Фрэнк Перетти - Пронзая тьму

• Название: Пронзая тьму
• Автор: Фрэнк Перетти
• Жанр: Научная Фантастика

---

Репортер из программы новостей Седьмого канала Чэд Дэвис тоже находился здесь и, пока Роберто Гутьерре устанавливал телевизионную камеру, шнырял по залу, пытаясь выудить у кого-нибудь новые пикантные подробности или комментарии к происходящему.

Был здесь и Джон Зиглер, а Паула, фоторепортер, уже сделала несколько снимков Тома и Корригана – без их разрешения.

Судебный пристав поднялся:

– Всем встать. – Все встали. – Начинается судебное заседание под председательством достопочтенной Эмили Р. Флетчер.

Судья заняла свое место.

– Спасибо. Садитесь, пожалуйста.

Все сели. До сих пор все происходило, как в прошлый раз, и точно, как в прошлый раз, судья водрузила на нос очки и просмотрела лежавшие перед ней бумаги.

– Обвиняемая сторона попросила суд решить сегодня, следует или нет освободить замешанного в процессе ребенка, Эмбер Брэндон, от дачи показаний перед адвокатом ответчика или судом. Насколько суд понял, адвокаты истицы категорически возражают против привлечения ребенка к даче каких бы то ни было свидетельских показаний, поэтому к суду обратились с просьбой вынести постановление по этому вопросу. – Она подняла взгляд: казалось, все это дело немного тревожит ее. – Мистер Корриган, начинайте, пожалуйста.

Корриган встал.

– Благодарю вас, ваша честь. Наша просьба достаточно проста и вполне правомерна. В исковом заявлении против моего клиента содержатся обвинения в нарушении душевного покоя, дискриминации и проявлениях религиозного фанатизма. Но я хочу напомнить суду, что до сих пор все показания, относящиеся к этим обвинениям, исходили не от главной свидетельницы истицы, не от самой Эмбер, а получены через вторые руки: от матери Эмбер Люси Брэндон и эксперта со стороны истицы доктора Мандани. Мы неоднократно обращались к противной стороне с просьбой поговорить с Эмбер и подвергнуть ее обследованию нашего психолога, чтобы иметь возможность противопоставить мнению доктора Мандани мнение другого специалиста. Но адвокаты истицы категорически отказались сотрудничать с нами, и мы обеспокоены тем, что нарушается законное право моего клиента противостоять своему обвинителю. Кроме того, не имея возможности допросить Эмбер и выслушать ее показания, мы не можем быть уверены, что косвенные свидетельства, полученные от миссис Брэндон и доктора Мандани, не преувеличены, не приукрашены и не искажены.

Адвокаты истицы утверждают, что Эмбер находится в слишком болезненном состоянии и в слишком нежном возрасте, чтобы подвергаться допросу или предстать перед судом для дачи показаний. Но мы можем заверить суд, что ни в коем случае не станем прибегать к давлению.

Кроме того, из материалов дела следует, что Эмбер довольно своевольный ребенок и не раз делала противоречивые утверждения, даже в своих рассказах матери. Мать Эмбер показала на допросе, что на жизнь Эмбер оказывали влияние и другие силы, действующие за пределами христанской школы. Только сама Эмбер может ответить на многие вопросы, которые возникают в связи с этим и до сих пор остаются без ответа.

Мы просим немногого: разрешения узнать подробности дела от самой Эмбер и разрешения подвергнуть девочку обследованию нашего специалиста, который подтвердит или опровергнет заключение доктора Мандани.

Корриган сел, и судья предоставила слово Уэнделлу Эймсу.

Эймс производил не столь яркое впечатление, как более молодой Джефферсон, но он излучал достоинство многоопытного человека, которое само по себе убеждало.

– Ваша честь, все это дело вынесено в суд именно потому, что невинному ребенку был причинен серьезный вред, о размерах которого ясно свидетельствуют письменные показания свидетелей и заключение доктора Мандани. Как адвокаты истицы мы желаем исправить зло, смягчить боль и каким-то образом залечить нанесенную ребенку травму. Как люди, сознающие свою ответственность, мы никогда не собирались усугублять страдания Эмбер, втягивая ее в судебный процесс, бередя ее старые раны и выставляя ее горести на всеобщее обозрение.

Мы предоставили суду дополнительное заключение доктора Мандани, в котором подробно описывается нынешнее эмоциональное состояние Эмбер и обоснованно утверждается, что привлечение девочки к допросу или даче показаний перед судом скажется на ее душевном здоровье не самым благоприятным образом. По требованию суда доктор Мандани может самолично дать показания относительно душевного и умственного состояния девочки в настоящее время.

