есть, земляк? – суетился Жорка.

 - Пустой вагон!

 - Ну, спасибо тебе, братан, вот выручил! – радовался Николай.

 Поезд тронулся и все четверо засунулись в купе проводника. При более тщательном рассмотрении оказалось, что пушка качественная, чисто западногерманского производства, и такие стоили немало. К тому же пушка была при почти полной обойме. Тем не менее, братан кинул земляков почти втрое. А за водку попросил, соответственно, тройную цену. Сакуров хотел возмутиться, но ему не дали и – понеслось. Сначала освежились (Сакуров тоже выпил) довольно паршивой водкой, которую стали делать демократы взамен советской качественной, потом поели концентратов и продолжили. Проводник, забив на обязанности, завис вместе с земляками. Вперемешку с водкой хлебали холодный чай, хрустели сухарями и снова трескали водку. Когда лимит был исчерпан, к компании присоединились какие-то бродяги, подсевшие в Полярных Зорях. Бродяги промышляли металлом, и деньги у них водились. Жорка рассказывал про свои институты, двое из бродяг тоже когда-то где-то учились, поэтому разговор клеился, Николай пел похабные частушки, а Сакуров бегал блевать в сортир. Потом их всех (и пьяного проводника в том числе) чуть не ссадил на какую-то станцию возле Петрозаводска наряд милиции. Пришлось апеллировать бригадиру. Но потом как-то всё само собой рассосалось, наряд милиции выговорил себе контрибуцию в размере трёх бутылок водки и полу-ящика просроченных концентратов, а бригадир присоединился к пьянствующим. А Сакуров уже спал и видел какие-то несуразные сны. То он метался между железнодорожных путей, по которым сновали устрашающие составы. То его пытался задушить муж давешней гулящей бабы. То он дрался в Мурманском застенке с какими-то мордоворотами. А когда Сакурову приснился его дом в Сухуми, Константин Матвеевич заплакал во сне и проснулся.

 - Костя, Костя! – тряс его за плечо Жорка. – Вставай, через полчаса Питер.

 - Да, надо сдать бельишко, забрать у проводника билеты для авансового отчёта, почистить зубы и – с вещами на выход, - балагурил один из бродяг.

 - Какое бельишко? – не понимал Сакуров, украдкой утирая мокрое от слёз лицо рукавом куртки.

 - Шуток не понимаешь, земляк? – гоготал бродяга и пытался стащить за ноги какого-то мужика с третьей полки.

 - А ну, положь на место, - бузил мужик.

 - Положь, положь, пусть спит, - нарисовался проводник, - это бригадир.

 - Ты деньги взял? – с трудом ворочая опухшим от чёрствых сухарей языком, спросил Жорку Сакуров.

 - Взял, - успокоил его Жорка.

 - Сколько?

 - Хватит. У меня в Питере сослуживец есть, у него одолжимся.

 - Блин!

 - Да ладно, не кряхти.

 - Чё, на посошок? – предложил проводник.

 - Дык лимит, тово, - возник Николай.

 - Да всё оплачено, земляки! – весело возразил давешний бродяга.

 - Ой! – сказал Сакуров, слез с полки и пошёл снова блевать в сортир.

 - Чё-то он какой-то не такой, - подозрительно заметил другой бродяга.

 - Он наполовину японец, - объяснил Жорка, в то время как проводник наполнял стаканы.

 - А, японец!

 - Ну, это другое дело…

 - Надо сказать, слабый народ, эти японцы… - вразнобой загомонили бродяги, а среди их голосов прорезалась веская сентенция проводника:

 - И русско-японскую они у нас ни хрена не выиграли, это всё большевистское враньё, чтобы царскую власть обосрать!

 «Идиоты», - мысленно возразил Сакуров и вошёл в сортир, воняющий в натуре перегаром. 

Глава 22

 Когда земляки в компании с бродягами сошли с поезда и попрощались, оказалось, что денег у Жорки ровно столько, чтобы всем троим один раз позавтракать, и съездить на любом питерском транспорте в один конец. Такси и частный автотранспорт к категории «любой» в данном случае не относились. Один конец в данном конкретном случае определялся границей Питера, поскольку выехать за её пределы средства приятелям не позволили бы. Ну, разве что они не стали бы завтракать.