Фридрих Кристиан цу Шаумбург-Липпе - Был ли Гитлер диктатором?

• Название: Был ли Гитлер диктатором?
• Автор: Фридрих Кристиан цу Шаумбург-Липпе
• Издательство: Kritik: Die Stimme des Volkes, Folge Nr. 86; Nordwind-Verlag
• Жанр: Публицистика
• Год: 1994

Выросший в немецкой провинции принц Фридрих Кристиан цу Шаумбург-Липпе (1906–1983), наследник княжеского дома, правившего ранее маленьким вассальным княжеством на территории Германской империи, был достаточно авторитетным человеком, чтобы рассказать нам о Гитлере и его деятельности во главе Третьего рейха. Личный друг фюрера еще до прихода того к власти, принц в первые годы правления Гитлера часто бывал его собеседником. Принц вступил в НСДАП при посредстве Рудольфа Гесса, был членом СА, а затем стал помощником доктора Йозефа Геббельса в Министерстве пропаганды.

Как объясняет сам принц, он начал писать эту книгу в 1976 году, чтобы: «Определить, насколько отвратительную и подлую ложь против нас, немцев, распускают в течение десятилетий, и указать на то, кто это делает и почему это происходит… Тот, кто осознанно действует вопреки вечному порядку этого мира, может быть только предателем, мерзавцем! Он вредит всем другим. Никакая философия, религия, математика никогда не могут стать сильнее вечной этической закономерности природы!»

Об авторе. Принц Фридрих Кристиан цу Шаумбург-Липпе (Friedrich Christian Prinz zu Schaumburg-Lippe, родился 5 января 1906 года в Бюккебурге; умер 20 сентября 1983 года в Вассербург-ам-Инн) был немецким аристократом, высокопоставленным национал-социалистическим функционером и автором национал-социалистических произведений.

Перед приходом нацистов к власти он служил возникающему национал-социалистическому движению в качестве одного из самых видных имперских ораторов. С 1933 года был адъютантом Йозефа Геббельса и вследствие этого — одним из его ближайших сотрудников в Имперском министерстве народного просвещения и пропаганды. После окончания Второй мировой войны он стал широко известен как «ревизионист истории».

Фридрих Кристиан Вильгельм Александр Принц цу Шаумбург-Липпе появился на свет в 1906 году как четвертый и самый младший сын князя Георга цу Шаумбург-Липпе (1846–1911) и Марии Анны фон Заксен-Альтенбург (1864–1918) в главном городе княжества Бюккебурге и получил свое имя в честь графа Фридриха Кристиана.

Рано осиротев, он вырос под опекой старшего брата Адольфа, последнего правящего князя, вместе со своей сестрой во дворце в Харрле. Он изучал юриспруденцию в Бонне, где у принцев фон Шаумбург был фамильный дворец. Затем продолжил учебу в Кёльне. Будучи объективно состоятельным, он все же глубоко чувствовал упадок власти и имущественного благосостояния его семьи.

В 1928 году, вскоре после женитьбы, 22-летний принц, ничем еще не занимавшийся и получавший деньги на жизнь от своего брата, сблизился с Гитлером, но тот отговорил принца от вступления в НСДАП. Наконец, Фридрих Кристиан в сентябре 1929 года был принят в партию и тем самым стал, наряду со своим двоюродным братом Йосиасом цу Вальдек унд Пюрмонтом и вступившим позже, но более популярным принцем Августом Вильгельмом Прусским (1887–1949), одним из первых членов партии из круга высшего немецкого дворянства. Фридрих Кристиан сначала был сотрудником Роберта Лея, гауляйтера Кёльна — Кобленца. Вместе с Леем он основывал ежедневную прессу штурмовых отрядов; затем в 1930 году — общество с ограниченной ответственностью для выпуска национал-социалистических ежедневных газет. С 1931 по 1933 год был внештатным организатором фирмы «Дитрих унд Ко» в Кёльне, издательства ротационной печати. Далее принц служил для партии как один из ее первых имперских ораторов и стал также активным членом СА.

Непосредственно после основания Министерства пропаганды 1 апреля 1933 года он стал адъютантом Геббельса и имел, таким образом, постоянный доступ к одному из самых могущественных политиков Германской империи. 1 ноября 1934 года он стал референтом в международном отделе министерства. Далее принц атаковал в своих публикациях немецкое дворянство, которое сначала слишком мало поддерживало национал-социализм и вместо этого скатывалось к реакции и монархизму.

Геббельс 13 февраля 1937 года отметил в своем дневнике о своем близком сотруднике: «Эти принцы привыкли ничего не делать и только маршировать на парадах». Однако с 1943 года принц служил на фронте в мотопехоте.

Во время господства национал-социалистов Фридрих Кристиан быстро делал карьеру и стал, таким образом, не только советником в Министерстве пропаганды, но и штандартенфюрером СА в полку «Фельдхеррнхалле», руководителем отдела в штабе гауляйтера зарубежной организации НСДАП, и получил за свои многолетние заслуги перед партией от самого Гитлера золотой почетный знак НСДАП.

