Нэнси Холдер - Крестовый поход

• Название: Крестовый поход
• Автор: Нэнси Холдер
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-60576-7

Мир не чувствует надвигающейся опасности. Люди живут спокойно и грезят о братской дружбе с вампирами. Проклятые вылезли из своих нор и объявили себя миру. А пока люди разбираются в том, враги перед ними или друзья, в Испании, в Саламанке, священники создают специальную школу для борьбы с вампирами. Для обучения они отбирают лучших молодых людей и девушек со всего света. Смогут ли выпускники школы защитить мир и стать последней надеждой человечества на выживание? Из них сформировали отряд во главе с великим охотником — лучшим из них. Так совершенно разные люди с разных концов света, каждый со своей болью в душе, оказались вместе. Скай — ведьма, Антонио — вампир, Дженн — обычная девушка, американка, Джеми — ирландец со вспыльчивым характером, Холгар — оборотень и Эрико — японка, буддистка. Они вместе, потому что их объединяет ненависть к врагу, и в то же время сами по себе. Их разделяет разница в воспитании, вере, взгляде на одинаковые вещи. Но они — отряд охотников. Поэтому они будут идти к общей цели до конца.

---

— Нет.

— Тогда… кто вы?

И вдруг она испугалась, что он явился, чтобы напасть на нее и обесчестить. Она была еще девственницей, а стражники всякое ей говорили, страшные вещи…

Несмотря на слабость она сжала кулачки, готовая защищаться. В правом она зажала крестики братьев и сестер. Если она закричит, придет ли кто-нибудь к ней на помощь? А если придет, не примет ли сам участие в позорной пытке?

— Не подходи, иначе умрешь, — предупредила она.

— О, — произнес он; казалось, ее слова позабавили его. — Я давно наблюдаю за тобой, Аврора. Я считаю, что ты человек непростой. Ты знаешь, что означает твое имя? «Рассвет». А я уже много веков не видел рассвета.

Она задрожала, не понимая его слов, она видела только одно: в ее камере мужчина и он хочет причинить ей зло.

— Я убью тебя! — пообещала она.

— Я был прав. У тебя сердце настоящего бойца.

— Да… ты не ошибся.

— Я хожу по этой темнице каждую ночь, ищу тех, кому я могу… помочь. А я могу помочь тебе, Аврора.

— Я вырву тебе глаза и лишу мужского достоинства.

Он помолчал.

— Возможно, со временем ты станешь достаточно сильной, чтобы дать отпор. Но теперь…

Кажется, он поднял руку, тень на фоне другой тени.

И вдруг она поняла: его стоило бояться еще больше, чем самого Торквемаду.

— Нет! — возопила она. — Нет, пожалуйста, не делай мне зла! Ради всего святого, ради Бога и любви его, умоляю!

Вдруг он обнял ее, привлек к себе, прижал ее голову к груди, приглушая ее крики. От него тянуло холодом, как из могилы. Ледяная рука легла ей на губы, другой рукой он поддерживал ей затылок. Она тщетно била кулачками ему в грудь.

Он перекрыл ей воздух, и она перестала стучать ему в грудь, теперь она отчаянно боролась за глоток воздуха. В голове у нее помутилось, замелькали какие-то пятна; глаза закатились, и она бессильно повисла у него на руках. Он немного ослабил хватку, воздух снова стал поступать ей в легкие, и она ощутила его запах — от него и вокруг вдруг запахло апельсинами, розами и сосновой хвоей. Он продолжал держать ее крепкими, жилистыми руками, прижимая к широкой и мускулистой груди.

— Послушай меня, Аврора Абрегон, — прошептал он. — За тобой уже идут. Тебя оставили последней, потому что ты самая прекрасная из всех Абрегонов. Тебя все равно будут мучить, даже если ты станешь умолять об исповеди и причастии. Чтобы ублажить своего мстительного Бога, они обесчестят и погубят тебя, изуродуют, а потом сожгут живьем. Все твои родные погибли. Ты осталась одна.

Хватая ртом воздух, Аврора испустила горькое рыдание. Голова ее забилась, из глаз хлынули слезы. Он снова прикрыл ей рот ладонью, и все тело ее содрогнулось. Она совсем ослабела и уже не могла сопротивляться. Но в душе ее все еще горел огонь неповиновения.

— Я могу прекратить твои мучения, — сказал он, — одним из двух способов. Если ты хочешь жить, кивни. А если хочешь умереть, ничего не делай.

Она лежала неподвижно, двигаться у нее не осталось никаких сил. Он вздохнул и приблизился губами к ее шее. Обжигающий холод проник сквозь ее кожу и заструился по крови. Он горел в ее жилах. Она не понимала, что он с ней делает, и захныкала. Он поднес губы к ее уху и тихонько зашипел. Потом провел губами по волосам на макушке, и мир вокруг нее покачнулся и треснул, и она поняла, что сейчас ей угрожает страшная опасность.

— Хочешь жить? — прошептал он.

Аврора кивнула. Надежды у нее не осталось.

