Неизвестен Автор - В океанских глубинах - Подводный флот (сборник)

• Название: В океанских глубинах - Подводный флот (сборник)
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Подойдя к траверзу Шепелевского маяка, А. Бахтин передал также данные разведки стоявшему там на якоре крейсеру "Олег". Впоследствии командир крейсера рассказывал, что "Пантера" тогда была сплошь покрыта льдом от носа до кормы с пушкой и мостиком. Она представляла собой, по его словам, глыбу льда, в которой трудно было распознать подводную лодку.

Утомленная и продрогшая команда к концу похода едва держалась на ногах. Комиссар В. Иванов завел граммофон. Кто-то из матросов затянул любимые на лодке украинские песни, другие подхватили. Настроение команды поднялось, стало веселее.

Поздно вечером "Пантера" возвратилась в Кронштадт и ошвартовалась у борта учебного судна "Воин". В штабе Действующего отряда Балтфлота А. Бахтину рассказали, что уже после выхода "Пантеры" в море стало известно о том, что на Ревельском рейде интервенты поставили минное заграждение. Именно в этом опасном районе лодка маневрировала.

Командование отряда объявило благодарность личному составу "Пантеры", отметив, что ее поход протекал в значительно более сложных условиях, чем ноябрьский поход подводной лодки "Тур". Позднее комиссия Реввоенсовета Морских Сил Балтийского моря, оценивая итоги зимней кампании флота, подчеркнула "...в высшей степени добросовестное и самоотверженное исполнение долга личным составом действовавшей подводной лодки "Пантеры".

А ведь в те времена, вспоминает бывший штурман "Пантеры" Д. Иконников, считалось уже высокой оценкой, если за поход не ругали.

Не успела команда "Пантеры" отдохнуть после "рождественского" похода, как ей пришлось снова идти в море. Выйдя 15 января из Кронштадта, "Пантера" следовала за ледоколом почти вплотную. Продвигались во льдах медленно. С темнотой маленький караван встал на ночевку у маяка Толбухин. А на рассвете выяснилось, что ледокол исчерпал почти весь свой запас топлива и должен вернуться в Кронштадт. "Пантера" пробовала самостоятельно пробираться во льдах и дошла до траверза Шепелевского маяка, но вскоре ее зажали льды, тянувшие лодку на минное поле. Отданный якорь не держал. Попытка удержаться при помощи машин также ни к чему не привела. Дальнейшее продвижение означало гибель лодки. Положение стало угрожающим. Дали радиограмму с просьбой срочно выслать на помощь ледокол. Наконец, после долгих мытарств удалось развернуть лодку и лечь на обратный курс. Под двумя дизелями стали пробиваться в Кронштадт, но оба машинных кингстона оказались забитыми льдом. Пришлось застопорить дизеля и включить электромоторы. Лишь к вечеру из Кронштадта прибыл ледокол "Ораниенбаум". При его помощи "Пантера" с поврежденным корпусом и погнутыми гребными винтами ночью возвратилась в Кронштадт.

В рапорте о походе "Пантеры" ее командир писал: "...С обледенелыми люками, которые нужно расхаживать перед погружением, бездействующим радиотелеграфом, ненадежными торпедными аппаратами, замерзающими перископами и не стреляющими пушками лодка делается совершенно бессильной при встрече с неприятелем, не будучи в состоянии не только атаковать его, но даже своевременно погрузиться, а движущиеся ледяные поля делают походы окончательно невозможными".

К скупым фразам командирского рапорта следует добавить, что внутри лодки температура всегда была ниже нуля, а скудный полуголодный паек едва поддерживал силы команды.

Командование Действующего отряда Балтфлота было вынуждено прекратить зимние разведывательные походы подводных лодок, но почти всю зиму 1918-19 годов "Пантера", "Тигр" и "Рысь" в Кронштадте, а "Вепрь", "Волк", "Тур" и "Ягуар" в Петрограде были в боевой готовности и их команды неотлучно находились на лодках. Только 12 февраля "Пантера" и "Рысь" получили приказание идти на ремонт. С помощью ледоколов они двое суток добирались до стенки Балтийского завода. Ремонт "Пантеры" и других подводных лодок проходил в тяжелых условиях. Не хватало не только запасных частей, но даже простого инструмента. Рабочие от истощения едва держались на ногах. Для "Пантеры" трудности ремонта усугублялись уходом ее старого механика В. Саукса, который был отпущен к семье на родину в Эстонию.

