Андрей Воронин - Слепой. Тост за победу

• Название: Слепой. Тост за победу
• Автор: Андрей Воронин
• Жанр: Боевик
• Год: 2012

Глебу Сиверову, известному также в очень узких кругах как тайный агент ФСБ по кличке Слепой, скучать не приходится: он неустанно идет по следу крупного торговца оружием Фреда, но тот неизменно опережает его на один шаг. Похоже, проблема в утечке оперативной информации, допускаемой в самых верхах.

---

В своей последней командировке Сиверов был лишен возможности пользоваться этими благами цивилизации. И теперь мог оценить их по достоинству.

Да и пельмени показались ему необычайно вкусными — он уже успел от них отвыкнуть. Тем более, позавтракать сегодня он так и не успел.

В городе жара отбивала всякий аппетит. Другое дело — здесь, дома, где исправно работает кондиционер.

— Интересно, а как там Филиппович? — вспомнил Глеб о проблемах своего шефа. И улыбнулся.

Закончив с едой, он решил немного вздремнуть. Сна в последние дни хронически не хватало, а теперь вот выдался редкий для него, бедного, свободный денек.

«Как писал Сервантес, сон — это лучшее время жизни человека, — подумал Глеб. — Или это не он так писал, или вообще не так? Но в любом случае… Это — правда!»

Он тут же рухнул на свежую простыню и накрылся второй. Глаза сомкнулись сами собой.

Через пару минут Сиверов уже видел генерала Потапчука, который рекламировал кондиционеры фирмы «Бош». Причем шеф даже придумал свой рекламный слоган, который произнес с обычной для себя улыбочкой: «Бери «Бош» — и ибошь». Все это время генерал находился в окружении очаровательных юных японочек в розовых кимоно…

Когда телефонный звонок оторвал Глеба от этого легкого и приятного бреда, он чуть было не выругался.

— А вот и шеф! — вздохнул Сиверов, глянув на табло. — Только, видно, уже без японочек…

— Ну, как отдыхается? — поинтересовался Потапчук. И Слепой тут же уловил в его голосе ехидные нотки.

— Отлично, Федор Филиппович! — грустно ответил он.

— Хорошо, да недолго! Ну ничего, друг, служба такая…

— А в чем дело? — Глеб строил из себя дурачка.

— Надеюсь, у тебя нет планов на вечер?

— А если есть?

— Придется их изменить. Свою личную жизнь, дорогой, будешь устраивать в следующий раз.

— А в этот раз что?

— У тебя вылет через два с половиной часа. Такси в аэропорт я уже заказал. Будет через двенадцать минут, так что еще успеешь почистить зубы.

Потапчук действовал в своем стиле. Он любил преподносить сюрпризы и делал так всегда. Но, несмотря на это, Сиверов еще не разучился удивляться очередным перипетиям своей судьбы.

Глеб думал было спросить, с чем связан этот очередной форс-мажор, но… Генерал его опередил:

— Все инструкции получишь позже. А пока собирайся. Полетишь к морю, в те места, где нет никакого смога. И поэтому я тебе очень завидую, сидя здесь, в своем вонючем московском кабинете.

Из этих слов Сиверов сделал вывод, что кондиционер так и не починили.

* * *

Подъем по Митридату дался Шрулику с большим трудом. На одном из каменных грифонов, расположенных по бокам знаменитой лестницы, резвились дети. Рядом точили лясы их туристического вида мамаши.

Когда Шрулик спустил штаны и справил нужду у подножия мифической птицы, они тут же брезгливо ретировались.

Солнце припекало уже не на шутку — наступила самая жаркая часть дня. Шрулик еле передвигал ноги, волочась по пыльной улочке из покосившихся деревянных домов. Дошел до конца и остановился у хибары, выделявшейся своей заброшенностью даже на этой убогой улице. Весь двор зарос почти метровой травой — в этом году его еще никто не косил.

У крылечка за небольшим столиком что-то стряпала его мать. На ее морщинах застряли какие-то капли — может быть, даже слезы.

— Явился, не запылился, — грустно промолвила она. — Думала уже, сдох ты где под забором…

— Мать, ну че ты ноешь, а? — повысил голос Шрулик.

Пожилая женщина встала из-за стола и подошла к нему вплотную. Шрулик знал, что сейчас произойдет. Опять начнутся все эти причитания. Мол, когда ты за ум, наконец, возьмешься, когда на работу устроишься… Да ты ж у меня единственный, надежда ты моя… И все такое.

Но вместо этого мама лишь молча глянула в глаза сыну — прямо в глаза. И с трудом сдержала слезы.

Шрулик и сам был готов расплакаться. Тем более, он помнил те времена, когда мать гордилась своим сына. Он с отличием окончил мореходку и в первом же плавании получил благодарность за отличную службу.

