Неизвестен Автор - Вася становится писателем

• Название: Вася становится писателем
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: Прочее

---

Увидят они вместо себя какого-то Васю Журавлева, от журнала мокрое место останется. Вася оказался умным человеком. Хочешь печататься в редакциях - играй по их правилам. Вася понимал.

а четвертом курсе Вася отбил от хулиганов девушку. Он случайно шел на вокзал мимо подворотни, а там ее как раз зацапали с собой подвыпившие индивиды, и куда-то тащили.

-Отпустите женщину, вы, подонки! - Гневно крикнул Вася.

-Слушай, ты, Гога, - развязно сказали ему.

-Я не Гога, я Вася, - сообщил Вася и, победно всхрапнув, как конь, наскочил на того хулигана, который стоял к нему ближе.

Одного хулигана он уронил, другой сам без того упал, от удивления, наверно, а еще двое услышали шаги в подворотне и умчались.

-у, пойдем что ли? - Сказала девушка.

-Куда? - на всякий случай спросил Вася, не надеясь на успех.

-Проводишь меня: Я Лена.

-А я Вася.

-Ты и правда - Вася?

-Да. Я - тот самый Вася, - сказал Вася.

Вася пошел за Леной, от волнения с трудом передвигая ноги.

Через месяц они поженились. Вася закончил институт и стал работать. Он отрастил себе богатую шевелюру, которая стала еще и завиваться, как у Пушкина, и стал ходить в очках. Одевал он очки в особо торжественных случаях, а в обычных - просто держал в руках.

Благодаря своим деревенским связям, Вася стал работать редактором в журнале "Костер", в отделе писем. Обязанности были такими: получать письма с детским творчеством, прочитывать их и отвечать, что печатать не будут. Сначала Василию было жалко несчастных пионеров, потом он наловчился, натренировал руку и ожесточил сердце.

Мечта стать настоящим властителем дум не покидала его. Он хотел стать благородным творцом, отдающим все свои силы на благо родного русского творчества. Это уже был не тот Вася, который в онучах приехал в город и ходил, глазея по сторонам с открытой варежкой, готовясь принять все, что туда положат, образно говоря.

Теперь Василий получил отдельную квартиру. У него появилось двое детей. аконец, у него появились первые ученики. "В этот момент я понял зародилась моя школа.

Я понял - пришло время передавать другим ту часть добра, которую я призван оставить в этом мире. Если ребята здесь, если они хотят творить то душа моя спокойна." - писал Василий в биографических очерках. Жена прочитала, и поняла, что он гений. Он тоже, кажется, это понял. Ему исполнилось тридцать пять лет. И это еще все, так сказать, начиналось.

-Я презираю тех личностей, которые ни к чему не стремятся и живут бытовыми заботами, - говорил он собравшимся вокруг него ученикам, авторам длинных опусов, коротких эпосов и двустиший. - Самое худшее может случиться с человеком, когда он престает быть личностью, перестает творить. Мы с вами - это корабль. И мы плывем туда, - и Василий Иванович неопределенно показал в окно.

-В дом, - попробовал кто-то пошутить.

-В вечность, - строго поправил его Василий Иванович.

Ученики почтительно слушали. Они старались подражать Василию Ивановичу, который к тому времени начал делать себе имя и напечатал еще несколько рассказов. Он как раз совпал с модной струей - с поколением деревенщиков. Он очень гордился этим, но все же понимал, что он - самобытен. Он - тоже струя. о со своим, специфическим оттенком и запахом.

-Может быть, их читают больше, чем меня. о мою индивидуальность никто не повторит. И поэтому мои рассказы имеют право на существование. Определился Василий.

Василий писал исключительно рассказы. и на что большее его не хватало.

Он подражал Бунину. Иногда он погружался мыслями в пыльное и туманное далёко и вспоминал деревню, девочку Толстопятку, девушку юрку, березки и размышлял о таком пронзительном сходстве и таком парадоксальном различии своей судьбы и судьбы своих отцов и дедов, которых он не знал, и, скорее всего, никогда не смог бы узнать, ибо войны и катаклизмы.