Между тем обстановка на подступах к Петрограду становилась тревожнее с каждым днем. Весной 1919 года империалисты Антанты организовали свой первый комбинированный поход против Советской республики. Красная Армия сражалась одновременно на нескольких фронтах: на востоке, на юге, на севере и на западе страны. На северо-западном фронте войскам латышских, эстонских и русских белогвардейцев при помощи империалистов Антанты удалось оттеснить войска красных за реку Нарву, превратив Прибалтику в плацдарм для захвата Петрограда. Враг хотел отвлечь внимание и силы Красной Армии, наступавшей на Восточном фронте, и облегчить положение Колчака.

13 мая 1919 года началось общее наступление белых на Петроградском фронте. Прорвав фронт между Нарвой и Чудским озером, Юденич создал реальную угрозу Петрограду. Наступление Юденича непосредственно поддерживал английский флот, бороздивший воды Финского залива.

"Советская Россия, - говорилось в обращении ЦК РКП (б) от 22 мая, - не может отдать Петроград даже на самое короткое время... Слишком велико значение этого города, который первый поднял знамя восстания против буржуазии и первый одержал решающую победу.

Питерские рабочие, не жалея сил, отдавали десятки тысяч бойцов на все фронты. Теперь вся Советская Россия должна пойти на помощь Петрограду".

В короткий срок под руководством своей партийной организации рабочие Петрограда подготовили город к упорной обороне. Готовился к отпору врагу и Красный Балтийский флот.

Действующий отряд кораблей Балтийского флота помогал 7-й армии, надежно прикрывая своим огнем ее наступление в приморском районе и не допуская высадки вражеских десантов в тылу советских войск. 18 мая эсминец "Гавриил" и несколько советских тральщиков провели первый морской бой с четырьмя английскими миноносцами. Командование флота было вынуждено прервать ремонт некоторых подводных лодок и в начале июня 1919 года снова включить их в состав действующего отряда.

В эти решающие дни борьбы за Петроград в фортах "Красная Горка", "Серая лошадь" и "Обручев" вспыхнул контрреволюционный мятеж. Восставшие открыли по Кронштадту огонь из двенадцатидюймовых орудий. Выход лодок в район Красногорского рейда для практического погружения и стрельбы был теперь невозможен. Все лодки вышли из Кронштадта к Петрограду и встали на якорь вне досягаемости огня батарей "Красной Горки".

Линейные корабли Балтийского флота открыли ответный огонь по "Красной Горке". 15 июня началась атака советских войск на мятежные форты, а 16 июня они уже были в наших руках. Разгром белых на захваченных ими фортах явился началом разгрома Юденича под Петроградом.

В подавлении контрреволюционного мятежа в форту "Красная Горка" принимали активное участие матросские отряды, в которые влились и добровольцы-подводники. В числе их были пантеровцы - минный машинист А. Кащеев, радиотелеграфист С. Терентьев и моторист А. Иванов, который геройски погиб в бою на подступах к "Красной Горке".

Когда контрреволюционный мятеж на "Красной Горке" был полностью ликвидирован, все лодки возвратились в Кронштадт. К этому времени перешла туда и "Пантера". Вскоре она получила новое боевое задание.

24 июня задолго до утра лодка, несмотря на густой туман, вышла в Копорский залив, где находились тогда корабли английских интервентов. Спустя несколько часов, когда видимость несколько улучшилась, вахтенный сигнальщик в туманной дымке заметил на горизонте три смутно вырисовывавшихся силуэта. Это вражеские тральщики производили контрольное траление фарватера. Чтобы остаться незамеченной, "Пантера" снова вошла в полосу тумана и перешла в позиционное положение.

Но штурман лодки А. Берг был обеспокоен. Тщательно проверив прокладку курса, он установил, что из-за неисправности счетчика лага "Пантера" в тумане прошла через наши оборонительные минные поля. Курс лодки был немедленно выправлен, однако его пришлось проложить снова через те же минные поля.

"Об этом мы не говорили со штурманом, - рассказывал А. Бахтин, - не желая возбуждать лишнего волнения в личном составе. Мы без слов понимали друг друга. Но этот час, пока мы не вышли на чистый фарватер, показался мне необыкновенно длинным..."

Наконец туман развеялся, теперь отчетливо вырисовывался Шепелевский маяк. Вражеских тральщиков не было видно, и "Пантера" полным ходом пошла по фарватеру, ведущему в Копорский залив. Вскоре лодка погрузилась и продолжала свой путь под перископом. Был штиль, и на гладкой поверхности воды хорошо выделялся след от перископа "Пантеры". Это грозило опасностью, однако боевое задание нужно было выполнять.

Около 11 часов утра старпом А. Шишкин, стоявший на вахте у перископа, обнаружил справа от "Пантеры" два подозрительных тычка. Они то исчезали, то вновь показывались из-под воды. Эти тычки оказались перископами вражеской подводной лодки.