Дуглас Брайан - Апсара и её игрушки

• Название: Апсара и её игрушки
• Автор: Дуглас Брайан
• Жанр: Героическая фантастика

---

Теперь можно было беспрепятственно пройти ко Дворцу Апсары. В отличие от древнего города, дворец сохранился почти нетронутым. Время не коснулось его стен, сложенных из желтого камня. Даже резьба сохранилась почти вся, лишь несколько мелких деталей отвалилось. Игра света и тени оживляла вырезанные в камне лица, заставляла фигуры «двигаться» в причудливом танце. Здесь были цветы и листья, прячущиеся в саду божества и животные, а посреди причудливого каменного узора красовалось изображение прекрасной молодой женщины, исполняющей ритуальный танец. Очевидно, простая пляска туземцев была отдаленным отражением этого затейливого танца. Эту-то девушку и называли Апсарой.

У нее была крупная фигура, большая округлая грудь, широкие бедра, оплетенные ожерельями, невероятно тонкая талия и длинные руки с очень длинными ровными пальцами. Лицо девушки выражало радость и удивление, брови были немного подняты, глаза широко раскрыты, на губах застыла улыбка.

Туземцы пали на землю, поклонившись Апсаре до земли. Купец ограничился кивком. Затем он вошел во дворец.

Здание стояло нетронутым. Все здесь сохранилось так, как было при древних, давно забытых правителях: столики, украшенные инкрустацией из перламутра, слоновой кости и эбенового дерева, кресла с ножками, имитирующими лапы тигра, светильники в форме зверей, чаще всего — павианов, кровати, сделанные в виде хищника, развалившегося на отдых, с оскаленной мордой в головах кровати и длинным хвостом в ногах… Эти удивительные предметы захватили воображение Гхара Абинды, и он распорядился забрать их из пустого дворца.

Туземцы видели, как он держится. Он не боялся павианов и осмелился сердиться на них. Он не пал ниц перед Апсарой, а только приветствовал ее как равный равную. И Апсара не покарала его, не наслала на него молнию и не отправила к нему навстречу тигра-людоеда. А ведь все знали, что несколько лет назад один гордец, посмевший не оказать Апсаре должного почтения, был на месте разорван дикой кошкой — это произошло на глазах у десятка людей. И никого из них кошка не тронула, только одного богохульника.

Возможно, хаббатиец действительно потомок древних вендийских царей. Туземцы начали верить Гхару Абинде. И потому приняли как должное его заявление о том, что он явился во Дворец Апсары забрать свое наследие. «Мою дочь зовут Апсара, — прибавил он. — Я желаю привезти ей дары древней богини ее предков».

Он собрал все драгоценности, какие нашел во дворце, взял лампы, разобрал кровати и кресла, инкрустированные шкатулки, столики, стеклянные, глиняные и каменные кувшинчики с застывшими на дне благовониями. Все это было увязано веревками, завернуто в покрывало и водружено на головы туземцев.

Обратный путь занял больше времени. Идти приходилось медленнее из-за груза, и тяжелого, и неудобного. Однако Гхар Абинда настаивал на том, чтобы ни один предмет не был брошен. Да туземцы и сами не решились бы разбрасывать по джунглям вещи из Дворца Апсары. Они должны принадлежать Апсаре — каменной деве из джунглей или живой деве, живущей в Хаббе. Одной из двух.

В числе прочих предметов было большое зеркало, в котором человек мог отражаться до середины туловища. Оно отличалось удивительным качеством полировки. Лица в нем не искажались и выглядели совершенно как в жизни. Туземцы боялись даже прикасаться к этому зеркалу, поэтому Гхару Абинде пришлось завернуть его в собственный плащ и нести на своих плечах. Но он все вытерпел ради дочери.

И вот купец обнимает свою милую Апсару, рассказывает ей о приключениях в джунглях и даже смешно показывает, как плясали туземцы и как «аплодировали» павианы. Тем временем слуги разгружают подарки и вносят их в дом.

Последним вошел Конан. Он не утруждал себя работой, и Гхар Абинда нахмурился.

— Почему ты не помогаешь слугам?

— Я нанялся охранять тебя, а не таскать грузы.

— Конан, ты выше ростом любого из нас и втрое крепче к тому же. Мои люди выбились из сил. Путешествие, испытания в пути, тяжелые тюки… Тебе не составило бы большого труда помочь им.

— Ну вот еще! — проворчал киммериец. — Пусть рабы ворочают тюками, а я воин и намерен теперь отдыхать. Кто эта красавица? Твоя наложница? Скажи ей, чтобы подкрашивала щеку, потому что некоторых мужчин отпугивают пятна на женском лице.

— Это моя дочь Апсара, — сказал купец. — Изволь разговаривать с ней почтительно!

