Клара Маштакова - Легенды и были Кремля. Записки

• Название: Легенды и были Кремля. Записки
• Автор: Клара Маштакова
• Издательство: ACT, Астрель
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-058056-9

Более 30 лет проработала К.А. Маштакова старшим научным работником в музеях Московского Кремля. Знает сокровенные тайны минувших веков и нынешнего, имена и труды творцов, его возвеличивавших и украшавших, историю бесценных сокровищ, созданных русскими мастерами или даренных иноземцами в знак почтения и благодарности России. Многие именитые иностранные гости любовались ими — экскурсии водила Клара Александровна. Ее память хранит немало уникальных встреч, историй, знаний.

Книга адресована широкому кругу читателей.

---

А заговоры продолжались…

Заговор бояр Болховитиновых, Романдановых, Хаванских, Старецких и простого люда московского «не имеет числа бысть». Практически все башни Кремля, за исключением имеющих бытовое и техническое назначение, имели подземелья и подполья, которые были соединены между собой тайными ходами и «бычьими волоками». «Бычий волок» — способ транспортировки замученных узников к сбросу в Москву-реку.

Весной вода в Москве-реке в районе кремлевской набережной становилась красной, а рыбы и раки развелись во множестве, писали историки современники царя.

Дьяк Тайного приказа Охрим Яркой оставил нам скупое наследие «своих подвигов»: «…бито батогами до смерти 15 рыл дворового люда, казнено всячески боярского люда…»

При осмотре Спасской башни меня поразило наличие в одном из помещений большого количества ржавых крюков и настенных колец. Сопровождающий нас комендант Кремля А.Я. Веденин пояснил: «Это дыбные крюки и привязные кольца — инструменты пыток. — И добавил: «Пытали здесь наших пращуров». Но не только башни Кремля видели кровь и останки мучеников, но и красивые деревья и кустарники садов кремлевских впитали их кровь. В годы опричины число казненных по велению Ивана Грозного составило 15 ООО. Во время раскопок на территории Кремля с 1938 по 1962 г. было обнаружено большое количество скелетных фрагментов с характерными повреждениями — отсутствием тех или иных конечностей, проломом черепа, что явно свидетельствовало о захоронении узников, ведь русских воинов хоронили иначе.

По свидетельству Якоба Мертельса, голландского медика, личного врача Ивана Грозного, не было «мора большого, нежели во время чумы в Роттердаме».

В эпоху Ивана Грозного сыск и дознания, многочисленные казни приобрели грандиозные размеры.

В 1565 г. Иван IV учредил «опричнину», что укрепило позиции царя и дало ему смертоносное оружие, нацеленное на богатых и знатных бояр.

Постепенно знатные боярские роды истреблялись, а земли их и все имущество передавалось опричникам.

Эта государева политика еще более укрепляла позиции Ивана IV в среде служилых людей.

Страдали не только боярские роды, под «метлу» опричников попадали и мелкопоместные бояре, и богатые торговцы, и простой посадский люд. Море крови пролил русский народ при Иване Грозном. Вспомним, как жестоко царь расправлялся с новгородцами. Отзвенел навсегда вечевой колокол в первой на Руси новгородской демократии…

Страшный разгул опричнины подорвал авторитет царя у простого народа. Но Иван IV сумел на крови построить централизованное государство, ликвидировав «олигархов» — именитых бояр старинных родов, от засилья которых тоже страдал простой люд.

Когда в 1937 г. в России лилась кровь, Сталин тоже строил могучее централизованное государство. Сталин тоже не признавал чужого мнения, т. е. «встречу» не любил, окружив себя послушными и недалекими соратниками. Недаром Сталину так импонировал образ Ивана Грозного. Абсолютная, неограниченная власть монарха утвердилась на Руси на несколько столетий. Отголоски «самодер-жавности», как это ни парадоксально, будут звучать в России и после революции 1917 г., и, вплоть до дня сегодняшнего.

А что народ?.. Безмолвствует, как всегда.

Бессмысленная жестокость Ивана IV, его деспотизм, его самодержавная власть заставляли людей падать перед ним оземь. Иван Грозный наивно принимал лесть, угодничество и преклонение за народную любовь. Выходя на Соборную и Красную площади, он видел, как сотни людей падали перед ним ниц, целовали одежды, тянули руки, просили благословить детей…

А великий государь должен не в люди ходить, а для людей добро творить. После смерти Ивана Грозного, как у нас на Руси водится, москвичи, проходя мимо Архангельского собора, крестились, не веря, что царь «почил в бозе», проклиная деяния его.

Нет, не забыли москвитяне, как Москва-река пенилась кровью, как опричники громили и жгли посадские избы, убивая невинных горожан. Народ русский все прощает и долго терпит… до срока.

А потом? Что бунт?!

