Семен Юшкевич - Новые друзья

• Название: Новые друзья
• Автор: Семен Юшкевич
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2011

«Что-то новое, никогда неизведанное, переживал я в это время. Странная грусть, неясный страх волновали мою душу; ночью мне снились дурные сны, – а днём, на горе, уединившись, я плакал подолгу. Вечера холодные и неуютные, с уродливыми тенями, были невыносимы и давили, как кошмар. Какие-то долгие разговоры доносились из столовой, где сидели отец, мать, бабушка, и голоса их казались чужими; бесшумно, как призрак, ступала Маша, и звуки от её босых ног по полу казались тайной и пугали…»

---

– Серёжа тебе дороже, чем я. Хорошо, пусть дороже, я тебе не мешаю. Люби его…

Я замолчал и молча стал раздеваться. Потом лёг, и постель показалась мне холодной, чужой. Я закрылся одеялом с головой и старался не дышать. Почему он мучает меня? Почему ненавидит? Что я ему сделал дурного? Какими далёкими были летние дни, когда он только меня любил! Были ли такие дни? Гора, бабочки, горячее солнце, – правда ли? Я закрыл глаза от боли. Не лучше ли сдаться Коле? – мелькало у меня. Сейчас встану и скажу: «Коленька, не обижай меня». Сердце забилось у меня от волнения. «Скажу, нужно сейчас сказать», – лихорадочно думал я и взялся за верхний край одеяла. Опять та же боль кольнула меня, и я спрятал руку.

– Как же я скажу, – с удивлением остановил я себя, сейчас же разочаровавшись в порыве. – Ведь это стыдно. Сдаться, просить… Ни за что.

Коля уже спал, а я всё волновался, терзался мыслью, – сдаться ли, просить пощады, или никогда не помириться с ним… Безумные планы одолевали меня, и я у себя молил пощады, молил свою мысль успокоиться, дать мне заснуть. То я видел себя странником, с посохом, в каком-то лесу. Я был стариком, с длинной седой бородой, и говорил: «это ты, Коля, погубил меня». То на высотах Кордильер встречаются две храбрых искателя приключений. Это я и Коля… На океане сшиблись два корабля. Все путешественники погибли. Погибли капитаны, команда. Грозные волны бушуют. Океан ревёт, кричит, рыдает. Только двое на спасательных поясах ещё держатся на воде. Волны придвинули их друг к другу. Кто это? Сердце в восторге: это я и Коля… За игорным столом в пустынях Мексики сидит человек, лет 35. Пред ним груды золота. Оборванный испанец крадётся к нему с кинжалом в руке. Но вот чья-то железная рука ложится ему на плечо. Сердце безумно счастливо. Сердце ликует. Я спас Колю и он любит меня…

Прошло несколько дней. Чем больше Коля отдалялся от меня, тем крепче я его любил, – тем страстнее привязывался к нему. Я не мог оставаться с ним с глазу на глаз. Я боялся, что он разгадает меня по глазам и опять грубо оборвёт. Теперь я нарочно избегал его, не ходил на гору, когда он гулял с Серёжей, и заметив однажды рядом с ним фигуру девочки в красном платье – я от стыда спрятался в детской, и до вечера не выходил оттуда, несмотря на угрозы матери.

Вскоре как-то Стёпа встретил меня у ворот и, точно мы с ним только что расстались, не здороваясь, сообщил.

– А тот мальчик-то того…

– Какой мальчик? – с удивлением спросил я, не понимая, почему меня охватывает ужас.

Он шмыгнул носом, хмуро уставился глазами на соседний дом и ответил:

– Кажется, помрёт…

У меня зазвенело в ушах. Я молчал от волнения, почти уверенный, что умирает Странный Мальчик.

– Ты зайди проведать его, – всё так же хмуро и как бы сердясь на меня, сказал Стёпа. – Просил он. Кольке скажи.

Он скрутил папироску, свистнул, будто собаку звал, щёлкнул языком и развалистым шагом ушёл от меня. У меня всё звенело в ушах, и как будто кто-то каждый раз с новым ужасом произносил: Странный Мальчик умирает. – Это было и мучительно и радостно.

– Может быть, он возьмёт меня с собой туда, где правда… – как-то вскользь пронеслось у меня.

Волновало меня ещё и другое. Теперь мне можно, нужно – поговорить с Колей и я предчувствовал, что из этого выйдет что-то важное, долгожданное. Не раздумывая больше, я побежал в детскую, но там его не было. Не слушая бабушки, которая что-то крикнула мне вслед, я понёсся ужасно оживлённый на гору. День был светлый, тёплый, и легко, и приятно было бежать по сухой земле. Испугав нарочно голубей, я двинулся на первую площадку. Из раскрытой конюшни послышалось вслед недовольное ворчание Андрея.

