Филип Рот - Она была такая хорошая

• Название: Она была такая хорошая
• Автор: Филип Рот
• Издательство: Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия»
• Жанр: Современная проза
• Год: 1971

Роман американского писателя Филиппа Рота — это рассказ об обычной молодой семье, о юноше, работавшем ассистентом у провинциального фотографа, и его юной жене, мечтающей о поступлении в колледж, но… Новая «американская трагедия».

---

Оглушительный скрежет. Люси подскочила, потом огляделась кругом — никого. Через окно гаража отлично видна кухня, даже шкафчики, выбранные ее матерью для мистера Мюллера. Опять послышался скрежет — и тут Люси увидела, как с крыши летит глыба льда. Она забралась в автомобиль.

А дальше что? Наступило утро… Если в кухне загорится свет, успеет ли она вовремя выбраться из гаража? Может, он уже заметил ее следы и, не выходя во двор, подкрадывается от парадной двери? Как она объяснит ему свое присутствие? Что бы такое сочинить, чему он поверит? Да нет, она расскажет ему правду — она просто не в состоянии ничего сочинять.

Ну и что потом? Она расскажет ему обо всем, о том, как они с ней поступили и какие у них планы, а он распахнет двери гаража, выведет автомобиль на дорогу и поедет с ней к Сауэрби. Вместе с Люси он подождет на крыльце, пока кто-нибудь выйдет на его звонок. Он разъяснит Айрин Сауэрби, почему они здесь… Но если мистер Мюллер неожиданно войдет в гараж и увидит, как она, скорчившись, прячется на заднем сиденье его автомобиля, он неминуемо придет к заключению, что она сама во всем виновата. Ей надо немедленно пойти к черному ходу — нет, прямо к парадному, позвонить и сказать, что она извиняется за такой ранний визит, она никогда бы себе этого не позволила, если бы не ее отчаянное положение… Но поверит ли он? Они ведут себя до того чудовищно, что он просто может не поверить, будто такое возможно. И может, он будет слушать ее, а сам думать: «Конечно, но ведь это она так говорит». А может быть, он выслушает ее, а потом для проверки позвонит матери. В конце концов, ну кто такая ему Люси Бассарт? Никто! Кто с ней станет считаться при таких-то отце и матери! «Извините, — ответит он, — но, по-моему, это не мое дело». Естественно! С какой стати будет он ей помогать, если даже близкие люди против нее? Нет, в мире есть только один человек, на которого она может положиться. Так было всегда, так будет и сейчас — спасти ее может только она сама.

Ей нужно спрятаться. Найти укромное местечко где-нибудь неподалеку, а потом, как только подвернется подходящий случай, схватить Эдварда и скрыться.

Но куда? А туда, где их никогда не отыщут. Туда, где у нее родится второй ребенок и они все, втроем, смогут начать новую жизнь. Никто больше им не нужен. Люси не будет такой глупой и легковерной фантазеркой, чтобы вверить свое благополучие и благополучие своих детей кому-то еще, кроме себя. Она будет им и матерью и отцом, и они все трое — Люси, ее мальчик, а потом и маленькая девочка — будут жить, не зная жестокости, вероломства и предательства, да, да, они будут жить без мужчин.

А вдруг Эдвард не пойдет с ней? Она позовет его, а он побежит прочь? «Уходи! У тебя все лицо черное!»

В перчатке она все еще сжимала письмо, которое выхватила у матери. Она по пояс проваливалась в сугробы, перелезала через заснеженные изгороди, падала, потом распахнула дверь гаража и забралась в автомобиль — и все это, не выпуская из рук письма, адресованного матери.

Надо уходить. Сейчас самый благоприятный момент — пока все они в участке. Вскоре они разойдутся и начнут искать ее. Нельзя терять ни секунды — просто смешно тратить время на его письмо. С тех пор как родился Эдвард, Люси почти не думала о нем, она изгнала этого человека сначала из их жизни, а потом и из своей памяти. Надо порвать это письмо, что с ним еще делать? Да, да, именно так! Сжечь, а пепел развеять — очень подходящая церемония. Да, всего вам хорошего, прощайте, храбрые и стойкие мужчины. Прощайте, защитники и покровители, спасители и герои. В вас больше не нуждаются, с вами не хотят иметь никакого дела — увы, я вас давно раскусила. Прощайте, прощайте, бабники и мошенники, трусы и плаксы, негодяи и лжецы. Отцы и мужья, прощайте!

В конверте был лишь один убористо исписанный лист. Наверху — печатный штамп с заполненными от руки пробелами, внизу — само послание. Лист был исписан с обеих сторон; на бумаге, разлинованной синими полосами, строчки бежали ровно от одного поля к другому.

Люси засунула листок обратно в конверт. Мистер Мюллер может в любую минуту вылезти из постели, спуститься по лестнице, открыть дверь и увидеть ее тут! Он выдаст ее врагам. Бежать! Скорее бежать!

Но куда? Куда-нибудь, где никому и в голову не придет ее искать, поближе к дому Сауэрби… Чтобы она могла проникнуть туда днем, когда он играет во дворе… нет, ночью, когда они спят… Да, да, ночью, чтобы и он спал… унести его сонного. «У тебя лицо черное! Ненавижу тебя! Пусти меня!»