— Я разговариваю не с ней, а с тобой, — возразил киммериец. — Когда я заговорю с ней, это будет более вежливо, можешь мне поверить. — И он подмигнул Апсаре.

Девушка покраснела. Она никогда еще не видела, чтобы столь неотесанный и вместе с тем столь привлекательный мужчина таращился на нее так откровенно.

Она закутала лицо в покрывало и сказала:

— Оставь нас. Я хочу побыть с моим отцом.

— Ладно, — Конан пожал плечами. — Где тут можно поесть и выпить? У меня в горле пересохло.

* * *

Конан считал, что его работа у купца закончена. Он не собирался безвылазно сидеть в городе, охраняя дворец, которому ничто не угрожало. Как только Гхар Абинда расплатится с ним, можно будет уходить. Хабба — портовый город, где на вершине холма раскинулись виллы богачей и аристократов, а у подножия теснятся лачуги всякого сброда; в гавань заходят корабли с самыми разнообразными товарами… Словом, здесь есть чем заняться человеку с крепкими мышцами, изобретательным умом и небрезгливому.

Когда Конан устраивался на ночлег — последний ночлег под кровом хаббатейского купца, — он даже не помышлял о том, чтобы задержаться у него на службе подольше.

Однако наступившая ночь все изменила.

Конан проснулся вскоре после полуночи. Его разбудил какой-то странный шум. Варвар мгновенно пробудился. Его инстинкты говорили ему об опасности.

Кто-то крался во мраке по дому. Затем послышался приглушенный вскрик, негромкое горловое рычание… Конан вскочил, сжимая в руке меч. Сна как не бывало. Он выбрался из помещения для стражи, где нашел пристанище, и очутился в саду. Тихо журчала вода в фонтане. Лунный свет изливался на тщательно подстриженные кусты и выметенные дорожки. Ничто, казалось, не указывало на то, что в доме могла случиться беда. Но киммериец не позволил себе обмануться. Он что-то слышал.

Волоски на загривке сами собой поднялись у него дыбом, как у дикого зверя, почуявшего врага. Он остановился перед фонтаном и увидел, что вода в нем больше не прозрачная и не чистая. Она была красной.

— Кровь! — прошептал варвар.

Пригибаясь, он пробежал через сад и нырнул в галерею, выводящую в господские покои дома. Здесь все было тихо, однако Конан не сомневался: опасность притаилась где-то поблизости. Он миновал покои Гхара Абинды. Купец безмятежно храпел под шелковым покрывалом. Конан посмотрел на него сверху вниз и покачал головой: жизнерадостный старик (по крайней мере, Конану купец казался совсем старым) даже не подозревает о том, что в доме у него неладно. Какая беспечность! Будь Конан подосланным убийцей, купец уже плавал бы в луже собственной крови…

Он выбрался из этих покоев, где густо пахло благовониями, и побежал дальше по переходу. Несколько комнат личной прислуги. Конан прислушался: ничего. Но опасность была уже совсем близко, в этом он не сомневался. Все инстинкты дикаря просто вопили в нем об этом.

Босая нога поскользнулась на чем-то влажном. Конан опустил глаза. Кровь! Пятно крови, размазанное по каменному полу!

Он больше не колебался. Отодвинув в сторону тяжелый занавес, он увидел маленькую дверь из резного дерева. Она легко открылась, и Конан скользнул в комнату Апсары.

В постели девушки не оказалось. Комната была полна чудовищ. По крайней мере, так показалось варвару в первое мгновение. Затем он понял: это все неживое. Каменные статуэтки, деревянные фигурки, сплетенные из соломы, вылепленные из глины. Десятки, может быть, даже сотни фигурок, маленьких и больших, были расставлены по стенным нишам, по полу, вдоль стены, на подоконнике. Очевидно, купец привозил их своей дочери из путешествий, чтобы она могла разделить с ним приключения — хотя бы мысленно. И пока Гхар Абинда странствовал по очередной далекой стране, Апсара у себя дома перебирала подаренные ей диковины и в мечтах следовала за отцом.

Были в комнате и вещи, преподнесенные Апсаре совсем недавно. Кресло из вендийских джунглей было уже распаковано и вычищено. Оно заняло место у маленького оконца. Возле кресла находился резной сундук с откинутой крышкой: Апсара рассматривала драгоценности из Вендии и не потрудилась прибрать за собой.

Напротив кровати стене висело зеркало — еще один «дар» таинственной богини из забытого храма. Под зеркалом в ящике находилась разобранная кровать, доставленная из Дворца Апсары. Вероятно, завтра слуги займутся распаковкой и сборкой этой чудесной мебели. Конан не интересовался мебелью. Слуги изнывали от любопытства и дождаться не могли, когда чудесная кровать предстанет их взорам. А киммериец собирался в этот «исторический миг» быть уже в каком-нибудь трактире и коротать время за стаканом вина, в обществе веселой девушки.