Фридрих Незнанский - Ищите женщину

• Название: Ищите женщину
• Автор: Фридрих Незнанский
• Жанр: Детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-8195-0454-2

…Убитых — двое. Скандально известный молодой журналист и высокопоставленный американский дипломат. Что объединяет эти убийства? Случайность — или ледяной, циничный расчет? Александр Турецкий начинает расследование — и осознает, что поиск ответов на вопросы превращается в странное, почти нераскрываемое дело… Почти?

---

Так— то бы оно так, внутренне усмехался Грязнов, кабы он не знал, что в минуты опасности как раз и обостряются все чувства — и внимание, и память работает, как правило, с максимальной нагрузкой. Впрочем, возможно, у всех по-разному.

Словом, картинка выглядела таким образом. Разговор Грязнова с Зотовым был подслушан. Правда, неизвестно, кого здесь ловили, скорее все-таки Зотова. Вот и воспользовались предлогом, опередили, выманили и похитили. Чего добивались этим? Наверняка их интересовало в первую очередь, что Вадим привез из Америки. Собственно, единственный, правда повторяющийся в разных вариациях, вопрос так и звучал, пока ехали, как ему было сказано, в Бутово, а заехали куда-то вбок. «Где то, что Кокорин привез из Штатов?» — «А что он должен был привезти? — недоумевал Рэм. — О деньгах, что ли, речь? Так их у Вадима отродясь не водилось». — «Чего от него и от тебя было нужно ментам? За что замочили Вадима?» Ну уж на это Зотов вообще ничего не мог ответить.

— Спрашивали именно этими словами? — уточнил Грязнов.

Зотов кивнул. Он говорил им, что ничего не знает, а просто позвонил по указанному телефону, когда увидел фотографию Вадима на телеэкране. Ну еще отвезли его труп опознать, что он и сделал. И буквально все вышесказанное повторил в прокуратуре следователю.

— Как выглядели похитители?

— Один постарше, другой, соответственно, помоложе. Старший задавал вопросы, не поворачивая головы. У молодого лицо было невыразительное, трудно запомнить и описать. Да я вообще не могу похвастаться хорошей зрительной памятью, — скромно сознался осмелевший Зотов.

Вот практически и вся информация. На остальные вопросы он отвечал пожатием плеч, отрицательным покачиванием головы, ничего не говорящими междометиями.

Странные это были похитители, думал Грязнов. И попросил Зотова постараться еще раз рассказать все сначала. И уже через минуту-другую понял, что у парня просто отличная память, буквально слово в слово. Конечно, журналист, постоянная тренировка, ничего не скажешь. Вот и рассказ словно отрепетирован.

Ладно, решил он, с этим пока ясно. Никакие это были не уголовники, хоть и старались выдать себя за них. Если, кстати, старались. И скорее всего, обитают они где-то в кривых коридорах Владькиной конторы. Ну подслушали, ну перехватили, а дальше-то что? Неужели до такой степени обленились и мышей не ловят, что нашли для себя легкий способ: обложить грязновскую команду со всех сторон, чтобы, наступая на пятки, первыми прискакать к финишу? Но тогда естествен вопрос: что они знают такое, о чем пока не догадывается Грязнов?

Старательно врущий Зотов становился все более неприятен Грязнову. Можно, конечно, было бы сейчас взять его под белы ручки и снова смотаться на край света, в Бутово, да пошарить в кокоринской библиотеке, однако Вячеславу Ивановичу почему-то казалось, что там они уже ничего не найдут. Тогда где же, где находятся те материалы, за которыми также безуспешно пока охотятся «соседи»? А то, что они ничего не нашли при вчерашнем обыске в квартире Вадима, подтверждается нынешней примитивной акцией с этим «сморчком». С другой стороны, выяснив, что он ни черта не знает, они могли элементарно подтолкнуть его к попытке побега, много ума для этого не надо. А все разыграно как похищение! Подумаешь, перехватили свидетеля, попробовали прижать и, ничего не получив, выкинули из машины! Вот это, пожалуй, и есть настоящая правда, без всякой тайны и романтики. Правда, врет уж больно складно… Но это может исходить и из профессии.

И тогда Грязнов решил попробовать зайти с другого бока.

Он сказал, что теперь, после повторения рассказа о похищении, все понял и его сомнения рассеялись окончательно. Добавил, что Рэм Васильевич в столь опасной ситуации повел себя абсолютно правильно, и он сам, опытный оперативник, вряд ли бы повел себя иначе. Наладив таким образом определенный контакт, Грязнов стал советоваться, к кому бы еще обратиться из того круга журналистов или просто хороших знакомых Вадима, которые были ему особенно близки. С кем он мог бы делиться своими планами. И не только творческими. Было бы интересно поговорить с ними о характере Вадима, о его привязанностях, о его женщинах, если таковые были, о прочем, из чего складывается жизнь человека.