Судья Флетчер посмотрела на Мандани, а потом перевела взгляд на Эймса.

– У доктора есть какие-то дополнительные заявления, не включенные в его письменное заключение?

– Уверен, он сможет разъяснить суду любые вопросы, требующие разъяснения.

Судья пробежала глазами документ, составленный Мандани.

– Думаю, здесь все достаточно ясно. Любые устные показания, скорее всего, ничего нового не прибавят.

– Очень хорошо.

– У вас есть еще что сказать?

– Да. Несмотря на то, что каждая из сторон представила сильные доводы, мы надеемся, что здравый смысл и порядочность возобладают над самыми вескими и убедительными аргументами и суд избавит невинного ребенка от новой боли и страданий, которые неминуемо повлечет за собой необходимость оживить в памяти болезненные воспоминания, столкнуться с давлением и недоверием противной стороны и предстать на всеобщее обозрение на открытом судебном заседании.

Конечно, мы понимаем: это – судебный процесс. Мы понимаем, что ответчик имеет право противостоять своему обвинителю. Но мы напоминаем суду: рассматривается дело о жестоком обращении с ребенком, каковой факт обвиняемая сторона уже признала.

– Я протестую, – сказал Корриган. – Обвиняемая сторона ничего подобного не признавала.

– Ваша честь, – ответил Эймс, – я просто ссылаюсь на факты, уже установленные: в школе применяются телесные наказания и происходит интенсивное, насильственное преподавание религиозного учения...

Судья казалась несколько обеспокоенной.

– В письменных показаниях свидетелей ясно говорится о том, что именно практикуется и преподается в школе, мистер Эймс. Если обвиняемые желают придерживаться избранного образа действий, это ни в коем случае не означает признания вины.

Эймс собрался с мыслями и продолжил:

– В любом случае, ваша честь, мы считаем Эмбер маленьким ребенком, который нуждается в защите. В конце концов, именно это обстоятельство послужило к началу данного судебного процесса. Учитывая это, мы должны просить суд избавить Эмбер от новой боли и эмоциональной травмы и вынести постановление, освобождающее девочку от необходимости подвергаться допросу, давать свидетельские показания на открытом слушании или проходить утомительные обследования у еще одного психолога.

Эймс сел.

Судья взглянула на Корригана.

– Вы хотите добавить еще что-нибудь? Корриган встал.

– Полагаю, стоит пояснить, почему мне нечего больше добавить. Если, как утверждает обвинитель, душевное и умственное состояние Эмбер Брэндон настолько прискорбно, что ей просто нельзя давать показания или участвовать в судебном процессе, нам остается лишь поверить адвокатам истицы на слово, не имея возможности проверить, насколько соответствуют истине данные заявления. Возможно, Эмбер действительно находится в тяжелом состоянии, но мы никогда не сможем подтвердить это. Возможно, противная сторона просто расчетливо и преднамеренно скрывает некоторые факты, но и это мы никогда не сможем узнать наверняка. Адвокаты истицы, очевидно, считают, что знают все, что им необходимо знать об Эмбер и о вреде, причиненном ей обвиняемым, но в настоящее время обвиняемому и его защите неизвестно фактически ничего, кроме информации, полученной из вторых рук. Без Эмбер мы ограничены в своих действиях; от нас ожидают убедительной защиты, но нам запрещают Добраться до сути дела, доискаться до истинной причины всех этих жалоб. Я повторю еще раз: мы никоим образом не хотим причинять Эмбер вред или наносить дополнительную эмоциональную травму – если девочка действительно уже травмирована. Мы просто хотим узнать факты, которые помогут нам ответить на обвинения. Мы предоставили суду наше письменное заявление со ссылкой на действующие законы, в котором обосновываем наше требование привлечь Эмбер к даче показаний.

Корриган сел, и судья перевела взгляд на Эймса и Джефферсона.

– Вы хотите что-нибудь добавить?

– Нет, ваша честь, – ответил Эймс.

– Суд объявляет перерыв до двух часов дня, когда я оглашу свое постановление.

– Всем встать, – объявил судебный пристав; все встали, и судья удалилась из зала.

– Как, по-вашему, мы выступили? – прошептал Том Корригану.

Вид у Корригана был не очень радостный.

– Понятия не имею. Пожалуй, это было одно из самых слабых моих выступлений. – Он раздраженно хмурился, прокручивая в уме все перипетии сегодняшнего слушания. – Мне нужно было посильнее напирать на законы; они на нашей стороне... Вы видели, как судья отреагировала на письменные показания Мандани? Она слепо приняла их на веру.