– Ворчи, старик, – беззаботно подумал я, – ворчи…

То, что я знал и нёс с собой важную тайну, которая может вернуть любовь Коли, делало меня беззаботным ко всему остальному, радостным, бодрым. Даже о Странном Мальчике не хотелось думать; чувствовалось что-то хорошее в его болезни, желанное… Всё подгоняемый своей радостью, я искал уверенно и скоро нашёл Колю на второй площадке, в углублении которое мы называли «котлом». Как беден был вид горы теперь. Молчаливая и мёртвая, с оголённой желтоватой травой, где ещё недавно жило, пряталось, играло большое царство бабочек, кузнечиков, муравьёв, – добрые и милые товарищи летних дней, – с заплесневелыми камнями, под которыми уже спали толстые лягушки, – она, гора, покорно ждала зимы, которая надолго покроет её белым снегом. Я пробегал здесь и ломал поникшую сухую траву, и у меня тревожно билось сердце и печально спрашивало: «Зачем жить?» Но раздались голоса. Я растерял мысли и чутко насторожил уши. Я внимательно поглядел в сторону «котла», откуда шли звуки.

– Они там, – подумал я, овладев прежней радостью, – как хорошо что Странный Мальчик заболел.

– Кто там? – вдруг раздался сердитый знакомый голос. когда я подошёл к котлу.

Предо мной выросла лохматая голова Андросова. Весь же он ещё был в «котле».

– Это… я, – несмело выговорил я. – Коля здесь?

Произошло замешательство: почудилось, раздался лёгкий крик. Сейчас же рядом с головой Сергея показалась голова Коли. Он был бледен и в глазах у него бегало недовольство.

– Чего тебе? – не скрывая досады, выговорил он, – нигде в покое не оставляешь. Лезет, – прибавил он ещё сердитее и оглянулся вниз, будто там был ещё кто-то, кого он хотел скрыть от меня.

– Я, Коля, не нарочно пришёл, – засуетился я… – ей Богу не нарочно. Честное слово, Коля…

– Чего же тебе, – прорычал Андросов и потёр свои толстые веснушчатые руки.

– Только что, Коля, я встретил Стёпу…

– Это ваш брат, Николай? – раздался откуда-то, может быть с неба, нежный голос…

Я замолчал от волнения. Коля что-то пробормотал.

– Ваш брат, – допытывалось неизвестное лицо, – отчего же вы его не позовёте? Пожалуйста, Николай…

– Ну, ступай к нам, – недовольно проворчал Сергей, обращаясь ко мне. – Она уже не уступит.

– Я могу не пойти, если мешаю, – серьёзно ответил я, считая про себя удары сердца.

– Нет, уже иди, когда пришёл, – проворчал Андросов.

– Вы нам не помешаете, – произнёс тот же голос.

Я нерешительно посмотрел на обоих. У Сергея лицо было, как у разъярённого льва. Густые спутанные волосы на голове как будто поднялись и с угрозой двигались, а твёрдые низко вырезанные ноздри дрожали и раздувались. Коля, изящный, тонкий, с чёрными глазами, в которых теперь скрывались искры гнева, с недоброй складкой между бровями, стоял, презрительно отвернувшись от меня.

– Да иди же к нам, – прошептал он, скрываясь в «котле».

Сергей с укором посмотрел на меня ещё раз, щёлкнул пальцами и, покачав головой, медленно сошёл вниз. Я уже не колебался. Засунув руки в карманы, чтобы показать своё равнодушие, я подошёл к «котлу» и заглянул вниз. На трёх гладких, удобных камнях, приподняв головы, сидели Сергей, Коля и восхитительная девочка. Девочка была в красном платье, с чётками на голой шее. На платье, в волосах, вплетённые в косу, трепетали ленточки от каждого её движения. Лицом она не походила на брата, но то, что и у неё были коричневые глаза и упрямая, каждый раз набегавшая складка посредине лба, делало её удивительно похожей на него. Вся она была тонкая, как жгутик, и руки её казались длинными.

– Ну, сойди же, – свирепо выговорил Серёжа, тряхнув волосами. – Чего, как петух, рот разинул?

Я никогда не слыхал, чтобы петух рот разевал. Скорее это можно было сказать о вороне. И это показалось таким странным, что забыв о своём невыгодном положении, я рассмеялся.

– Он ещё смеётся! – с негодованием выговорил Серёжа.

– Он смеётся… – с удивлением повторила девочка и вдруг, не выдержав, засмеялась за мной, вероятно поражённая моим изумлённым лицом. Будто птицы запели где-то.

Я, почувствовав, что лёд сломан, лёг у «котла» животом к земле и покатился вниз, как это делал со Стёпой, желая непременно удариться о камень, на котором сидела девочка. Когда, испачканный, взъерошенный, я предстал пред ними, смех, как по волшебству, прекратился. Я вскочил на ноги, и первое, что мне бросилось в глаза, были окурки от папирос и куча обгоревших спичек.

– Вот как, – подумал я, не подавая вида, что узнал тайну Коли.

– Теперь рассказывайте, зачем пришли, – произнесла девочка.

– Я только что встретил Стёпу, – ответил я, глядя на Колю…

– Слыхал, дальше, – нетерпеливо перебил он меня.

– Кто это Стёпа, Николай? – зазвенела девочка, – и все её ленточки задвигались.

– Передай-ка мне спички, Николай, – произнёс Сергей, обращаясь к Коле и, посмотрев на меня, строго спросил:

– Юдить не будешь?

Я посмотрел на него благоговейно, покорно. Я ничего не понимал, сбитый с толку. Почему они называли друг друга Сергеем, Николаем, – будто были взрослыми. Почему они курили; ведь отец растерзал бы Колю, если бы узнал об этом.

– Да он совсем дурачок какой-то; правда, Настенька? – выговорил Сергей. – Юдить не будешь? – опять строго спросил он у меня.