Шрулика тогда звали Пашей, и он мечтал о карьере морского офицера. Мать мечтала об этом не меньше него. Ведь и ее муж — отец Паши — тоже был моряком — правда, военным. Пока не пропал без вести во время боевого дежурства на подлодке К-129.

Паша часто примерял китель отца. Мама считала, что форма ему очень к лицу.

Но потом… потом его жизнь пошла по наклонной. Однажды, вернувшись из очередного плаванья, он случайно повстречал на улице друга детства Пульку. Позвонил маме и сказал, что задержится на пару часов. И вернулся домой только через два дня — с синяком под глазом и жутким запахом перегара изо рта.

Друг детства зашел в гости уже на следующее утро. Мама накормила его завтраком и одолжила денег на билет до Киева. Разумеется, они были потрачены в ближайшем магазине.

В следующее плавание Паша уже не вышел. Его уволили по статье, без выходного пособия.

Вот так и началась его шалопутная жизнь. Философия была очень простой: с утра выпил — весь день свободен.

Мама поначалу попыталась как-то повлиять на сына: уговаривала, ругала. А потом… потом просто махнула рукой.

Паша все это понимал. И мать ему было очень жалко — чисто по-человечески. Но… ничего поделать с собой не мог.

— Ладно, алкаш, иди есть, — сказала она взгрустнувшему у крыльца Шрулику. — Только руки помыть не забудь.

* * *

По телеку показывали какую-то муть. Сначала — сериал про ментов с переводом на украинский, потом — новости… Шрулик переключил на музыкальный канал, по которому круглые сутки транслировали загоревшие в солярии длинные ножки. На их стареньком «Горизонте» они приобретали трупный оттенок.

Мама вязала в соседней комнате. Потом отправилась к соседке пить чай.

Шрулику тоже очень хотелось выпить, но совсем не чаю. Бутылки портвейна ему было недостаточно для качественного похмелона. Но он сильно боялся, что вдруг увлечется — как это всегда и бывало. И тогда плакали его денежки.

— Ладно, сделаем дело, а потом и в ночник зайдем, — решил он. — Сделал дело — бухай смело.

Он поставил будильник на полночь и попытался заснуть. Но не тут-то было! Похмелье перешло в такую стадию, когда сон стал невозможен.

И мысли лезли какие-то идиотские. Как будто сквозь пелену, ему мерещилось лицо Гали. Девушки с соседней улицы, которая была влюблена в него до беспамятства.

Одно время ему казалось, что Галя — это хорошо, но мало. Душа жаждала приключений и донжуанских побед. К тому же, они случались. А быть примерным мужем и стирать закаканные пеленки Павлу было неинтересно.

Галя долго плакала и… наконец вышла замуж. Разумеется, не за Шрулика. Она по-прежнему живет здесь, и иногда они встречаются. Шрулик, пошатываясь, тащится из магазина с флянцем водки, а Галя ведет из садика своих смеющихся детей — мальчика и девочку.

В этот вечер Шрулику подумалось, что это могли бы быть его дети. Если бы в жизни сложилось иначе…

— Ладно, хватит ныть, — успокоил он себя. — Нарубим сегодня капусты, накатим стакан-другой — и все тогда сразу наладится.

…Без пяти полночь он вышел из своей комнаты и, стараясь не шуметь, стал обувать кроссовки.

В соседней комнате горел свет. Значит, мать еще не спала. Сквозь маленькую щелочку в двери доносился ее негромкий голос:

— Настави, Господи, неразумного раба твоего, дабы не погиб он от искушений дьявольских…

Мама молилась. Молилась за спасение своего заблудшего сынка.

Завязав шнурки, Шрулик осторожно оттянул щеколду замка. Он почти уже выбрался на свободу, но… дверь в сени предательски скрипнула. Как-никак ее пружины давно уже никто не смазывал.

— Ты куда собрался? — тут же услышал он взволнованный голос. — Тебе что, вчерашнего было мало?

— Мам, ну я же не пить иду! — начал оправдываться Шрулик. — Щас к Димке на пару сек заскочу, он мне как раз диск обещал.

Легенду приходилось выдумывать сходу — заготовок у него не было. Да и мама уже успела хорошо изучить все эти немудреные хитрости.

— Какой Дима в двенадцать часов ночи, что ты чепуху мелешь? — она окинула его строгим взглядом.

— Да кореш мой один, он на соседней улице живет, — неправдоподобно лгал Шрулик.

— Знаю я твоего кореша! Постыдился бы хоть врать.

Не найдя, что ответить, Шрулик попытался было молча открыть входную дверь, но перед ним выросла фигура матери.

— Не пущу! — надрываясь от плача, крикнула она. — Не пущу и все! Только через мой труп.

— Мама, я ненадолго. У меня здесь дело одно… и пить я не буду, честное слово!

Но мать оставалась непреклонной. А время шло. Шрулику пришлось оттащить ее силой.

Она не сопротивлялась. И когда входная дверь захлопнулась, села на пол, обхватила колени руками и забилась в тихих рыданиях.