После окончания войны принц был интернирован с 1945 по 1948 годы. В Советской оккупационной зоне его произведения были запрещены. Несмотря на обвинения в якобы выдаче нескольких чиновников своего министерства, принц в 1950 году успешно прошел процедуру денацификации.

И после конца национал-социализма принц оставался плодовитым публицистом и публиковал различные книги, в том числе в ультраправых издательствах «Druffel» и «Arndt». Он никогда не дистанцировался от национал-социалистической идеологии и защищал ее до самой смерти. Его произведения и сегодня еще популярны в ультраправых и неонацистских кругах.

«Я спрашиваю себя, какой правитель пользовался когда-нибудь таким уважением, почитанием, любовью и обожествлением, как этот человек в коричневой рубашке».

Луи Бертран, французский журналист на Имперском съезде партии в 1937 году в Нюрнберге

---

И чем больше вымирают настоящие свидетели, тем меньше остается у этого народа возможностей возвратиться когда-нибудь снова к полной правде о себе самом.

Но до тех пор, пока народ отягощен этим способом — с полным основанием или напрасно — он едва ли может быть свободным в своих решениях, в своей политике, наконец, вообще в своей жизни. Ведь до тех пор его будут шантажировать другие народы — и столь же долго не закончится также шантаж внутри самого этого народа.

Что же предпринимали против этого послевоенные правительства Западной Германии? Все самое неправильное! Они пытались выпросить честь народа как подачку или выкупить ее. Однако с помощью падения на колени и выплат денег такую ситуацию можно сделать лишь гораздо хуже — но никогда лучше. Ведь каждый сколько-нибудь разумный человек в других странах должен был сказать себе: "Кто так стоит на коленях и кто так платит, у того наверняка совесть просто неслыханно нечиста!"

И если мы скажем сегодня: "Все же то, в чем там упрекают нас, вовсе не соответствует действительности — это полностью вымышлено, по меньшей мере, в самой большой части!", тогда нам возразят: "Если это действительно так — как мы, впрочем, и предполагали с самого начала, — тогда вы, немцы, сегодня такие плохие парни, что мы больше вообще никак не можем вас уважать. Ведь тогда вы — ради вашего экспорта — просто слишком трусливы, чтобы сказать правду и восстановить вашу честь!"

Человечество оказало себе во всяком случае плохую услугу, когда оно решило разбить народ, империю и прежде всего революцию, которая смогла бы принести — если бы ей помогли — огромную пользу для всех. Все же народы этого высокоцивилизованного западного мира страдают сегодня даже гораздо больше, чем в двадцатые годы, оттого что они служат безграничному материализму и вместе с тем капитализму, что они больше не умеют думать естественно и вследствие этого теряются во все более опустошительной неумеренности. Десятилетиями эти народы сами обманывают себя, предаваясь действительно полному самоуничтожению.

Правительства уже давно действуют в соответствии с учением доктора Эмиля Куэ, по правилам самовнушения, снова и снова, назло любой действительности, несмотря на все мероприятия — вопреки тому, что на самом деле все происходит совсем наоборот — они воспевают нашу счастливую жизнь и хвалят прогресс, который в конце станет закатом для нас всех.

Во время самых ужасных ночных бомбардировок Берлина я мог на целых восемь суток оставить все спасенные вещи из моего сожженного дома без какой-либо охраны на улице — и ни одна мелочь не пропала. При этом это были ценная антикварная мебель, ковры и картины. И это вовсе не было исключительным случаем, а вообще именно так и было в отвергнутой и осужденной "гитлеровской Германии"!

Я еще во время войны мог гулять вдвоем с имперским министром доктором Геббельсом в центре Берлина, по улицам Вильгельмштрассе и Унтер-ден-Линден, и мы не встречали ни одного человека, который не поприветствовал бы нас с приветливой улыбкой.

В феврале 1945 года я видел в штаб-квартире полка "Фельдхеррнхалле" четырех молодых солдат, которые ревели от ярости, потому что их поймали, когда они хотели без разрешения самым быстрым путем попасть на фронт, чтобы получить право "сражаться, наконец, за Германию".

Одним из самых потрясающих и в то же время самых великолепных переживаний была для меня рождественская ночь 1945 года, когда мы, пленные национал-социалисты — примерно шесть тысяч человек, — окруженные сторожевыми вышками с американскими пулеметчиками на них, без какой-либо предшествовавшей договоренности внезапно вместе запели песню "Я молюсь силе любви". Все американские офицеры и много тысяч немцев сбежались, чтобы посмотреть на нас, слушать и подпевать — и у американского коменданта лагеря, фронтового офицера, были слезы на глазах.

