Джордж Мартин - Воины

• Название: Воины
• Автор: Джордж Мартин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-59579-2

«Истории о воинах люди рассказывали с тех самых пор, как они вообще начали рассказывать истории. С тех пор, как Гомер воспел гнев Ахилла, а древние шумеры поведали нам о Гильгамеше, воины, солдаты и герои всегда пленяли наше воображение. Они являются частью любой культуры, любой литературной традиции, любого жанра. <...> Авторы рассказов и повестей, вошедших в этот сборник, — известные писатели, создатели бестселлеров и лауреаты многих наград, печатающиеся во многих издательствах и пишущие в разных жанрах. Всех их мы попросили об одном: написать рассказ про воина. Некоторые выбрали тот жанр, в котором написаны самые известные их работы. Другие решили попробовать что-нибудь новенькое. На этих страницах вы встретите воинов всех видов, размеров и цветов, воинов всех эпох человеческой истории, вчерашних, сегодняшних, завтрашних, и воинов из миров, которых никогда не существовало. Некоторые из этих историй печальные, некоторые — смешные, многие — захватывающие».

Джордж Мартин

В сборнике впервые на русском языке публикуется рассказ из цикла «Песнь Льда и Пламени»!

---

— Нет.

Грей достал кошелек.

— Вот вам, на содержание. Я стану присылать вам еще по пять фунтов каждый год, если вы раз в год будете сообщать мне о его самочувствии. Вот адрес, куда писать.

Тут его внезапно осенило. Не то чтобы он не доверял доброму священнику, сказал он себе, но просто...

— Да, и присылайте мне прядь его волос, — сказал он. — Каждый год.

Он уже повернулся, чтобы уйти, но священник, улыбаясь, окликнул его.

— Сэр, а есть ли имя у этого младенца?

— Э-э...

Грей остановился в растерянности. Несомненно, мать как-то называла его, но Малькольм Стаббс не потрудился сообщить ему это имя, прежде чем его отправили в Англию. Как же его назвать, этого малыша? Малькольм, в честь отца, который его бросил? Нет, не стоит.

Может, Чарльзом, в честь Каррузерса?

«Рано или поздно оно остановится навсегда...»

— Его зовут Джоном, — внезапно решился он. И прочистил горло. — Джон Корица.

— Mais oui, — кивнул священник. — Bon voyage, monsieur el voyez avec le Bon Dieu![34]

— Спасибо! — вежливо ответил Грей и, не оглядываясь, пошел прочь, к реке, где Маноке ждал его, чтобы проститься.

Наоми Новик

Наоми Новик родилась в Нью-Йорке, где живет и по сей день с мужем — редактором детективов, и шестью компьютерами. Американка в первом поколении, выросла на польских народных сказках, Бабе-яге и Толкиене. Защитив диссертацию по компьютерным наукам в университете, она принимала участие в разработке культовой компьютерной игры «Neverwinter Nights: Shadows of Undrentide», а потом решила попробовать себя в качестве писателя. Это было верное решение! Серия «Теmeraire», куда входят книги «Дракон Его Величества», «Black Powder War», «Нефритовый трон» и «Empire of Ivory» — альтернативная история наполеоновских войн, где драконы используются в качестве живого оружия, — сделалась чрезвычайно популярна. Последняя ее книга из серии «Теmeraire» — «Victory of Eagles».

В этом рассказе автор приглашает нас побывать на далекой планете, флора и фауна которой полны неизведанных тайн, и наглядно демонстрирует, что неразумно нападать на врага, не убедившись, что он не способен дать сдачи...

В семи годах от дома

Предисловие

Семь дней прошло на моем маленьком корабле, на котором я бежала с Мелиды; для остальной Вселенной, жившей с обычной скоростью, миновало семь лет. Я надеялась, что обо мне все забыли, что я сделалась всего лишь пыльной сноской внизу страницы А меня встретили фанфарами, медалями и судебными исками, восторгом и ядом в равных дозах, и я ошеломленно пробиралась сквозь всю эту шумиху, ведомая сперва тем, потом этим, лишаясь последней возможности высказаться.

И теперь мне хотелось бы всего лишь исправить самые серьезные фактические неточности, насколько позволит моя несовершенная память, и изложить свое понимание событий той ограниченной, более утонченной аудитории, которая предпочитает формировать мнение публики, вместо того чтобы позволить ей формировать свое мнение.

Обещаю не утомлять вас перечислением дат, событий и цитат. Я и сама их помню не очень хорошо. Но должна вас предупредить, что я отнюдь не поддалась жалкому и бесплодному порыву обелить события той войны или оправдать свои собственные либо чужие грехи. Все это было бы ложью, а на Мелиде ложь считается преступлением более серьезным, нежели убийство.

Я никогда больше не увижу своих сестер, которых любила. Здесь принято говорить про тех, кто отправляется в долгое полуночное путешествие, что они совершают прыжок во времени, но мне кажется, что это они совершили прыжок, а я осталась позади. Я больше не слышу их голосов, когда бодрствую. Надеюсь, это заставит их замолчать и по ночам тоже.