Беркли

Дженн и Хеда

Хеда молча смотрела на свой рюкзак, а Дженн не могла отделаться от чувства, что она ужасно все запутала. Свернувшаяся калачиком на постели, прижимая к груди банку с лимонадом, в желтой пижаме и зеленых носочках похожая на цыпленка, маленькая сестренка казалась Дженн совсем юной и беззащитной. Глаза ее распухли от слез. Обе девушки устали до изнеможения. День тянулся бесконечно долго, и ссора с отцом сказалась на всех присутствовавших. После похорон, сидя за рулем, отец не сказал Дженн и трех слов. Хеда то и дело поглядывала то на отца, то на сестру. Мать молча смотрела в окошко; она или все забыла, или же делала вид, что знать не знает, что происходит. «Интересно, — думала Дженн, — как маме удается не замечать возникшее напряжение».

Дженн сложила черное платье, которое специально для похорон одолжила ей Скай, и аккуратно положила его между черными джинсами, черной футболкой и гетрами, которые она обычно надевала в постель. Поступив в Академию, пижам Дженн на ночь больше не надевала. Если объявят тревогу, она будет почти готова к бою.

Потом уложила сумочку с туалетными принадлежностями и боевые колья, сосуды со святой водой. Оружие всегда должно быть под рукой; в Испании охотники не покидали территории Академии невооруженными. В Беркли сейчас было десять часов вечера. Она снова вспомнила про пустые могилы; интересно, сколько свежеиспеченных вампиров этой ночью встанут из-под земли и примутся рвать глотки новых жертв, действуя скорее как оборотни, а не вампиры, потому что без «крестного отца» некому показать, как надо правильно пить человеческую кровь.

«Сегодня я уже ничего с этим не могу поделать», — думала Дженн, одну за другой расстегивая липучки карманов на походных штанах. Она положила еще пару светящихся в темноте пластиковых распятий и проверила, сколько святой воды осталось в пластиковой и стеклянной бутылках. Стеклянные служат метательным оружием, поскольку стекло при ударе разбивается. Заранее очищенные от кожуры зубчики чеснока от нехватки воздуха в коробочках побурели, но не потеряли своей остроты, хватит как минимум еще на неделю.

Шестидюймовый кол она сунула в узкий, длинный карман, нашитый вдоль бедра. Дженн выстрогала его из ветки дерева, растущего на заднем дворе, в день похорон, перед самым рассветом, когда от возбуждения ей не спалось. В аэропорту Сан-Франциско придется его выбросить; в багаж она ничего сдавать не будет, и кол посчитают оружием.

— Какой он у тебя коротенький, — заметила Хеда, потягивая лимонад. — Надо очень близко подходить, чтобы… м-м-м… — она руками показала, как наносить удар.

— Чтобы вонзить кол вампиру прямо в сердце, — закончила за нее Дженн. — Ага. Чертовски близко.

Открыв рот, Хеда смотрела на сестру во все глаза, как на какого-нибудь героя из сказки. Это ее немного смущало. Она чувствовала себя обманщицей. Ведь из-за нее чуть не погибла Эрико.

«Может, стоит остаться здесь? — проговорила она про себя. — Можно было бы научить драться Хеду, и мы бы вместе стали защищать Сан-Франциско от вампиров».

На самом деле думала она совсем о другом. Ей было страшно, по-настоящему страшно; когда она вернется обратно в Испанию, надо будет обязательно исповедаться, рассказать отцу Хуану все, все, что ее беспокоит, — она боялась, что из-за нее кто-то может погибнуть. Исповедь должна облегчить ей душу. Говорят, что исповедь несет душе только благо. Но принесет ли она благо в ее дальнейшей судьбе? Что, если отец Хуан отпустит ей грехи, а потом вышвырнет вон из отряда?

Со вздохом она повесила вещмешок на плечо; Хеда вздрогнула и поставила банку с лимонадом на столик.

— Ты же не уезжаешь прямо сейчас? — резко спросила она.

— Уже темно, — отозвалась Дженн, сняла вещевой мешок и поставила возле закрытой двери. — Вампиры выползают подышать воздухом. Слишком опасно, — прибавила она, и до нее вдруг дошло, что она разговаривает как охотник.

Хеда бросила взгляд на окно.

— Тиффани сегодня собиралась с одним из них сходить куда-то… — Она запустила пальцы в свои шелковистые светлые волосы. — У них вся семья вступила в группу «Давай потолкуем».

— Не может быть, — изумленно прошептала Дженн.

Группы «Давай потолкуем» состояли из людей и вампиров, регулярно встречающихся для того, чтобы «наводить мосты», то есть оправдывать войну, а заодно и вампиров, которые убивают людей и пьют их кровь. Когда в Саламанке услышали про такие группы, сначала никто не поверил. Но потом на стенах древнейшего испанского города появились афиши со словами Grupos de Paz — «группы мира», которые по сути были тем же самым.

— С ума сошли. Это же… это хуже, чем просто безумие, — сказала Дженн, садясь на свою кровать.

Она подняла полевую куртку с нашивкой саламанкийцев; лучше спрятать ее подальше в вещевой мешок. Клапан на липучке может случайно расстегнуться, и все увидят, что она охотник за вампирами. Если люди здесь с удовольствием ходят на собрания таких групп, как «Давай потолкуем», охотнику может не поздоровиться.

— А вот папа… — начала Хеда, потом посмотрела на дверь и понизила голос, — …он говорит, что они избавляются только от людей, которые на них нападают.

— От таких, как я, — сказала Дженн. — Знаю, он рассвирепел, когда бабушка Эстер позвонила отцу Хуану, чтобы тот сообщил мне, что папа Че умер. Он ненавидит меня.