Зотов уже полностью пришел в себя и спокойным голосом назвал несколько фамилий, которые Грязнов тут же записал. Он был методичен, этот «сморчок», и, перечисляя интересы Кокорина, всякий раз называл новые имена. И получалось так, будто покойный дружил как бы по интересам. В каждом из этих списков неизменно присутствовала одна фамилия, которую Рэм скромно называл последней — его собственная. Он не выпячивал таким образом себя, но желающий мог увидеть, что, пожалуй, ближе товарища, чем Зотов, у Кокорина не было. Они были ровесники, их объединяли общие интересы: история, компьютер, кулинария, музыкальные пристрастия, даже в некотором роде женщины. То есть имелся определенный круг женщин, с которыми они оба предпочитали встречаться, и все прочее.

Странно, чем же этот «сморчок» может нравиться женщине? Ну Вадим — тут другое дело, парень был видный, симпатичный, спортивный. А здесь? Легкое, как говорится, недоразумение! Впрочем, загадку женской души не разгадал еще ни один философ за многие тысячелетия.

Рэм даже оживился, углубляясь в воспоминания и повествуя о них так, будто Вадим был жив и вот сейчас войдет в комнату. Момент был подходящим. И Грязнов без всякой натуги, словно бы между прочим, задал несложный вопрос:

— А запасные ключи от своей квартиры он у вас хранил? На всякий случай?

Рэм осекся. Глаза его беспокойно заметались, и Грязнов понял, что попал в точку. Теперь только дожать, не дать ему расслабиться.

— Почему вы так решили? — Зотов был по-детски растерян.

— Я так вас понял. Вы несколько раз повторили, что могли зайти к нему в любое время. На правах хорошего друга. Что это было вполне нормальным явлением. Чего ж тут странного? А при обыске в гостинице мы не обнаружили в его карманах вообще никаких документов. И никаких ключей. Вы, как я понимаю и глубоко верю вам, — Грязнов для большей убедительности даже прижал свою широкую ладонь к сердцу, — не могли знать о его гибели. Однако в тот же вечер кто-то побывал в квартире Кокорина и унес оттуда все компьютерные материалы, учинив предварительный обыск. Это могли сделать те люди, которые вынули ключи из его кармана. Но у человека, живущего в одиночестве, не могут быть только одни ключи. Вот, к примеру, лично я вторую связку держу у своего друга. А еще одну, для контроля, у племянника. Логично? — И, дождавшись кивка, он продолжил: — Поэтому я подумал, что коль скоро вы были Кокорину наиболее близки среди других его приятелей и коллег, то и ключи свои, второй их экземпляр, он наверняка держал либо на работе, в сейфе, либо у вас.

Грязнов открыто улыбнулся, и Зотов сдался.

— Да, конечно, ключи у меня, — вздохнул он покорно, но тут же воскликнул: — Но я ими никогда не пользовался!

— А это уж ваши личные с ним дела, Рэм Васильевич. — Грязнов был доволен. — Значит, если вы не станете возражать, я их возьму пока у вас? Во избежание, так сказать? Но они никуда не денутся и будут немедленно переданы его матери, родственникам, если таковые отыщутся и обратятся к нам, на Петровку. А теперь скажите мне, какие свои материалы он боялся хранить у себя дома и поэтому передал их вам? При этом я совершенно, можете мне поверить, не укоряю вас в том, что в беседе со следователем, — Грязнов сознательно опустил слово «допрос», чтоб не пугать ответственностью, — на этот вопрос вы дали отрицательный ответ. Вам надо было прийти в себя после увиденного в морге, обдумать, принять решение и так далее. Да вот и вопросы похитителей, скорее всего, тоже насторожили. Не так ли? И еще вы наверняка подумали: а вдруг они нагрянут к вам сюда, всех перепугают, устроят форменный обыск, перевернут квартиру вверх дном…

Зотов поразмыслил и кивнул.

— Вот я и подумал, что, видимо, не зря эти типы, что были на черной «Волге», о которой вы рассказывали, так вцепились в вас. И вот теперь от вас лично зависит, найдем мы убийц вашего друга или будем еще долго блуждать в потемках. А в это время некие заинтересованные лица будут похищать свидетелей и шантажировать их, верно?

И снова кивок. Вынужденный какой-то. Но все равно победа. Больше у Грязнова сомнений не оставалось.

— Конечно, я отдам вам этот дневник, — сказал вдруг Зотов. — Но при одном жестком условии.

— Каком?

— Вы дадите мне честное слово, — Зотов вдруг сморщился и резко отмахнулся, — хотя какое сейчас может быть… Ладно. Но никто не должен знать, что этот дневник хранился у меня. Это хоть можете обещать?

— Я могу дать вам свое честное слово, — жестко сказал Грязнов, — а что ему действительно можно верить, вам подтвердят те десятки, если не сотни, матерых уголовников, которых лично я отправлял за решетку. И ни один из них не был на меня в обиде. Ненавидели — да, пробовали убить — тоже, но никто ни разу не обвинил во лжи. Устраивает?