На Руси, как говорил великий писатель, «бунт всегда жестокий и бессмысленный». Править государством, тем более великим, как писал Монтескье, «это величайшее и труднейшее искусство». И не каждому государю под силу помочь своему народу поднять на более высокую ступень страну свою. Многие государи верят не в свой народ, а в свою избранность, не замечая подчас своей заурядности.

Но блажен, кто верует…

Умер Иван Грозный в марте 1584 г., в своем Теремном дворце Кремля. Тайна смерти царя так и осталась тайной.

КОНЕЦ ДИНАСТИИ РЮРИКОВИЧЕЙ

Нет — я убил его нарочно!

Навзничь упал он, кровью обливаясь…

А. Толстой

Во гневе царь Иоанн Грозный был страшен: какая-то «бесовская» сила вела его и он уже не управлял собой… А начинался тот ноябрьский осенний день тихо и мирно.

Царь после молитвы и обильного завтрака с боярами, отправив их с поручениями в Москву, решил пройтись по теремам. Стояла уже глубокая осень, и поэтому топили жарко, окна не открывали, и во дворце было душно. Вдруг в одной из комнат царь увидел на лавке спящую сноху царевну Елену, одетую в одну рубаху, без повойника. Молоденькая царевна сладко спала. Ей предстояло скоро родить, и часто она засыпала где придется. Царь жалости не знал, но знал, что по обычаю женщина должна носить три рубахи… Царевич Иоанн, услыхав дикие крики жены, прибежал и пытался схватить отца за руки но поздно: царевна была без сознания, у нее началось кровотечение и преждевременные роды. Избив до полусмерти сноху и тем самым убив внука, царь во гневе ударил царевича в висок посохом. Эту сцену красочно описал иезуит Поссевино, но сам он ведет пересказ со слов итальянца-толмача, находившегося в слободе во время ссоры. Итальянец писал, что царевич скончался от удара посохом в висок.

Однако англичанин Джером Горсей, имевший своих людей при дворе, рассказывает, что царь ударил сына посохом в ухо и в результате царевич скончался на третий день. А польский летописец Гер-берштейн рассказывает, что наследник от удара посохом и от сильной душевной боли впал в «падучую» болезнь, потом в горячку, от которой будто бы и скончался.

Так, как же было на самом деле?

5 ноября 1581 г. земские бояре отбыли из слободы в Кремль, и именно в то утро, после отъезда бояр, произошла страшная семей-46 ная трагедия. Иван Грозный пишет 9 ноября 1581 г.: «…которого вы дня от нас поехали и того дня Иван сын разнемогся и нынче конечно болен. И нам, докудово Бог помилует Ивана сына, ехати от сюды невозможно…»

Царевич умирал: лицо его осунулось и он все больше делался похож на покойную мать-царицу Анастасию. Царь неотступно находился рядом подле сына, и плакал, и в беспамятстве говорил с покойной женой, просил прощения, то звал лекарей, то прогонял их, беспрестанно целовал и крестил сына.

Затихла Александровская слобода: вполголоса говорили ближние бояре и как тени мелькали слуги. Даже царица Нагая не смела войти к царю, она вообще мало что для него значила. Иногда со двора слышалось ржание лошадей — это приезжал очередной гонец из Кремля. Но к царю даже думных бояр не допускали; входили к нему два лекаря, он их и не прогонял, но и не слушал, или вернее, не слышал. Страшно было смотреть на умирающего царевича, но и не менее ужасно было видеть отрешенное, искаженное болью лицо царя.

Но вот и пришел последний день царевича Иоанна. Когда Иван Грозный увидел, что священники начали обряд пострижения царевича, он понял все и с криком «Схима!» потерял сознание. Царь впал в беспамятство, едва не лишившись рассудка.

К вечеру 16 ноября 1581 г. царевича не стало.

В тот трагический вечер, когда запад догорал багряным закатом, зазвонили все колокола Александровской слободы, глухо ударил Набатный колокол Кремля, и этот тревожно-печальный звон подхватили все монастыри и храмы Москвы. Народ московский повалил на Соборную площадь Кремля, толпа росла, глухо гудела, слышалось: «…Детоубийца». Послали гонцов в слободу; ближние бояре приказали выслать в столицу стрельцов, но народ не трогать. Через несколько дней печальная процессия проехала через Спасские ворота в Кремль. В Кремле готовились к похоронам царевича. Иван Грозный приказал поставить гробницу с телом сына в алтарную часть Архангельского собора.

В собор народ не пускали. День и ночь у гробницы царевича читали молитвы монахи.

На Руси был объявлен траур. Иван Грозный ездил на покаяние в Троице-Сергиеву лавру.

В Троицком соборе, стоя на коленях, «шесть поклонов положил со слезами и рыданиями» в присутствии келаря. По указу царя были розданы богатые вклады в монастыри, храмы и церкви. Иван Грозный лучше других понимал, что с гибелью царевича царский род великих князей Рюриковичей кончается…