Нет, нет, она не должна поддаваться слабости. Не должна отступать перед их грязной ложью. Сколько бы ни потребовалось сил, она найдет их в себе, ей хватит решимости, хватит смелости…

Она опять вытащила письмо. Быстро прочесть… уничтожить — и прочь отсюда. Да, она прочтет его слова и обретет твердость перед будущими испытаниями… выждать… схватить Эдварда… бежать… Она еще не знает, как это произойдет, но главное — не бояться! Преодолев темноту, холод и одиночество, она должна освободить своего ребенка из рук похитителей. «Мама, где же ты была?» Да она ждет, чтобы спасти его… «О мама, возьми меня отсюда!» — И убежать с ним в лучший мир к лучшей жизни. Но для этого она ни на минуту не должна забывать о своей ненависти, об отвращении к этим чудовищам, которые так жестоко калечат жизнь ни в чем не повинных женщин и детей. Итак, она прочтет письмо и вспомнит все страдания, причиненные ей и ее близким, все муки, доставленные сознательно по жестокости и низости, весь ужас, которому не было конца! Да, прочесть, что он тут написал, и обрести мужество перед грядущими испытаниями. Как бы тяжело тебе ни пришлось, что бы с тобой ни случилось, — не сдаваться! Это ее долг! Спасти сына от этих страшных людей, спасти свою беспомощную, невинную будущую дочь. Да, прочитать письмо, начертать его слова в сердце своем и отстаивать правду, не зная страха. Не зная страха, Люси. Что бы там ни случилось. Не зная страха! Ибо ты права, а они — нет, и, значит, у тебя нет выбора! В конце концов, добро должно победить! Добро, справедливость и истина должны…

Имя: Д. Нельсон, № 70561. Дата 14 февр.

Кому: Миссис Майре Нельсон (жена)

«Моя дорогая Майра!

Я перечитал твое письмо, наверное, раз двадцать. Все, что ты говоришь, абсолютно верно. Таким я и был, а может быть, и еще хуже того. Как я уже говорил, я раскаиваюсь и буду по гроб раскаиваться, что причинил тебе так много неприятностей и мучений. Но теперь твои неприятности кончились. Думаю, об этом позаботится штат Флорида. Что до меня, то мне все равно. Вся моя жизнь сложилась нескладно, и, какие бы хорошие планы я ни строил, мне никогда не удавалось провести их в жизнь. И почему-то так всегда выходит, что наносишь раны самому близкому тебе человеку. Вот что плохо.

Только одно помогает мне не чувствовать себя окончательно потерянным — это то, что у тебя, как ты пишешь, нет никого другого. Я не помнил себя от радости, когда прочитал эти слова. Я просто не верил своему счастью. Запомни одно — у меня было девятнадцать лет настоящего счастья. Единственное, что его омрачало, — я не мог дать тебе все, что хотел. Может, когда я выйду на волю (если я дотяну до этих дней), я смогу помогать тебе деньгами — хотя бы издалека, если не захочешь меня видеть. Но тебе нужен кто-то, кто бы о тебе заботился, и работа, чтобы иметь все необходимое, и, хотя я не хочу тебе докучать, мне все же приходит в голову, не думаешь ли ты о ком-нибудь еще…

Конечно, многое зависит от того, насколько мстительным окажется „милосердное правосудие“. До какой-то точки наказание исправляет человека. А после определенной черты оно его разрушает. С тех пор как я здесь, я видел немало случаев, когда правосудие толковали по-разному. Его могли толковать и по словарю Уэбстера, но частенько на его толкование влияли и деньги, и положение человека в обществе. Мне много раз доводилось видеть, как правосудие служило не обществу, а людям, которые его покупали. Я видел, как ожесточались и преисполнялись горечи те, кого еще можно было исправить.

Но не буду задерживаться на этом. Особенно сейчас. Мне кажется, Майра, что бегущие годы делают воспоминания все более мучительными. Мне недостает тебя, и это чувство острее голода. Когда-то, давным-давно, я говорил, что без тебя мигом скачусь в преисподнюю. Это пророчество сбылось, и даже слишком буквально. Были в моей жизни люди, без которых я мог бы отлично обойтись, но без тебя, Майра, — никогда!

Я всегда надеялся, Майра, что наступит такая пора в моей жизни, когда я смогу на деле доказать тебе свою любовь, но, если ты все же можешь простить меня, пусть это случится прежде, чем штат Флорида вынесет свое обвинение.

Наши годы летят все быстрей и быстрей,
И становится память острей и острей,
И вернуться в прошедшее хочется вновь —
Отдавать и опять получать в дар любовь.

Груз ошибок и промахов давит на нас.
Все страданья, что мы причиняли подчас,
Вспоминаешь так ясно, что впору кричать.
Если б было возможно все снова начать!

Много лучше, добрее, счастливее жить…
Как же хочется в прошлом немного побыть!
Нет желания большего в сердце моем,
Только вновь быть с тобою, быть снова вдвоем.

Навеки твой Дуайн».

На третий день после исчезновения Люси одна школьная парочка поехала в «Райскую усладу». Около полуночи, когда девочке надо было спешить домой, они решили возвратиться, но обнаружили, что колеса машины увязли в снегу. Сперва парень пробовал подтолкнуть машину сзади, а его подружка сидела за рулем и нажимала акселератор. Потом он достал из багажника лопату и принялся расчищать путь, а девочка терла перчатками уши и просила его поторопиться.