Кристиан Биник - Суперсыщик Освальд

• Название: Суперсыщик Освальд
• Автор: Кристиан Биник
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Детские остросюжетные
• Год: 2006
• ISBN: 5-352-01912-8

Трудно жить, если тебя все время заставляют заниматься всякой ерундой — то искать в парках чужую кошку, то мчаться за хозяином по жаре в Клуб детективов, где только и говорят о том, что неплохо бы раскрыть какое-нибудь преступление. Так думает Освальд, ленивый барбос, который больше всего на свете любит поесть. И в поисках чего-нибудь вкусненького он попадает в состоятельный дом одной из «сыщиц». Там Освальда ждал большой сюрприз — добрый дядя, который угостил его сладкими косточками, а сам принялся аккуратно снимать картины со стен…

---

— Да. И говорят, она продержится до самого понедельника, — отвечает Прольберг.

Потом я слышу, как он открывает дверь, и вот мы уже в маленьком дачном домике, состоящем из двух комнат. Прольберг ведет Тима в заднюю комнату.

— Садись на кровать! — приказывает он и задергивает шторы. Потом я слышу звук отдираемого скотча. — Ну как? Ничего? Пережил? — спрашивает он.

Что ему может ответить Тим? Что это было самое прекрасное похищение в его жизни? Мой хозяин кладет рюкзак рядом с собой и молчит.

Прольберг достает из какого-то древнего шкафа наручники и пристегивает руки Тима к спинке кровати.

— Сиди тихо и не вздумай орать, иначе башку оторву, — говорит он.

Он выходит из комнаты и запирает за собой дверь на ключ. Я уже хотел было выйти из подполья, тем более что опять послышались всхлипывания, но тут вдруг запиликал мобильный телефон Прольберга. А я не прочь узнать, о чем он будет говорить.

— Алло! Нет, я не дома. У меня проблемы: пропали две картины. Так, теперь успокойся, понял? Это просто соплячье, которому захотелось поиграть в сыщиков. Самое позднее завтра картины будут у меня. Я прихватил с собой одного из этих мелких сыщиков и… Погоди, погоди! Что значит, «похитил»? Я просто подержу его до тех пор, пока эти идиоты не притащат картины обратно. Конечно, сразу же после этого линяем. Нам все равно уже пора сматываться. Ладно, понял. Пока.

Ага, значит, это жулье собирается сматываться. Хотя в данный момент мне на это наплевать. Сначала я должен утешить Тима, который как раз опять начал реветь. Я громко шевелюсь — и Тим в ту же секунду умолкает. Наверное, удивляется, отчего вдруг ожили его роликовые коньки. Я тихонько рычу.

— Освальд?.. — взволнованным шепотом произносит Тим. — Это ты?..

Ну а кто же еще, по-твоему? Так как его руки прикованы к спинке кровати, ему приходится открывать рюкзак зубами, а это не так просто. Наконец, я вылезаю из рюкзака. О боже! Ну и видок у Тима! У него такие красные глаза, что его можно перепутать с больным кроликом. Я становлюсь на задние лапы и начинаю слизывать у него со щек слезы. Фу, до чего же соленые!

— Ты должен позвать кого-нибудь на помощь, Освальд! — шепчет мне Тим в ухо. — Как только дверь откроется, ты сразу же смываешься, понял?

Понял, босс! Я еще какое-то время целуюсь и обнимаюсь со своим хозяином. В сущности, наручники — очень полезная вещь. Если бы у меня дома были наручники, я бы, может, излечил Тима за пару недель от этой проклятой компьютерной болезни.

— Теперь слушай внимательно, Освальд! — шепчет Тим. — Как только выйдешь из дома…

Больше он ничего сказать не успевает, потому что в этот момент раздается звук отпираемого замка. Я прыгаю на пол и забираюсь под кровать.

— Почему бы тебе не вздремнуть часок-другой? — говорит Прольберг.

Из-под кровати мне видны только его копыта. Вот он подходит к старому шкафу и раскрывает обе дверцы. Сейчас или никогда! Я потихоньку прокрадываюсь за спиной Прольберга к двери и покидаю комнату. При этом я успеваю бросить взгляд на Тима. Он подмигивает мне, и я не помню, чтобы кто-нибудь в моей жизни подмигивал так грустно.

ГЛАВА 27, в которой я делаю два открытия

Тощий старичок, только что красивший свой забор, стоит в своем садике и лопает яблоко. Увидев меня, он забывает про яблоко.

— Ого! А это еще чей пес? — спрашивает он.

К сожалению, я не могу ему это объяснить. У меня в данный момент нет времени на долгие разговоры. Я ныряю в садовую калитку и несусь прочь.

— На всей территории дачно-садоводческого поселка Графратер-Форст собаки должны ходить на поводке! — орет скелет в плавках мне вслед.

Ну и чудило этот дед! Что мне, самому, что ли, надеть поводок на шею и взять другой конец в лапу? Я бегу и бегу и, лишь очутившись на автостоянке и сделав короткую передышку, спрашиваю себя, куда я, собственно, бегу? Мне эта местность так же малознакома, как Котолония (или как там она называется?).

