Дидье Ковеларт - Притяжения [новеллы]

• Название: Притяжения [новеллы]
• Автор: Дидье Ковеларт
• Издательство: ИД «Флюид» / FreeFly
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-98358-229-3

Книга «Притяжения» состоит из трех новелл, самостоятельных, но виртуозно переплетенных между собой общими сюжетными линиями. Новеллы окутаны мистическим налетом, хотя ван Ковеларт — не мистик в строгом понимании термина. Каждая новелла содержит в себе будоражащую воображение тайну, и лукавый автор как бы предлагает читателю разгадки на выбор — реалистическую или фантастическую. Ван Ковеларт в очередной раз поражает и завораживает, привлекая узнаваемым стилем, фантазией, изяществом и при этом ни в чем не повторяясь.

---

Она вернула женщине двадцатиевровую банкноту.

— То есть как это, «все хорошо»? Он ведь не с этой девкой, Бенедикта ее зовут, долговязая патлатая блондинка, вульгарная донельзя?

— Да оставьте вы сына в покое! Дайте ему жить своей жизнью, черт побери!

Шарли локтем отодвинула фото, снова опустила веки и прикрыла глаза рукой, чтобы прояснить картину, распадавшуюся на цветовые пятна. Это была камера Жефа, как описала ее следователь. На металлическом шкафу хлопал крыльями голубь. Камера была пуста.

Примерно в это же время Жеф, доев ризотто, встал. Он подошел к шкафу и отодвинул его влево, открыв портрет, над которым работал, — в полный рост, в натуральную величину. Это была Дельфина.

* * *

— Перед тем как прийти с повинной, он оставил все свои картины на хранение одному антиквару в квартале Барбес. Вот этот жук и наводняет рынок. Если все шестьдесят пять картин будут одновременно пущены в продажу, цены рухнут. Надо что-то делать, мэтр.

Пьер Анселен побарабанил пальцами по многофункциональному рулю своего «БМВ» и опустил стекло со своей стороны: его раздражал лавандово-пряный запах, которым благоухал искусствовед.

— А что я могу сделать? Он отказывается от адвоката.

Эмманюэль де Ламоль глубоко вдохнул и, соединив ладони, выдохнул воздух между пальцами.

— Не будем темнить, дорогой мэтр. Феномен Элиаса грозит не сегодня завтра пойти на спад, даже японцам скоро может приесться, а я вложил в него немало. Если вы добьетесь, чтобы он подписал эксклюзив галерее, которую представляю я, получите три процента с продаж. Считайте, что это задаток, — добавил он и положил на приборную панель пухлый конверт.

Пьер Анселен включил мотор.

— Я ничего вам не обещаю, но о свидании следователя попрошу.

— Вам и карты в руки, я полагаю. Моя галерея также весьма заинтересована в двух «портретах преступления», как их называют в прессе. «Притяжение» и «Притяжение-2». Хочу подчеркнуть: торговаться не стану. Всего доброго.

Он вышел из «БМВ» и сел в свой «порше». Пьер Анселен достал мобильник и нажатием одной кнопки набрал занесенный в память номер. Дельфина ответила после второго гудка.

— Это я, ты занята?

— Да.

— Не хочешь сегодня со мной поужинать? — спросил он воркующим голосом с сексуальными нотками, перед которыми не могли устоять присяжные.

Дельфина, только что припарковавшая машину в пригородной зоне Бобиньи, ответила, что уже приглашена.

— Кем же?

— Да какое твое дело? Ты сам сказал, что уходишь от меня — ладно. Так не спрашивай каждые четверть часа, что я без тебя делаю, черт побери!

Она выдернула из уха наушник и выключила телефон. Потом уставилась на него, удивляясь своей реакции.

— С кем поведешься, от того и наберешься, — пробормотала она.

Достав из багажника железный лист, завернутый в три слоя пузырчатого полиэтилена, взяла его под мышку и направилась к дому 44 по улице Поль-Борний, маленькому коттеджу в ряду других таких же под белым светом фонарей. Когда она подняла руку, чтобы позвонить, дверь вдруг распахнулась и из дома выбежала, толкнув ее, заплаканная молодая женщина. Дельфина проводила ее взглядом и повернулась к Шарли, которая появилась на пороге, зябко поеживаясь и прижимая к себе кота.

— Сегодня не мой день.

— Похоже, и не ее, — заметила Дельфина.

— Ее парень был на пароме, который затонул сегодня утром. Я же не виновата, что не умею врать.

— Он с тобой… говорил?

— Как обычно: «Скажи ей, пусть не плачет, мне хорошо там, где я сейчас, я ее не оставлю». Нет, надо все-таки просить вперед.

— Что?

— Да деньги. «Твой парень умер, с тебя тридцать евро» — не могу я так. Ладно, входи, пойдем выпьем.

Поправив картину под мышкой, Дельфина вошла в дом. В маленьких комнатах шел ремонт: содранные обои, наполовину разрушенная стена.

— Это домик моей бабушки, я все пытаюсь сделать из него лофт. Когда есть время. Обмахни себе что-нибудь и садись.