В Нюрнбергском Дворце правосудия один генерал сухопутных войск бросился вниз с третьего этажа на каменный пол первого этажа. Там, где находилось центральное отделение большой тюрьмы, он оставался лежать мертвым перед нашими глазами. Вскоре после этого некоторые начали петь в своих камерах, и все больше и больше людей присоединялись к ним, до тех пор, пока мы не подпевали все — заключенные национал-социалисты и не национал-социалисты и даже несколько иностранцев; до тех пор, пока в огромных подвалах не загремела со всей мощью песня — та песня, которая раньше так легко слетала с наших губ и теперь еще раз поднималась из самой глубины души: "Мы поклялись Адольфу Гитлеру…"

Немецкие солдаты, офицеры, генералы, профессора, священники, юристы, судьи, врачи и многие другие пели ее. Десятки из них уже знали, что их повесят, — так как никто там не был таким, как утверждали совсем просто "незнающие".

Многочисленные подразделения тяжеловооруженной американской пехоты ворвались в тюрьму, танки союзников окружили тюремное здание, когда "тюрьму чести" (место заключения для высокопоставленных арестантов — прим. перев.) накрыла ночь.

Часть 6. Система клеветы

Конечно, это только маленькие фрагменты. Как раз только то, о чем я могу рассказать из собственного опыта. Но это показывает, как я думаю — вероятно, именно поэтому, — какими были люди на самом деле до и после 8 мая 1945 года. Я только один мог бы сообщить из своего опыта еще очень много подобного — что изображает наш народ и всех, кто принадлежал к нему, в гораздо лучшем свете, чем это преподносили почти все те, кто после войны участвовал в травле и клевете.

Отдельный человек может совершить преступление. Сегодня со зверскими детоубийцами обращаются с самым большим снисхождением. Один из наихудших (Юрген Барч) мог даже вступить в брак в тюрьме при содействии священника, со свадебным столом, гостями и шампанским.

Но шестидесятимиллионный народ, которого усилиями более или менее анонимной стороны втянули во Вторую мировую войну, как раз посреди его мирной революции, его созидательной работы, его наконец достигнутой общности и удовлетворения, этот народ можно десятилетия подряд называть "преступным", снова и снова можно его ругать и шантажировать, как раз в таком духе, чтобы проворачивать гигантские дела, — народ, который принес человечеству так много добра за тысячу и даже больше лет!!! Нет, невозможно, чтобы это продолжалось! Этого не должно быть! Никому на свете это не принесет пользы — разве что мерзавцам.

Собственно, нет ни одного плохого качества, в котором бы уже не упрекнули многократно наш народ. Уже только один этот факт — доказательство того, что о нашем народе распространяется преимущественно ложь, ибо не бывает такого народа, у которого есть только плохие качества, никогда не бывало, не предусмотрен такой народ в порядке этого мира и также никогда он не вошел бы в этот миропорядок.

Мы уже в двадцатых и тридцатых годах старались узнать, из каких кругов исходят вся эта враждебность и ложь. Очень скоро мы обнаружили, что за этим скрывается система. Нам бросилось в глаза, что атаки направляются, в общем, преимущественно против определенных людей и в особенности против совершенно определенных качеств этих людей. Качеств, которых часто вовсе не было или нет; однако как раз этим людям их приписывали, так как иначе, по-видимому, к ним нельзя было подступиться.

Например, Адольфа Гитлера совсем просто называли чехом. Эта уловка оказалась настолько успешной, что даже президент Германии генерал-фельдмаршал Гинденбург даже в тот день, когда он впервые принял Гитлера, был твердо убежден в правдивости этого утверждения. Только в течение беседы Гинденбург удивился и прямо спросил Гитлера об этом. Вопрос можно было выяснить совсем просто: оказывается, город под названием Браунау есть не только в Верхней Австрии, но и в Чехословакии. Так Адольфа Гитлера сделали урожденным чехом.

Этот Браунау в так называемой "маленькой земле Браунау" называется по-чешски Броумов, и среди его 8000 жителей всегда было очень много немцев. В отличие от него Браунау в Верхней Австрии насчитывает уже более 12 000 жителей, и это очень старый немецкий город. Даже если Гитлер был бы родом из Броумова, он вполне мог бы быть немцем по происхождению, тем более что в его имени и фамилии нет абсолютно ничего чешского, и звучат они исключительно по-австрийски. Однако эта прямо-таки гротескная ложь на протяжении десятилетий и вплоть до сегодняшнего дня очень навредила престижу Гитлера и немецкого народа, который якобы посвятил свою жизнь "чеху".

Примерно три года назад большая немецкая ежедневная газета "Висбаденский курьер" на первой странице опубликовала статью с иллюстрацией о том, что Имперское правительство Германии во время Второй мировой войны якобы назначило за потопление огромного английского пассажирского лайнера "Куин Мэри" премию в размере 60 000 марок. Я с возмущением узнал о такой лжи и захотел выяснить, откуда взялось это сообщение. "Висбаденский курьер" сообщил мне, что сведения об этом пришли от Би-би-си (British Broadcasting Corporation), причем через ДПА (Немецкое агентство печати). Я попросил высказаться на эту тему самого высокопоставленного офицера военно-морских сил ФРГ, командира управления военно-морского флота в министерстве бундесвера и гросс-адмирала Дёница. Все трое заверили меня письменно, что в германском военно-морском флоте никогда и ни за какие цели не назначались денежные премии. Все три офицера отвергли это сообщение как возмутительное.