Руфь Патрона

Рейвальдт, 32 жанвьера, 4765

Первое уточнение

Я сошла с корабля в порту Лэндфолл в пятом месяце 4753 года. Такой космопорт есть на каждой планете, где Конфедерация обосновалась, но пока не подняла свой флаг: многолюдный, грязный и неприглядный. Он находился на эспериганском континенте: мелидяне не потерпели бы строительства космопорта на своей территории.

Посол Костас, мой непосредственный начальник, оказался весьма властным и представительным: двухметрового роста, плотного телосложения, с крепким, дружелюбным рукопожатием, очень умный, не терпящий идиотов. То, что у меня есть все шансы попасть в категорию последних, сделалось ясно при первом же знакомстве. Для начала ему не понравилась цель моего прибытия. К эспериганцам он относился хорошо; в их обществе он чувствовал себя как дома, одного или двух из их старших министров он мог бы называть своими друзьями, но это было бы крайне непрофессионально с его стороны. Он хорошо знал свои обязанности и в отвлеченном смысле понимал потенциальные возможности мелидян, однако испытывал к ним отвращение, и он был бы рад обнаружить, что я того же мнения, и заранее готова вычеркнуть их из списков и рассматривать их как безнадежный случай.

Эти надежды развеялись в первую же минуту разговора. Я хотела бы подчеркнуть, что он ни в коей мере не позволил своему разочарованию помешать ему выполнить свой долг. Он крайне энергично возражал против моих намерений немедленно отправиться на мелидянский континент — с его точки зрения, это было самоубийством.

В конце концов он решил не чинить мне препон. Если ему позднее пришлось пожалеть об этом (а весьма похоже на то) — мне очень жаль. С тех пор как я отправилась в путь, на моей родной планете, Утрене, миновало пять лет, а человек, пожертвовавший своей привычной жизнью ради чего-то неведомого, имеет моральное право претендовать на определенные привилегии. Я часто замечала это, когда имела дело с новичками на Утрене: им редко отказывали в их первых просьбах, какими бы дурацкими они ни были (а они обычно были дурацкими). Разумеется, я была уверена, что мои-то требования вполне разумны.

— Мы найдем вам проводника, — сдался он наконец, и вся машина Конфедерации завертелась, выполняя мои желания. Головокружительное ощущение.

Не прошло и двух часов, как в посольство пришла Бадеа. На плечах у нее была скромная серая накидка, ниспадающая до земли, и еще одна накидка была у нее на голове. Внешние различия были почти незаметны: зеленые веснушки, разбросанные по носу и щекам, зеленоватый оттенок губ и ногтей. Ее крылья были сложены и спрятаны под накидкой, выпирая не больше, чем обычный городской рюкзачок. Исходивший от нее запах напоминал запах кислого теста, из которого пекут хлебы у нас на Утрене. Запах был заметный, но не противный. В общем, она могла бы пройти но космопорту, не привлекая особого внимания.

Ее привели в отведенный мне кабинет, где я только голыш начала раскладывать вещи. На мне был черный брючный костюм, лучший мой костюм, пошитый на заказ, потому что готовых женских брюк на Утрене не купишь, и, по счастью, удобные туфли, которые на Утрене считаются элегантными, не рассчитаны на то, чтобы в них ходить. Я очень хорошо помню, как я была одета, потому что этот костюм я носила, не снимая, всю следующую неделю.

— Вы готовы ехать? — осведомилась она, как только нас представили друг другу и секретарша удалилась.

Было вполне очевидно, что ехать я не готова, но это не было взаимонепониманием: ей просто не хотелось брать меня с собой. Она считала мою просьбу глупой и боялась, что забота о моей безопасности ляжет ей на плечи непосильным грузом. Может, посол Костас и не был против того, чтобы я не вернулась, но она этого знать не могла, и, надо отдать ему должное, скандал он устроил бы в любом случае, поскольку счел бы это своей обязанностью.

Но когда мелидянку просят об услуге, оказывать которую она не желает, она все равно может согласиться, только предоставит ее самым неприемлемым или неудобным образом. Другая мелидянка поймет, что это отказ, и не станет повторять свою просьбу. От меня Бадеа такой любезности не ожидала: она всего лишь рассчитывала, что я отвечу, что ехать не готова. Тогда она, к своему удовлетворению, сможет счесть это отказом и больше уж предлагать свои услуги не станет.

Однако я знала достаточно, чтобы быть опасной, и обычай этот был мне известен. Я ответила:

— Мне это неудобно, но я готова ехать немедленно.

Она тотчас развернулась и вышла из моего кабинета, и я последовала за ней. Считается, что услуга, которая принята, невзирая на трудности и ограничения, устроенные той, кто ее оказывает, необходима тому, кто о ней просит (и мне она в самом деле была необходима); но в таком случае тот, кому оказывают услугу, должен принять ее на любых условиях, даже если условия эти созданы искусственно.

Я не рискнула задержаться даже ради того, чтобы предупредить кого-нибудь, что ухожу: мы миновали секретаря и охранников посольства, которые почти не взглянули в нашу сторону: мы не входили в посольство, а выходили из него, и к тому же моя кнопка гражданинa сняла бы все вопросы. Костас не узнал о моем отъезде, пока мое отсутствие не было замечено и не проверили записи охраны.