Шарли бросила ей тряпку, прошла за кухонную стойку и смешала два джин-тоника. Дельфина, осторожно прислонив «Притяжение» к стене, стала смахивать пыль и штукатурку с кресла.

— «Ягуар»?

— Угадала. Но ты выбирай лучше «мерседес», кожа меньше потеет. Или вон сиденье от рейндж-ровера, если любишь сзади. Это мой тачки разбирает.

— Хорошо.

— Да ну?

— Нет, я не о том: я живу в квартире родителей. Они умерли, я сохранила всю мебель.

— Им без разницы, можешь продать. А твой — он вообще чем занимается?

— Уходит, приходит… Сам толком не знает, что ему надо.

— Мой тоже, но он всегда при мне.

Шарли протянула Дельфине стакан. Они чокнулись, думая об одном и том же.

— А как становятся следователями?

— Станешь, если отец у тебя нотариус, а ты хочешь выбрать другое занятие. Жить своей жизнью, в общем.

Шарли, воздержавшись от комментариев, протянула ей пакетик чипсов.

— А ты — как это вышло, что ты сотрудничаешь с полицией?

— Это все из-за моего. Его каждые две недели заметают, так что… Мне столько раз приходилось его вызволять, вот я и предложила баш на баш: я нахожу труп, они не заводят дело.

— Картина!

Шарли метнулась к своему коту — тот успел разодрать край упаковки и точил когти о железо, яростно шипя. Хозяйка схватила его за шкирку, подняла к своему лицу, выдохнула сквозь зубы, передразнивая, и вышвырнула вон.

Уставившись на появившуюся между слоями пузырчатого полиэтилена голую ногу, Дельфина точно наяву видела художника — таким, каким он был на последнем допросе в ее кабинете. Получив всю тюрьму в свое распоряжение, он потребовал привести к нему его собаку.

— Может, вам еще и женщину предоставить?

— Нет, мне нужна моя собака. То есть «моя»… Бродячая псина, вроде меня, такие, как мы, хозяев не имеем. Я отдал ее в питомник, перед тем как пойти в полицию. Я дам вам адрес.

— Ну-ну. Вы, может быть, думаете, что я сама за ней поеду?

— Вам ведь нужен свидетель убийств, верно?

Через день Дельфина провела самый безумный за всю свою карьеру следственный эксперимент. Родители Сесиль Мазено и импресарио Ребекки Веллс явились по повестке в мастерскую Жефа и принесли, как их просили, вещи пропавших девушек. Кинолог дал понюхать их немецкой овчарке. Собака тотчас кинулась к мольберту и залаяла на портрет, накрытый простыней. Ошеломленный кинолог запротестовал: собака не способна связать запах с изображением — разве только запах девушки присутствует на картине. Дельфина потребовала сделать соскоб с красного океана, из которого выходила Сесиль Мазено. Результат анализа не оставил сомнений: никаких следов крови.

— Фигня какая-то у меня с твоим художником, — сказала, вернувшись, Шарли. — Что-то вроде помех. Волны от него, что ли, идут, от этого типа… Хочу сосредоточиться — и все время натыкаюсь на него. Как будто он уже умер.

Дельфина поставила стакан. Ноющая боль сжимала виски. Наверно, от джина с тоником. Или от чего-то другого? Всю вторую половину дня она проработала с делом об уклонении от уплаты налогов, а ей в последнее время все труднее было отрываться от досье Элиаса — казалось, будто жертвы корят ее за невнимание к ним. Шарли выслушала ее и покачала головой, успокаивая: нет, она не ощущала ни мольбы об отмщении, ни зова страждущей души.

— А эти девушки не могли… ну, не знаю, вдруг им зачем-то понадобилось, чтобы их считали умершими?

— Я копала и в этом направлении, Шарли, а как же. Блестящая студентка на пороге магистратуры, топ-модель нарасхват у лучших торговых марок… Табун дружков у одной, богатый пожилой любовник у другой. Нет, поверь мне: кроме признаний Элиаса, все версии тупиковые. Ладно, я пойду.

— Куда же ты? Тебя ведь никто не ждет, правда? Я могу приготовить чили…

— Нет, я должна вернуться во Дворец правосудия. Надо еще поработать.

— Найди себе другого мужика. Ты красивая. Только не следишь за собой, а так — красивая.

— Ты уж аккуратней с картиной, ладно? Никому о ней не говори и прячь в шкаф, чтобы кот не добрался. Завтра вечером я ее заберу.

— А почему на обеих картинах голуби?

Дельфина надела плащ и поморщилась от острой боли, пронзившей голову.

— Он говорит, что голубь у него вместо подписи, — уклончиво ответила она.

И, словно эхо, услышала ответ Жефа — когда она спросила его об этом на первом допросе:

— В ритуалах вуду душа каждого человека связана с определенным животным. Моя странствует ночной порой в образе голубя. Он летит куда его зовут.

* * *

В безоблачном ночном небе луна из оранжевой стала белой. Жеф дописывал лицо Дельфины на стене своей камеры. Во Дворце правосудия Дельфина составляла отчет о ходе следствия под взглядом Ребекки Веллс, пленницы ржавчины на циферблате часов. Шарли в своем коттедже силилась сосредоточиться на голубе над головой студентки, выходящей из красного океана.