Ну, допустим, я мог бы опять прибегнуть к старому трюку с писаниной на фонарных столбах. Но на этот раз меня хватило бы от силы на три фонаря, потому что в моем баке осталось не больше десяти капель. А воды пока нигде не наблюдается. Что же делать?

И тут я слышу, как заводится мотор. Какая-то черная спортивная машина с открытым верхом. Недолго думая, я беру разгон, прыгаю на заднее сиденье — и… чуть не падаю в обморок! На этом сиденье, в своей устланной бархатом корзинке сидит не кто иной, как кто бы вы думали? Пекинес, в которого втрескалась Жаклин! Ошибка исключена: он весь насквозь пропах прекрасной дамой из семейства чау-чау.

Да, друзья мои, бывают в жизни совпадения, каких, собственно, не бывает, — разве что в детективах. Пекинес раскрывает рот от удивления. Если он сейчас тявкнет — я пропал: его хозяин схватит меня за шкирку и превратит в летучую собаку. Значит, мне нужно попробовать как-нибудь подлизаться к пекинесу, чтобы он не…

— О! А это еще что за чудо? — слышу я вдруг голос сидящего за рулем.

Зараза! Заметил! Он останавливается у обочины и поворачивается. У него два кольца — но не на пальцах, а в носу и на брови.

— Ну что, выкинуть его, Сантана? Или это твой дружок?

Пока Сантана задумчиво разглядывает меня, я лихорадочно читаю молитву и даю торжественный обет: если этот ходячий прикроватный коврик сделает так, чтобы я остался в машине, я больше никогда в жизни ни слова не скажу против пекинесов. И смотри-ка: моя молитва была услышана. Сантана перегибается ко мне из своей корзинки и обстоятельно облизывает мне морду.

— А, понятно: дружок… — бормочет его хозяин и едет дальше.

Я бросаю Сантане благодарный взгляд. Он выпрыгивает из корзинки, перелезает на переднее сиденье и возвращается с огромной шоколадной костью, которую кладет передо мной. Ну надо же — какой он, оказывается, классный парень, этот Сантана!

Уминая кость, я спрашиваю себя: почему я, собственно говоря, всегда считал пекинесов полными идиотами? Очень просто: потому что они и есть полные идиоты! Все пекинесы, с которыми мне до сих приходилось иметь дело, были такие ослы! Но теперь, после знакомства с Сантаной, мне придется пересмотреть свои взгляды на этот вопрос. Ибо теперь я знаю: на три миллиона пекинесов приходится по крайней мере одно исключение.

И это «исключение» добывает мне еще одну шоколадную кость, когда я приканчиваю первую. Я так тронут, что даже оставляю пару крошек и для Сантаны. Он слизывает их своим крохотным розовым язычком.

Дачный поселок тем временем остался позади, и мы едем по проселочной дороге. Но вскоре показываются первые высотные дома, и я узнаю эти дома: где-то здесь живет Свен! Мне бы надо срочно выпрыгнуть из машины, но прыжки из движущихся автомобилей только в кино имеют счастливый конец. В жизни они чаще кончаются переломанными лапами и разбитой в кровь мордой. Если бы хозяин Сантаны хоть немного снизил скорость! Но мы летим по микрорайону со скоростью ракеты.

И тут мне приходит на выручку Сантана. До сих пор я думал, что у пекинесов слишком маленькая головка, чтобы в ней мог поместиться мозг. Я ошибался, друзья мои! Сантана, заметив мое волнение, похоже, задумался и угадал причину этого беспокойства. Потому что он вдруг вылез из своей корзинки и вскарабкался хозяину на плечо.

— Что случилось, Сантана? — спрашивает тот, на что Сантана начинает скулить. — Ага, понял: тебе пора на горшок.

И через несколько секунд машина останавливается. Я быстро прощаюсь с Сантаной, потеревшись носом о его нос. Потом выпрыгиваю из машины и отправляюсь на поиски дома, в котором живет Свен. А это чертовски трудно, потому что все дома здесь похожи, как братья-близнецы. Пробегав целую вечность по микрорайону, я вдруг замечаю у двери одного из домов велосипед Свена. Это ржавое ведро на колесах не спутаешь ни с каким другим велосипедом.

Ну хорошо, дом я, допустим, нашел. Но как я узнаю, на каком этаже он живет? Может, с помощью звуковых сигналов? В этот момент какая-то рыжеволосая девчонка открывает дверь. Я проскальзываю внутрь, иду вверх по лестнице и облаиваю, как сумасшедший, каждую дверь. Двери открываются одна за другой, люди орут на меня так громко, что мой лай по сравнению с их руганью — просто нежные соловьиные трели.

— Безобразие!

— Чья это шавка?

— Заткните же ей наконец пасть!

— Что тут происходит? Что за шум?

— Прекратите немедленно, иначе я вызову полицию!

— Ну я же говорила: конечно, это Освальд!

Последние слова были произнесены Марушей, которая вместе со Свеном выходит на лестничную площадку и берет меня на руки.

— Я сразу узнала твой лай, Толстый! — говорит она и несет меня, крепко прижав к груди, в квартиру.

Когда мы вошли в комнату Свена (которая ненамного больше собачьей будки), Юсуф чуть не захлебнулся своей кока-колой.