аступила перестройка. Гриша, который написал трилогию о жизни советских тружеников, оказался сразу в дерьме, а Василий как был, так и остался. "Костер", к счастью, не закрыли, и Василий Иванович грелся около этого журнала.

Когда жена выскребла последнего ВАСИОГО ребенка, у него вышла первая книга. Это был сборник рассказов. Один из учеников Василия Ивановича, которого Василий Иванович вывел на литературную арену через огонь воду и "Костер", писал статьи про Василия Ивановича: "Жив дух нации, если еще не перевелись в нашей литературе честные и неподкупные труженики слова. Я горжусь, что, как писатель, вырос под сенью таланта Василия Журавлева, человека, с пронзительным взглядом и кристально честной душой".

Василий учил молодежь писать стихи. Они собрались в редакции, в отделе Василия, и читали друг другу свои вирши. апример, такие:

Я смотрю в окно, За окном темно, Ярко светит луна.

Мне хочется встать и шагнуть туда.

А потом обсуждали.

-Мне нравится. Все как будто про меня, как будто наши души соприкоснулись.

-Мне нравится.

-Мне нравится.

-равится, хороший стишок.

-Мне тоже нравится. Только рифма "Луна - туда" как-то не очень.

Автор сделал обиженно-свирепое лицо.

-Что ты обижаешь человека? Все нормально. Мне нравится. У Петьки все стихотворения хорошие. Кто еще не высказался? Все должны высказаться, сказала девочка, которая каждый день ела автора Петьку глубокими двухслойными поросячьими глазами.

-Мне нравится.

-Мне нравится.

Последний высказался кратко, четко:

-За душу берет.

И, наконец, слово взял Василий Иванович:

-Стихи: - он сделал паузу и обвел всех таинственным взглядом, хорошие. ичего не скажешь. Есть настроение. Есть интересные находки. Я думаю, в душе у Пети происходит работа.

Петька удовлетворенно улыбнулся.

Все, в принципе, было, как всегда. Один мальчик начал стихи строчками: "Под небом голубым\ е встретил я ее..." Был уже конец заседания, народ подустал.

Сначала все молчали. Потом Онегин подошел и молвил: "Вы ко мне писали?.." ет, это не то. Потом кто-то не выдержал и гневно сказал:

-Чего же ты на Гребенщикова так?

Автор жалко улыбался и тормозил.

-Это просто ужас, что такое, - отозвалась девочка, исполненная очей. Это просто эпигонство.

Это возмутительно.

-А что такое?

-Вот что, ты деточкой не прикидывайся. "Под небом голубым" - это из песни Бэгэ.

-Под каким голубым? - е расслышал автор.

-е знать этого - возмутительно. Это духовная отсталость.

-Если не можешь ничего нового придумать, то не пиши стихов.

-Халтура.

-И вообще, шел бы ты отсюда, - угрожающе сказали из угла.

-у, извините, извините.

Василий Иванович постучал ручкой. Про него почти забыли.

-Я что скажу, - начал он. - я не знаю Гребенщикова. о если у него есть такие строчки, то, конечно, это нехорошо их вписывать в свое стихотворение. адо этого избегать. Хотя, такое словосочетание часто встречается:

-у нет, Василий Иванович, - сказал Петька. - У Бэгэ все строчки особенные. Они не могут быть штампами. ельзя так просто эти строчки вот взять - и заново сочинить.

-Вот именно, - взвилась вологлазая девочка. Ее звали Анна, но она, на всякий случай, переименовалась в Анн.

-у, я не знаю, - сдался Василий Иванович. - Может быть, вы правы. Предыдущему поколению никогда не понять последующего.

Он с удовольствием окидывал взглядом учеников. Такими он хотел их видеть. "е пропала еще Россия, - писал он вечером в своих публицистических заметках, - если дети не у ящиков, не в поворотнях, не со "Сникерсами" в зубах, а здесь и размышляют о высоких проблемах и глубоких мыслях, это значит, что сквозь пепелище пробиваются ростки. И что Россия возродится. Я верю в это". Василий Иванович перечитывал и перечитывал стихи, он видел, как растет душа у Петьки, у Анн, и понимал, что жизнь прожита не напрасно, а во имя стихов, во имя прекрасного, во имя искусства.